— Этот праздник не для сельской черни. Народ должен видеть символ, блеск и славу сиятельного дома. В конце концов, толпа всегда покоряется воле императора. Истинного правителя, а не случайно получившего власть выскочки.

— Аккуратнее, почтенный, следите за словами. Мое терпение тоже имеет границы. Нужно напомнить вам, что тут я представляю интересы юного наследника? — Ульф вопросительно приподнял бровь.

— По приказу сиятельной Арселии, да, разумеется. Вот только я опасаюсь, что вы злоупотребляете своими обязанностями.

— О, уверяю вас, эти опасения можно развеять очень просто!

Ульф улыбнулся настолько неприятно, что всякому, кто знал регента поближе, стало бы ясно: именно этого момента он и ждал. Повинуясь легкому жесту северянина, со своего кресла поднялся секретарь и, раскрыв папку с документами, зачитал проект приказа.

По лицу Илияса пробежала и тут же погасла довольная улыбка. Лорд Навир откровенно хмыкнул, Вафи бен Зирьяб покачал головой и тихо пробормотал что-то себе под нос, Зафир вар Ияд побелел от злости.

— Как это понимать? — выдохнул он.

— Лишь так, как вы услышали. Я — человек, неискушенный в ваших традициях, чужак, в чьей верности трону вы имеете полное право сомневаться. Поэтому отныне мать наследника, сиятельная Арселия, могла бы принимать непосредственное участие в заседаниях малого совета. Уверен, ее преданность сыну не вызовет у вас сомнений.

— Но она — бывшая наложница и рабыня!

— Тем не менее рожденная свободной, получившая прекрасное образование, пользующаяся уважением среди знатных домов. Она заслужила любовь народа. К тому же уже много лет носит титул императрицы.

— Но она — женщина, — попытался привести последний довод Зафир.

— История империи помнит женщину на троне. Пусть это было единожды, и тогда венец был отдан ей, как самому сильному магу в семье, однако это доказывает, что мы не нарушаем законов и традиций. Итак? Я не могу принять подобное решение лично, поэтому прошу вас высказаться — “за” или “против”.

***

— Мама! Мама!

Мальчик в ярких, богатых одеждах с радостным визгом бросился к Арселии, схватил ее за руку и потянул прочь из комнаты.

— Пойдем гулять, я хочу к пруду с рыбками!

Сиятельная госпожа аккуратно высвободилась из цепкой хватки сына и заметила:

— Разве пристало наследнику трона так кричать? Мы пойдем к пруду, как только я закончу с делами. Ты можешь поиграть с Гайдой, а я подойду к вам позже.

Ребенок тут же состроил недовольную гримасу и нахмурился.

— Но я хочу сейчас! Пойдем со мной!

Он снова потянул ее за край рукава. Арселия ласково потрепала его по темным волосам и поцеловала в макушку.

— Поиграй пока сам, я должна ответить на письма.

— А я хочу погулять с тобой в саду. Мое слово — закон! — внезапно выкрикнул он. — Все так говорят! Я — император, я приказываю тебе!

— Адиль! — нахмурилась Арселия.

— Хочу, хочу, хочу! — малыш от возмущения аж ножкой топнул.

Сиятельная госпожа отложила перо и бумагу. Что-то в интонациях ребенка заставило ее насторожиться.

— Ты станешь императором, когда вырастешь, — твердо ответила она, разворачиваясь так, чтобы взглянуть в глаза сыну. — А пока тебе надо учиться и внимательно слушать старших. Просто хотеть чего-то — недостаточно. У всех нас есть свои обязанности, и мы должны прилежно их исполнять. Но ты можешь сесть рядом и помочь мне.

— Я не хочу помогать, я хочу к рыбкам. С тобой. Немедленно. Сейчас! — он упрямо сжал губки и вновь потянул маму к выходу.

— Адиль, — голос Арселии стал жестче, и мальчик насупился.

— Но ведь ты должна меня слушаться! Я же самый главный! — теперь в его тоне скользила растерянность.

— Ты еще дитя, — мягко ответила мать, усаживая ребенка себе на колени. — Да, ты сын властителя и, если судьба будет к тебе благосклонна, однажды взойдешь на трон отца. Но до этого момента пройдут еще годы. Запомни, ты должен быть внимателен и терпелив. Указывать кому-то, прикрывая свои желания громким титулом, легко. Но получить истинную верность и любовь подданных сможет лишь тот, кто проявляет мудрость и выполняет свои обязанности.

