С холодом у него имелось тоже преимущество.

Он подобным образом доработал обычное бытовое плетение, используемое для остужения супа или чая в чудовищную штуку. Маны в парне имелось много. Каналы все открыты и достаточно толстые, поэтому вливать ее в плетение он мог быстро. Вот и поддал «жару», начав остужать массивную дверь из субстантивного диарита магическим ветерком с температурой, близкой к абсолютному нулю.

В обычных условиях это было бы невозможно, так как все газы, находящиеся в воздухе, при такой температуре замерзали. Но не в этом случае. Так как плетение обеспечивало своего рода бомбардировку объекта множеством микроскопических шаров с запасенным внутри холодом. Эти шарики и в обычных то условиях были крайне нестабильны, разрушаясь от столкновения с более-менее плотной преградой и охлаждая ее. Поэтому субстантивный диарит не нарушал принципов работы плетения. Скорее напротив — повышал стабильность. Ведь сам по себе холод не имел никакой магической природы, поэтому материал разрушал лишь оболочку, высвобождая его.

Судя по всему, какая-то защита от заморозки в этом материале все же присутствовала. Во всяком случае, от обычных температур. Минус двадцать, минус сорок, минус шестьдесят. То есть, тех, с которыми обитатели магических миров обычно сталкивались. Когда на материал начал действовать что-то близкое к абсолютному нулю всякая защита просто полетела к чертям…

К тому моменту, как жрецы заметили иней на внешней стороне двери, Всеволод ее морозил уже добрый час. Все-таки не простой материал, а с мощными магическими свойствами. И сопротивлялся он как мог. Однако не устоял…

Едва различимые голоса по ту сторону стены внезапно стихи. И Всеволод понял — пора.

Он прервал плетение заморозки и, сформировав воздушный молот, ударил порывом уплотненного воздуха в препятствие. Сильно ударил. Как наковальней приложил.

Бам!

И дверь пошла трещинами.

— Активируйте око! — рявкнул начальник вахты, смотрящий на происходящее не верящим взглядом. — Срочно!

Всеволод отчетливо услышал эти слова. Ведь после появления трещин качество звукопередачи улучшилась. И с задержкой в пару секунд ударил снова.

В этот раз замороженный субстантивный диарит разлетелся на множество мелких осколков, буквально взорвавшись. И эти осколки сами по себе были весьма недурными вторичными снарядами. Настолько, что сумели ранить или, во всяком случае сбить с ног всех жрецов на площадке перед воротами.

Жрецы собирались драться. Лишь один, упавший чуть в стороне от остальных, поднялся на ноги и побежал куда-то по ступенькам.

— Останови его! — завопили духи.

Всеволод, не сомневаясь ни мгновения, выхватил пистолет из набедренной кобуры, и взяв его двуручным хватом выстрелил.

Бам!

И бегущий жрец споткнулся, растянувшись на ступенях. Попытался встать, но бессильно упал обратно. А под ним начала растекаться лужа из крови.

— В круг! Скорее в круг! — крикнул старший жрец.

Это он зря сделал.

Прекрасно поняв его речь, Всеволод просто перенес огонь на этих бедолаг. Они были обвешаны амулетами, как новогодняя елка игрушками. Но магии в пулях не имелось никакой, а энергия бронебойных пуль оказалась такой, что обычные щиты, прекрасно защищающие от местного ручного стрелкового и холодного оружия, не могли их остановить. Так что парень отработал как в тире, полностью сломав их игру.

Пять секунд.

И все эти служители Аданоса упали, получив новые отверстия в черепах. Бронебойная пуль скидывала оболочку еще на щите, поэтому дырочки оказывались очень небольшими и можно даже сказать — ювелирными…

Последняя гильза упала на пол со звонким, отчетливо слышным ударом. Всеволод же поднял пистолет стволом вверх и осмотрелся.

Было относительно тихо.

Отрывисто и чуть хрипло дышал один из жрецов. Тот, что куда-то бежал. Ему было явно тяжело, но он был все еще жив. Остальные — нет.

