На собеседника больше не смотрела. Только на пустое дно пиалы. Слишком противно щемило сердце при воспоминаниях о канувшем в небытие.

— Но ты — жива.

И до сих пор проклинаю себя за это!

— Когда наши Боги гибли, а вместе с ними умирали и все остальные, меня не было там. Я выполняла поручение. В другом мире, — ответила приглушённо.

А мысленно так и вовсе взмолилась, чтобы он перестал меня расспрашивать. Но он не перестал. Хотя и течение разговора перенаправил:

— И теперь…? — закончил на неопределённости.

Явно рассчитывал на то, чтобы я сама это исправила.

— И теперь… — не спешила вдаваться в подробности и я. — Я сама по себе.

— А похищенная ночь?

Вот тут пришлось выдержать паузу. И убедиться в том, что дышу как можно ровнее, а ритм собственного сердцебиения не сбивается.

— Похищенная ночь — дорогое удовольствие, — выдала в полнейшей искренности. — За неё могут очень хорошо заплатить. Настолько хорошо, что и собственное измерение создать можно, — озвучила вполне обыденные вещи.

И, главное, ни слова лжи!

Ну, а то, что всё это совершенно никак не относилось конкретно к моей персоне… Он ведь не уточнял? И спасибо тебе, Всеотец, за такую милость!

— Наёмники собирались меня убить, — продолжила, пока не последовали новые вопросы. — Но не успели. Вы пришли, — снова сократила на своё усмотрение. — И я, правда, не знаю, что означают символы на их груди. Те, что использовала я — для защиты. Эти же — впервые вижу в такой интерпретации, — замолчала, тяжело вздохнув.

Да я такой откровенной в жизни никогда не была!

Надеюсь, повелитель огненных пустынь оценит.

Он и оценил. Новый допрос устраивать не стал. Молча допил напиток из своей пиалы, отставил в сторону и мою, а после поднялся на ноги вместе со мной, направившись в сторону постели. Уложил меня рядом с собой, устроившись за моей спиной, крепко прижав к себе, и всё также, не обронив больше ни слова… уснул. В отличие от меня, вынужденно рассматривающей затейливый орнамент на стенах спальни до самого рассвета.

Утро началось не с самых приятных впечатлений. Собственно, от этих самых впечатлений я и проснулась. Будто над душой кто-то стоит. Жуткое, давящее ощущение… Резко уселась на постели, инстинктивно потянувшись к своим браслетам. Да так и замерла, непонимающе уставившись на стоящих передо мной женщин средних лет в чёрных балахонах, на этот раз со снятым капюшоном. Те, подобно недвижимым статуям в количестве аж девяти экземпляров, рассредоточились вокруг постели. На кровати, к слову, кроме меня, никого не было — эйн в покоях отсутствовал.

— Светлого утра, госпожа, — поздоровалась одна из… очевидно прислужниц.

В её руках значилась нижняя рубашка подобно той, что была на мне накануне. А вот стоящая рядом с ней «статуя» держала расшитую тончайшей позолотой тунику миндального оттенка. Ещё одна — то, что полагалось надеть поверху. Уже знакомая мне тиара покоилась всё на той же бархатной подушке в ладонях другой женщины. Обувь к моему гардеробу тоже прилагалась. Вчерашняя.

— И вам, — отозвалась я в ответной вежливости.

Те в свою очередь синхронно шагнули ко мне ближе.

— Госпожа Элене просила передать вам своё почтение и извинения за то, что смогла организовать ваше пребывание в её доме только с сегодняшнего утра. Госпожа отсутствовала прежде, — с приторным покаянием сообщила всё та же, что заговорила первой.

И да, принялись меня одевать!

Да так ловко и быстро, будто всю жизнь только этим и занимались.

Сначала на ноги подняли, потом в рубашку нарядили… пока одна расправляла несуществующие складки на тунике, другие две умело справлялись со шнуровкой, утягивая силуэт… На мгновение я даже умилилась такой обходительности и услужливости. Ещё совсем недавно я сама же страдала отсутствием помощи в подобном. Вот только… не вдевятером же! Почувствовала себя настоящей куклой, которую необходимо как следует нарядить. Но, кажется никого тут особо не волновало моё мнение по данному поводу. К тому же:

— А госпожа Элене — это…? — поинтересовалась, завершив на вопросительной интонации.