— Какие, мама?

— Пока — учиться и слушать старших. Ты ведь хочешь вырасти хорошим правителем?

— Как отец?

Арселия чуть вздрогнула и покачала головой.

— Лучше. Таким, чтобы тебя помнили столетиями.

— Да, конечно!

— Вот и молодец, — она обняла ребенка, оставив на его щеке легкий поцелуй.

Адиль обвил ее шею ручонками, прижался крепко-крепко, но тут же отстранился и спрыгнул на пол.

— Я подожду тебя. А когда ты закончишь дела?

— Скоро. Иди же, — она чуть подтолкнула его к выходу.

На пороге как раз появилась служанка, и мальчик побежал к ней.

Однако сосредоточиться на письмах не получилось. Арселии очень не понравилось то, как прозвучали речи Адиля. Прежде он никогда не говорил так требовательно и заносчиво. Возможно, просто возраст пришел, но вероятнее, что ребенок повторил слова, сказанные ему взрослыми.

Это было крайне неприятно, но такова реальность жизни во дворце: никогда не знаешь, кто именно разольет на твоем пути горький яд или сладкую лесть. Арселия в задумчивости водила кончиками пальцев по столу — и вдруг вскрикнула от неожиданности: от ее рук потянулись тонкие плети вьюнков, густо покрытые едва распустившимися цветами. Чуть мерцающие вспышками белого и золотого сияния, они мгновенно оплели столешницу, скользнули на пол и раскинулись по коврам.

Императрица вскочила и отступила назад, изумленно рассматривая свои ладони, объятые чуть пульсирующим зеленым туманом. За ее спиной кто-то ахнул.

— Госпожа, ваша магия! — глаза Гайды сделались огромными. — Вы никогда не говорили, что умеете делать такое!

— Я и сама не знала, — сиятельная Арселия выглядела растерянной, если не сказать — напуганной.

Зеленое свечение померкло и растаяло, но лианы, усыпанные цветами, никуда не исчезли. Гайда осторожно склонилась к вьюнкам.

— Они пахнут, — заметила она. — И на ощупь совсем живые. Удивительно красиво!

— Так не должно быть. Никогда не было. Моя магия всегда была так ничтожна, что я ее даже не чувствовала! — Арселия нахмурилась. — Мне надо срочно поговорить с верховным жрецом Илиясом.

Глава 6

— Лорд регент, пожалуйста, уделите мне немного времени!

Илияс специально дождался, когда остальные члены совета покинут комнату. Ульф догадался, что разговор будет продолжен в более узком кругу, и задержался, давая возможность жрецу высказать свои мысли без лишних свидетелей.

— Я вас слушаю, — откликнулся он нарочито равнодушно.

— Уверяю вас, это не отнимет много времени, — жрец встал и прошелся по комнате, заложив руки за спину. — Для начала, разрешите вас поздравить. Это было дерзко, но, уверен, малому совету пойдет на пользу присутствие императрицы. И, что самое главное, я вижу в ваших действиях именно то, чего и следует ожидать от регента: заботу об интересах наследника. И поэтому хочу вас предостеречь: не начинайте со слишком резких перемен. Многие жители империи не готовы к ним, ваши взгляды и привычки кажутся знати Золотых Земель странными.

— Что именно вас смутило? — лицо Ульфа было совершенно непроницаемо: ни интереса, ни гнева.

Худощавый жрец неловко повел плечами и, наполнив два бокала холодной водой, протянул один регенту. Ульф кивнул с благодарностью, ведь осень в Дармсуде мало чем отличалась от знойного лета севера.

— Арселия. Я искренне уважаю ее. Она человек выдающихся душевных качеств, да и способности ее впечатляют, однако Зафир прав кое в чем: женщин тут редко допускают к власти. Вспомните хотя бы сестру сиятельного Сабира — леди Мейрам. Она — носитель императорской крови, долгое время прожила при дворе, незаметно влияя на политику государства. В конце концов, именно ее усилия обеспечили поддержку вашим войскам. Ее острый ум и храбрость заставили меня и многих других взглянуть на конфликт между императором и герцогом Недоре несколько иначе.