— Мисси, да что же это делается то…, — она бросилась ко мне и начала растирать руки и ноги, потому что я кулем упала на кровать, пытаясь встать. Зубы отбивали дробь, сами, непроизвольно, просто при одной мысли о том, что сейчас повеет прохладой, кожа пойдет мурашками и что-то прошепчет в ухо «ты-меня-слышшшшшишшшь». — Мисси, что же это, а, мисси, — Нэнс сдвинула густые брови и насупилась. — Кто вас так напугал, мисси?

Кто напугал, кто напугал. И Ликаса нет. Может у аларийцев есть какой-то способ защиты.

— Я просчиталась, Нэнс, я очень крупно просчиталась, — я хохотнула с горькой насмешкой над собой.

Самая умная, да. Знаю будущее, да. Темная девятого круга. К псакам все. Идиотка. Блау — ты полная идиотка. Темный источник проснется. Проснулся — и что дальше?

Получается, в прошлой жизни я получила темную силу, но кровь, кровь Хэсау спала. Поэтому они реагировали так спокойно. Или я просто была слишком взрослой, чтобы их наследие проснулось? Я как лягушка, которая судит о небе, глядя со дна колодца. Или это родовые дары Блау вызвал такой эффект? Наложилось одно на другое? Нет. По идее наоборот, родовые дары хоть немного уравновешивают вторую половину. Скорее дело все-таки в возрасте активации. Ну почему сила берет в расчет только биологические параметры организма? Мне же на самом деле не четырнадцать.

И я не собираюсь никого убивать, не собираюсь ни на кого охотиться. Я целитель, а не хищник. Сейчас самое главное выиграть время, спрятаться от теней и всех Хэсау. Потом уже можно разбираться с нестабильностью силы и прочими бонусами.

Дядя знает или просто играл с Хоком? Если он откажется, могут ли они не отдать ему Данда и оставить в клане, он ведь фактически отказался отдать меня? А портал…сейчас не лучшее время испытывать на прочность отношения двух Родов. Великий, ну что же за полоса такая в жизни. Ну было же в той все тихо и почти мирно курса до четвертого.

Я огляделась. Тахту в сторону, если свернуть ковер — пол вполне подойдет.

— Нэнс, мне нужна ещё пара человек. Нужно передвинуть тахту, а потом вернуть на место. Только аларийцы, Нэнс, только аларийцы. Нужно, чтобы молчали, ты поняла меня, — я тряхнула ее, вцепившись в руки. Чужое тепло согревало, успокаивая.

— Мисси…

— Не миськай, Нэнс. У меня есть всего несколько часов, — кто знает, когда эти тени могут вернуться. И есть ли у меня эти часы. — Беги, быстро. Чай, сладкое, и мел из лаборатории, там первый стеллаж открыт. И, — я помедлила, взгляд упал на пучок одолень-травы на столике, который дала мне Марта, — потом запали траву. Вон ту. И окури периметр всей комнаты, и купальню, и гардеробную. Не пропускай ничего — окна, проемы дверей, шкафы, ниши, поняла меня?

Нэнс закивала болванчиком, в испуге округлив глаза.

А я буду есть и думать, как можно выбраться из этого псакова дерьма, в которое я влезла по собственной глупости. Что мне стоило подумать и подождать до шестнадцати?

В комнате воняло. Не пахло, а именно воняло, невыносимо — травой, дымом и какой-то гадостью. Нэнс запалила уже второй пучок и, прикрывая нос передником, ответственно размахивала травкой. Я решила разделить ценный ресурс на части и окуривать каждый час, насколько хватит, вдруг дым выветрится и защитные свойства исчезнут. Завтра пошлю кого-нибудь к Марте, пусть заберут всю одолень-траву, что есть.

Тахту сдвинули, ковер свернули и у меня было большое пространство для творчества. Рунный круг должен быть посередине, прикрыть ковром, сверху поставить тахту и никто ничего не заметит. Спать я собиралась только в центре рунного круга. В качестве стабилизаторов лучей нужно использовать натуральные камни, но поход ночью в хранилище вызвал бы вопросы, и я решила обойтись украшениями. Нефрит хорошо проводит силу, поэтому горка самых массивных нефритовых украшений уже ждала своего часа на туалетном столике. По одному кольцу и браслету на луч, по моим подсчетам силы проводника доложно было хватить. По крайней мере, Шах говорил так.

Рунный круг я перечерчивала уже в третий раз. В первый — ошиблась в расчетах, по памяти вспоминалось не все, второй раз — Нэнс смазала внешнюю меловую линию.

Рунный тоже был разработки Шаха. Как дознавателю-менталисту ему явно было виднее, что может сдержать активность астральных и ментальных проекций, потому что после долгих раздумий, я решила, что это была именно проекция — две тени, два представителя рода Хэсау, которые не почтили своим присутствием наш гостеприимный дом. Хок должен быть третьим. Если так, то все сходится. От Хэсау к нам приехало ровно трое представителей Рода. Если это иллюзия или ментал — тем более, их отшвырнет далеко и надолго. О Шахе можно сказать много чего плохого, но дело он свое знал на отлично. Псаков гений, который рождается среди менталистов раз в несколько поколений. Наглядный пример того, как полезно разбавлять гены Высших кровью плебса.

Я сдула волосы с потного лба — было жарко, я велела Нэнс закрыть наглухо все окна. Пахло дымом, и я чувствовала себя усталой и грязной. Мыться в купальне было страшно, и я серьезно обдумывала идею притащить маленькую бочку и поставить в центр рунного круга — тогда точно не достанут.

Клали они на наш источник? А я клала на вас всех, на все клановые территории Хэсау, за Лирнейской грядой, на все правила, на пробуждение крови, клала на способы воспитания подрастающего поколения и на всё остальное. Блау клали на вас всех, дядя Хок. Мне нравятся мои родичи, но когда они далеко, на своем побережье. Первую арку возводили больше года, значит, если здесь им удастся завершить портал, мне будет далеко не шестнадцать. Хотите охотиться? Загонять меня, как добычу? Я в игре, дядя Хок, я — в игре.

Я заканчивала уже второй луч, стоя задом к двери, наклонившись в позе ласточки, чтобы, не дай Великий, опять зацепить начерченные линии, как сзади кашлянули.

Дядя стоял у входа, нахмурив брови и сложив руки на груди, изучая мое неоконченное творение.

— Выйди, — повелительный взмах в сторону Нэнс, и она, размахивая вонючим пучком вылетает за дверь, обходя дядю по широкой дуге. Она что, забыла закрыть засов?!

— Какая разница в колебаниях потенциалов? — он спрашивал, не глядя на меня, сосредоточившись на расчетах двух готовых лучей.

Я на цыпочках протанцевала на чистую часть пола, положила мел на туалетный столик, отряхнула руки и задумалась — говорить или нет, и если говорить то что, и сколько. Сколько я могу рассказать дяде?

— Максимально два круга. Вчера был четвертый, сегодня второй, — это он мог выяснить и сам, просто регулярно замеряя мой уровень силы.

Дядя пошевелил длинными пальцами, изящно кинув плетение в мою сторону. Чары вспыхнули и впитались в область солнечного сплетения.

— Второй, — дядя констатировал факт, покачав головой. — Значит Хэсау все-таки …

Я неопределенно пожала плечами. Что тут скажешь?

— Как давно?

— С приема, точнее после алтаря…

— Садись, — он прошел к тахте, удобно устроился, вытянув длинные ноги в сапогах, и похлопал рядом с собой. — Садись, Вайю. Хок уехал.

Я присела на краешек, выпрямив спину и благовоспитанно сложив руки на коленях. Нагоняй нужно принимать с гордо выпрямленной спиной.

— Откуда…, — он показал на меловой круг. — Нестандартная модификация. Очень нестандартная. Почти на грани…

— Отсюда, — я постучала пальцем по виску. Дядя прищурился. — Видела. Два раза…

— Может тебе стоит поступать на факультет Рун и чар, вместо Целительского, Вайю? Раз у тебя так хорошо…с нестандартно модифицированными моделями?

Я вздрогнула. Рунология — это грань, как есть грань. Нужно иметь особый склад ума, выдержку и абсолютное хладнокровие, чтобы раз за разом испытать новые экспериментальные формы. Все рунологи свихнутые на своих лучах, кругах и фокусах, сумасшедшие ученые.

— Дядя, — я протянула укоризненно, не зная, что сказать.