— Лорд регент, — поприветствовал их евнух, склоняясь почти до земли. — Я привел госпожу Сурию, как вы и велели. Мне ожидать тут или отправить за ней служанок чуть позже?

— Благодарю, — Ульф небрежно кивнул. — Не ждите, и никого не стоит посылать. Мой оруженосец проводит девушку до гарема. Этого сопровождения будет достаточно?

— Ваше слово — закон, — Виддах еще раз поклонился и, не разгибаясь, попятился к выходу из приемной. Сурия стояла, опустив глаза в пол.

— Пойдем, красавица, — регент приглашающе махнул рукой и, дождавшись, когда она скользнет за дверь, повернулся к Ликиту. — Передай слугам, пусть соберут ужин и приготовят кувшин воды со льдом. Не хочу, чтобы нам мешали чужие уши, так что принесешь в кабинет сам.

— Слушаюсь, милорд.

“Из-за девушек вечно какие-то сложности”, — оруженосец был раздосадован. Ликиту безмерно льстило то, что Ульф Ньорд взял его под опеку, приблизил к себе, учил, тренировал, когда появлялось свободное время. Немалая честь, за которую многие были готовы из кожи выпрыгнуть.

Поэтому то, что сейчас внимание регента оказалось поглощено какой-то яркой пташкой из гарема императора, а его, Ликита, послали за едой, как трактирного разносчика, вызвало глухое раздражение. Смешно, но отправь его Ульф с тем же поручением просто для себя, юноша бы полетел, как на крыльях, нимало не смущаясь.

Передав поручение на кухню, юноша прислонился к мраморной колонне и стал наблюдать за хозяйственной суетой. Слуги едва ворочались, серебряный поднос наполнялся тарелками и приборами возмутительно медленно. У Ликита ноги заныли от очередного бесцельного стояния. Юноша успел несколько раз пройтись между столами, вновь замереть у стены, даже присесть на узкую лавочку под окном, но это все не помогло отвлечься от назойливых мыслей.

Когда еда была собрана, Ликит торопливо подхватил поднос и направился к кабинету регента. Охрана услужливо приоткрыла двери, и юноша вошел внутрь, прислушиваясь к разговору.

— Мне жаль, — голос Ульфа был печален. — Возможно, ты хотела бы услышать иные вести, но…

— Не стоит беспокоиться, милорд, — Сурия говорила тихо и, кажется, старательно сдерживала слезы. — Моя семья продала меня добровольно: они не могли прокормить себя. Я была второй дочерью, а у родителей оставалось еще четверо малышей, их тоже надо как-то растить и воспитывать. Не думаю, что они бы обрадовались, явись я снова на порог родного дома.

— Вот как? — регент сидел на краю стола, скрестив руки на груди, и внимательно рассматривал девушку. — В любом случае, мне было бы интересно узнать, каким ты видишь свое будущее, чего ждешь от этой жизни?

— Я хочу служить вам.

— Это не твое желание. Возможно, долг или самый очевидный выбор, но вряд ли больше. Подумай и ответь еще раз.

Она сидела, замерев на месте, словно неживая.

— Видимо, сейчас слишком рано задавать этот вопрос, — Ульф не спрашивал, просто озвучил очевидное.

— Мне нечего ответить, пока нечего. Если позволите, я хотела бы уйти к себе сейчас, — попросила она едва слышно. — Хочу побыть одна. И подумать.

— Конечно. Ликит, проводи, пожалуйста, госпожу.

Сурия торопливо поднялась на ноги, поклонилась и, не дожидаясь сопровождения, вышла из комнаты. Юноша бросился следом.

— Постой, глупая, не беги так! — он нагнал ее уже в коридоре и чуть придержал за плечо.

Но девчонка вдруг вырвалась с неожиданной яростью и хлестко ударила его по руке.

— Не прикасайся ко мне! — в ее глазах плескался гнев, смешанный с чем-то таким жгучим, что Ликит невольно отступил.

— Эй, ты чего? — смутился он. — Не трону я тебя! Просто не спеши так: летишь, как на пожар.

— Не твое дело, — отрезала она и быстрым шагом пошла прочь.

— Да знаю, что не мое! — неожиданно зло крикнул он ей в спину. — Думаешь, мне интересно сейчас таскаться по всему дворцу? Тоже мне, нашлась важная птица! Да кто ты вообще, чтобы я за тобой бегал? Так, развлечение для лорда на одну ночь! — добавил он услышанную где-то фразу.

