— Мне кажется, даже одна ночь в его объятиях была бы жарче пустынного лета, — Гайда слегка разрумянилась, явно предаваясь грезам.

Императрица лишь головой покачала. Уж ей ли не знать, как опасно приближаться слишком сильно к мужчинам, имеющим власть. Впрочем, служанке, похоже, не было до этого дела. Арселия потянулась к оброненной книге, пролистала страницы в поисках места, на котором остановилась, и, уже опустив глаза к строкам, вдруг произнесла:

— У Ульфа Ньорда репутация достойного человека. Северяне придерживаются иных обычаев, для них временные союзы по любви или взаимному притяжению допустимы и приемлемы, не то, что у нас. Так что ты вполне можешь попробовать завладеть вниманием регента. Однако будь аккуратна: ты получишь одну ночь или даже несколько, но не душу и сердце. Те, кто идут рука об руку с властью и войной, сердца не имеют.

Когда регент вернулся в свои покои, полночь уже миновала. Свет в комнате почти потух, мягкий полумрак окутал все, кроме рабочего стола, освещенного двумя яркими лампами. На ложе, свернувшись клубочком, посапывала Сурия. Видно было, что сон сморил ее внезапно: она даже не разулась. Ульф немного постоял рядом, затем аккуратно снял с нее легкие шелковые туфельки, шитые золотой нитью, и накинул на нее покрывало. Она сонно потянулась, прошептала что-то неразборчивое, перевернулась на другой бок, но продолжила спать.

Регент подавил невольную улыбку. Ему было совершенно ясно, что Сурия — совсем еще девочка. Да, красивая и скоро станет гораздо интереснее, но Ульф при всем желании не мог смотреть на нее, как на взрослую женщину, тем более — наложницу. Однако устраивать скандал северянину больше не хотелось. В конце концов, чужие традиции надо уважать или хотя бы постараться понять. А вот придерживаться их самому вовсе не обязательно.

“С этим придется что-то делать, — мысленно отметил про себя Ульф. — Быть может, у этого ребенка где-то есть семья. Надо поднять документы, наверное, её родителей ещё удастся отыскать. Стоит расспросить главного евнуха.”

И вернулся к работе: до рассвета оставалось еще несколько часов, а дела надо было закончить как можно скорее.

Разбудило Сурию аккуратное прикосновение. Она подскочила на ложе, озираясь по сторонам в бесплодных попытках понять, где вообще находится. Разум, затуманенный сном, ворочался медленно и неохотно, но когда девушка все-таки пришла в себя, то внутренне ахнула от смущения. На краю постели сидел сам регент империи и смотрел прямо на нее.

— Выспалась уже? — полюбопытствовал он.

— Милорд, — тихо прошептала она, проводя рукой по абсолютно спутанным волосам. Краем глаза покосилась на нарядное платье — измято безнадежно. — Простите меня, я ждала вас и уснула… О семикрылый ветер! Какой позор!

— Вставай-ка, — Ульф усмехнулся, наблюдая за ее растерянностью. — Завтрак стынет. Составишь мне компанию.

— Я, лорд регент? — Огромные глазищи округлились и стали похожи на горные озера.

— Именно ты, — кивнул он.

— Но…

— Еще одно “не положено” или какая-то любопытная традиция?

Он чуть склонил голову, а в зеленых глазах проскочили смешинки.

— Традиция, — подтвердила Сурия, уже понимая, что порядки при дворе начали меняться слишком быстро.

— Вот заодно и расскажешь мне о том, как у вас тут принято проводить утро после бессонной ночи.

Сперва она опасливо косилась на регента, аккуратно срывая кончиками пальцев виноградинки и отламывая от хрустящего поджаренного хлеба крошечные кусочки.

Сурии вспомнились наставления старой Алифы, обучающей юных девушек правилам поведения во дворце. “Женщине, предназначенной для услады глаз и тела, не пристало набивать рот едой, как торговке или крестьянке. Особенно — в присутствии мужчины. Она должна быть выше земных потребностей, должна быть песней, танцем, легким отблеском света, а утолить голод сможет и после, вернувшись в комнаты для наложниц.”

— Ты нездорова? — внезапно спросил регент, уже догадываясь, впрочем, каким будет ответ. — Ешь, как птичка.

— Благодарю, милорд, я не голодна.