Всеволод попытался услышать других существ. Но каких-либо звуков, выдающих их, выявить не удавалось. Тогда он постарался их почувствовать, как недавно прощупывал призраков. И опять фиаско. То есть, либо в округе больше никого не было, либо он их просто не мог засечь.

— И это все? А где остальные?

— В цитадели только начальник вахты и дежурная смена, — прошелестел голос призрака над ухом.

— А остальные?

— В поселение расположено несколько домиков. Там спокойнее, свежее и комфортнее, чем в этой «каменной коробке».

— Сколько там народу?

— Еще три смены. И обслуга. Вряд ли больше четырех десятков.

— Ясно… — произнес Всеволод, и лихо закинув пистолет в набедренную кобуру, шагнул вперед. Шагнул. И пошатнулся.

Его словно потоком ветра какого-то обдало.

На неуловимое мгновение он почувствовал такую свежесть, такой уют, такой покой и умиротворение, такую благодать, что не пересказать. И на грани слышимости прозвучало:

— Эленаран…

Растянуто так. Тягуче. Словно эти слова произнес сам ветер.

Секунда. И наваждение прошло.

— Что это было? — спросил парень, начав озираться.

— Что? — спросил один из призраков.

— Вы разве не почувствовали?

— Нет.

— Нет… — по очереди начали отвечать они.

— Зов, — произнес призрак эльфа, который подал голос последним. — Это был зов. Тебя наверное ищут близкие.

— Этого еще не хватало… — недовольно пробурчал Всеволод.

— Эленаран, это твое имя?

— А почему мы ничего не заметили?

— Потому что вы не эльфы, — резонно заметил призрак. — Даже я сумел услышать этот зов едва-едва и только потому, что рядом находился. Остальные же… не знаю. Я слышал, что самые сильные маги людей могут иногда слышать зов. Но — обычный. А тут… — произнес призрак эльфа и замолчал.

— А что тут? — спросил какой-то дух.

— Не важно, — отрезал Всеволод.

Призрак эльфа промолчал, почтительно поклонившись.

А где-то далеко, в другом мире, Ар’дара с некоторым облегчением опустила руки и откинулся на спинку кресла…

Семейка Всеволода всей толпой набилась в доселе запечатанные подземелья Золотой башни, где находилась могила Фионлара. Красивый саркофаг из цельного куска мрамора без единой трещинки или стыка. Не рукотворный, а выращенный магически вокруг тела покойного.

А вокруг саркофага семь кругов защиты. Только эльфы синдары и только из дома Миньяр могли приблизиться к месту упокоения своего древнего патриарха. Никаких спецэффектов. Никаких могучих стен и хитрых ловушек. Просто любой иной терял связь тела с душой. Обычные смертные падали замертво на первом шаге. Первородные иные — на последнем. И способа обойти такую защиту не было, поэтому подходы к саркофагу оказались буквально завалены костьми разных существ.

После падения синдар поначалу и эльфы, и люди, и прочие пытались добраться до саркофага. Но, поняв, насколько это опасно, вход в гробницу замуровали и постарались всячески скрыть от греха подальше. Впрочем, теперь это не сильно помогло и Ар’дара добралась до могилы отца на удивление быстро. Она ведь знала где она находится.

Фионлар ушел устав от жизни.

Фионлар отдыхал, пребывая в вечном покое.

Однако, когда его потомкам была нужна помощь, он мог ее оказать. Хотя и крайне неохотно. Вот к нему и обратились за тем, чтобы он, пользуясь своим даром первородного патриарха обнаружил по ядру души своего потомка. И радиус этого поиска был поистине колоссален…

— Ну что? — спросил Аэноран.

— Жив. И я знаю, что это за мир.

— Далеко?

— Ближайший. Но там стоит ловушка на входе. Нам нужно подготовится…

Всеволод вышел на площадку и осмотрелся.

Это была каменная плита без поручней и бордюров, которая покоилась на двух массивных балках над каким-то огромным колодцем. На взгляд парня он имел около двадцати метров наблюдаемой глубины, а потом все тонуло в каком-то черном тумане.

— Что там?