Сурия как на стену налетела. Замерла. Развернулась на каблуках. Подошла в Ликиту вплотную и резко замахнулась, чтобы влепить наглецу пощечину.

Инстинкты сработали быстрее, чем юноша сообразил, что делает. Миг — и тонкое запястье девушки оказалось зажато в его пальцах. Парень резко вывернул ее руку, но не рассчитал силу, и Сурию крутануло на месте.

— Пусти, — взвизгнула она. — Следы останутся! Больно же!

Ликит разжал пальцы и отшатнулся от невозможной девчонки подальше. А она вдруг громко всхлипнула, потянула носом воздух — и разревелась. Да так, что соленые дорожки слез вмиг намочили щеки, каплями упали на одежду, оставив на ткани некрасивые пятна. Юноша растерянно оглянулся по сторонам, словно бы ища поддержки, но коридор пустовал, даже стражи видно не было.

На тонком девичьем запястье уже проступили алые пятна от пальцев. Сурия, увидев их, расплакалась еще сильнее. Глаза ее покраснели, плечи поникли, от гордой осанки не осталось и следа.

Что делать с рыдающей девчонкой, Ликит не знал совершенно. Вести обратно в приемную и там успокаивать? Плохо. Слишком много чужого внимания привлекут, разговоров потом не оберешься. Было очень стыдно, нашел тоже, на ком срывать раздражение и усталость! Ну и чего раскричался, а тем более, зачем руку-то выворачивать? Кожа у наложницы тонкая, синяк неделю продержится, а то и две.

Впрочем, стоять истуканом посреди коридора было глупо, значит, придется извиняться и как-то утешать это вот… императорское недоразумение.

— Извини, — покаянно произнес он, подходя поближе. — Я случайно. Не хотел, сам не знаю, как так вышло… — он осторожно протянул руку, чтобы осмотреть ее запястье, но Сурия не далась, прикрыла ладонями лицо и заревела еще сильнее.

— Не смотри на меня, отвернись! Я некрасивая теперь!

— Ерунда, — преувеличенно бодро откликнулся Ликит. — Надо холодное приложить. Пошли!

— Мне нельзя в таком виде в гарем возвращаться, — жалобно всхлипнула она. — Засмеют ведь.

— А мы не в гарем.

Ликит подхватил ее под руку и втолкнул в боковой проход. Несколько ступеней — и они оказались во внутреннем дворике, больше похожим на сад. Тут стояла пара скамеек, тихо журчал фонтан, а поверху раскинули ветви молодые магнолии.

— Дай платок, пожалуйста, — попросил юноша, затем намочил крохотный клочок шелка в воде и ловко обернул руку Сурии мокрой тканью. — Хотя бы так, — печально вздохнул он. — Прости, я не собирался причинять тебе боль.

— Я не из-за руки плачу, — Сурия всхлипнула еще раз.

— А почему тогда?

— Правда не понимаешь? — она вскинула на юношу свои огромные глаза. — Конечно, где уж тебе понять таких, как я? Ходишь весь важный и гордый. Оружие дорогое, одежда вон тоже… Из благородных, наверное? И регент тебе покровительствует. Ты свободен: идешь куда хочешь, делаешь, что пожелаешь. А я вот нет, я так не могу, мне даже думать о подобном нельзя. Все уже за меня решили и придумали. Откуда тебе знать, что такое быть совсем одному? Без друзей и родных, когда даже семья от тебя отреклась? А? Превратиться в игрушку, хочу — беру, а надоела — выкину за порог.

Ликиту как муравьев за шиворот насыпали от этих слов. Воспоминания об утраченном доме, изгнании, нескольких лунах службы в чужой крепости, где и не понять, воин ты или пленник, да и ни одного знакомого лица нет, острым ножом рванули по сердцу, заставили присмотреться к девочке повнимательнее.

— Знаю, — ответил он и сам удивился тому, как глухо прозвучал его голос. — Хоть в это и сложно поверить, но… Ты тоже не суди поспешно. Меня, кстати, Ликит зовут, — он поклонился, как было принято в степи: неглубоко, почти кивком. — А тебя как?

— Сурия, — она вытерла нос рукавом совсем мальчишеским жестом и вдруг добавила: — Ну, что уставился? Нос распух, глаза красные? Сама знаю, что нечем любоваться. Так и не смотри.

— Да нет, вовсе я не о том думал, — Ликит моргнул растерянно и честно попытался объяснить: — Просто ты такая обычная сейчас, ну, как все люди, как я сам. А раньше казалось неживой, будто кукла. И ходила так, голову задрав до потолка.