— Фаворитка нашего эйна, — послужило ответом от той, что принялась укладывать мои длинные непослушные локоны.

Тиара уже была непостижимым образом прочно закреплена, и теперь оставалось только справиться с причёской вокруг своеобразной короны.

— Первая фаворитка нашего эйна, — поспешно поправила другая, очевидно, припомнив мой вроде как статус.

В принципе, если учесть, что у повелителя огненных пустынь в гареме более трёхсот наложниц, то и наличие помимо меня, другой фаворитки — далеко не открытие. Интересно, а я — какая по счёту?

— Восемьсот семьдесят две наложницы, — снова поправила женщина, но уже меня.

А я ведь и не заметила, как собственные мысли вслух произнесла!

Потому и растерялась… А, нет. Не потому.

Сколько у него наложниц?!

— Восемьсот семьдесят три, — последовало очередное исправление выданной информации, наряду с многозначительным переглядыванием.

Ага, то есть я — как раз-таки — восемьсот семьдесят третья. Хм… Вот чисто с практической точки зрения, это сколько же эйн… Ай, лучше не думать об этом!

Да и так тоскливо внезапно стало.

— И сколько наложниц у повелителя конкретно здесь?

Раз уж в главном дворце главы ковена магов крови я насчитала около трёхсот наложниц, остальные же должны расположиться где-то ещё? Не могла ж я обсчитаться чуть ли не в три раза!

На меня посмотрели, как на глупышку несведущую.

Аж стыдно стало. Ненадолго.

— Этот дом принадлежит госпоже Элене. Здесь нет никакого гарема. Соответственно, и других наложниц тоже нет, — пояснили мне охотно.

Ах вот оно что…

У первой фаворитки — отдельный, личный дом. И никаких наложниц. В теории. Ведь я-то здесь! Ну, и что, что не совсем наложница и уж тем более никакая не фаворитка? Они-то по-другому же решили.

— А во всём К`Арине? — уточнила на всякий случай, решив оставить всё сопутствующее при себе.

— Во всём К`Арине тоже нет других наложниц, госпожа Фрейя, — почтительно склонилась одна их прислужниц.

Вслед за ней склонились и остальные. А вот делиться подробностями, где же тогда эти остальные наложницы есть, раз уж в К`Арине их нет, и в главном дворце — тоже, со мной никто не спешил. Женщины одна за другой расступились, перейдя к другой теме разговора:

— Госпожа Элене ожидает вас на завтрак.

Поскольку наряжать меня, как куклу, они прекратили, то явно намекали, чтоб я из спальни вышла. Собственно, я этому даже порадовалась. И пусть встречаться с первой фавориткой мне совершенно не хотелось, сидеть в четырёх стенах — совсем не дело. Вот и направилась на выход первой. А в скором времени меня и вовсе сопроводили во внутренний сад особняка.

В тени крон цветущих яблонь прислужниц собралось ещё больше, нежели сопровождало мою персону. Аккурат по центру навеса из полупрозрачного шёлка был установлен широкий низкий стол круглой формы, заставленный угощениями. Вокруг громоздкого предмета мебели значилось с десяток пышных бархатных подушек, на одной из которых сидела одна-единственная персона.

Совсем юная, с виду намного младше меня. Едва ли лет шестнадцати по человеческим меркам. Русые волосы укрывал саван глубокого фиолетового оттенка в тон наряду. Последнее заинтересовало особо сильно, потому как никакой тиары на девушке не было. Зато внешние стороны ладоней вплоть до кончиков пальцев украшала затейливая вязь охранных рун. Тёмный взор смотрел пристально, цепко, оценивающе. Ни намёка на доброжелательность, хотя при моём появлении улыбнулась Элене вполне себе тепло и ласково.

— Добро пожаловать в К`Арин, — донеслось до меня бархатным обволакивающим голосом.

Первая фаворитка эйна жестом пригласила присоединиться к ней. Не стала отказываться. А стоило присесть, как всё те же прислужницы в тёмных балахонах наполнили для меня пиалу с уже знакомым тёмно-бардовым отваром. Правда, пить его я не спешила. Задумчиво уставилась напиток, невольно вспомнив о том, что так и не определила из чего он сделан.