— Ну разумеется, — он положил на ее тарелку несколько кусочков мяса, сыр, нарезанные овощи. — Пришла вечером, проспала ночь и все утро — и не голодна? Так не бывает, девочка. Ты человек, а значит потребности у тебя такие же, как и всех людей. Давай договоримся: ты съедаешь все, что лежит в тарелке, а я никому не расскажу об этом, — и он поднялся из-за стола, не желая смущать ее излишним вниманием.

Сурия помедлила немного, словно обдумывая, как поступить, а потом с радостью принялась уплетать угощение.

В двери настойчиво постучали, а затем створки приоткрылись, пропуская в комнату невысокого светловолосого юношу.

— Лорд регент, — мальчишка смотрел на Ульфа с плохо скрываемым восторгом. — Все, как вы и говорили: они собрались, едва колокол отбил девятый удар, и теперь просят встречи с вами.

— Отлично! — Регент кивнул и как-то сразу стал строже и собраннее. Показную легкость как ветром сдуло. — Подождут еще немного, но слишком утомлять знатных господ ожиданием ведь не принято. Верно, Сурия?

Девушка от неожиданности вздрогнула и заморгала часто-часто. Лорд регент назвал ее по имени в присутствии постороннего мужчины, одного из своих воинов?

Хотя какое там, разве это мужчина? Он выглядел ее ровесником в лучшем случае: тонкий, чуть нескладный, скулы торчат. Ни бороды, ни усов, видимо, еще не пробились. И все же, девушка смутилась, суетливо накидывая на волосы и лицо полупрозрачную кисею. И, разумеется, не ответила.

Регент повернулся к юноше.

— Ликит, у меня к тебе поручение. Проводи госпожу Сурию до женской половины дворца и передай-ка главному евнуху, что я жду его сегодня после четвертого удара колокола. Да, скажи сразу, чтобы к девочке и пальцем никто не прикоснулся. И судачить о ней я запрещаю.

— Но милорд, я думал, что пойду с вами, и вы позволите мне… — лицо мальчишки разочарованно вытянулось.

— Что? Присутствовать на заседании совета? — Ульф выгнул бровь. — И не надейся, мал еще.

Сурия не удержалась и хихикнула.

— Но… — мальчишка нахмурился, косясь на невольную свидетельницу этого разговора. — Думаю, почтенная госпожа должна идти в сопровождении своих служанок. Они ждут за дверью с рассвета.

— Не спорь, а сделай, как я сказал, — отрезал регент. — Приказы не обсуждаются, по крайней мере, мои.

— Слушаюсь, — юноша вытянулся в струнку.

Ульф развернулся и подмигнул девчонке, вспыхнувшей, как маков цвет.

— Ступай. Я позову тебя еще, тогда и пообщаемся, а пока, увы, дела.

Она поднялась на ноги совершенно бесшумно, выпорхнула за двери, как легкая бабочка. Насупившийся юноша молча развернулся за ней.

— Ликит, — окликнул его регент.

— Да, милорд?

— Проводишь — и приходи к залу советов. Участвовать тебе нельзя, но после, думаю, нам найдется о чем поговорить. Кстати, пора возвращаться к привычному ритму тренировок, так что будь готов к разминке.

По лицу мальчишки пробежала тень улыбки, и за двери он вышел гораздо веселее.

***

Служанки уже накинули на плечи Сурии плотное покрывало, чтобы спрятать наложницу регента от посторонних взглядов. Ликит косился на девочку с раздражением. Ему, воспитаннику Ульфа Ньорда, воину, уже обагрившему меч в кровавых битвах, видевшему нашествие демонов, сражавшемуся под стягами Недоре, не пристало тащиться, словно какому-то гаремному стражнику, за выскочкой, наряженной, точно ярмарочная кукла.

Нет, внешне она была хорошенькой: светлокожая, с огромными темными глазами, длинными волосами, алыми губками, легким румянцем на щеках. И все же ее красота казалась слишком яркой, вызывающей и нескромной, как и ее роскошное платье. А еще девушка выглядела надменной. То, как она мазнула по юноше взглядом, было унизительно: будто на мелкий сор под ногами смотрела, а не на человека вовсе.

Ликит нахмурился, мигом растеряв хорошее настроение, демонстративно расправил плечи, как бы подчеркивая свою важность, и, стараясь подражать интонациям Ульфа, как можно значительнее приказал: