— Заткнись, щенок, — голос старика налился мощью и громом отразился от стен кабинета. — У тебя нет права указывать мне! Ты никто! Никто, слышишь? Мелкий аристократишка из захудалого рода, мечтающий о славе. Осмелился поднять руку на источники Стихий. Хотел разрушить то, что хранит и эту страну, и весь мир? Надеялся, что сила твоя возрастет? Или решил, что когда магия покинет эти земли, путь к трону империи окажется таким же простым, как в захудалых королевствах запада и юга?

Зафир поднялся на ноги и, чеканя каждое слово, произнес:

— Ты предал нас, предал империю. Из-за ядовитых речей погиб Илияс, а груз ответственности за это решение нести мне и северянину. Но ты, ты! Я вижу, что и тени раскаяния нет в твоей душе. Решил избавиться от Адиля? На что ты рассчитывал, гнусный червь? Силой захватить трон? Так где твоя армия? Как ты собирался удержать власть, ничтожество? Мои люди проверяли десяток раз, магии в тебе — считанные искры, да любому рядовому жрецу подвластно больше! Венец никогда бы не возложили на твою голову! За тобой нет ни единого человека, достойного уважения или хотя бы страха.

— Человека? Тут соглашусь, не-человека, это уж точно, — прищурился Анвар. — Впрочем, вам-то откуда знать про моих союзников? Разум, терпение, расчет — вот лучшие друзья. Они не предадут, не обманут.

— Так это правда? — Вафи растерянно поднялся вслед за Зафиром. — Ты осмелился затевать игры у нас за спиной?

Анвар улыбнулся беспечно и весело.

— Чистейшая правда. Не ожидали такой прыти от мелкого лорда из захудалого рода? Но, если это вас утешит, вас бы я пощадил. Этого надменного старика, — он смерил Зафира презрительным взглядом, — нет. Но вас — да. Вы дали мне кров, помощь, на вас я зла не держу.

— Немыслимо, — Вафи схватился обеими руками за голову. — Замолчите немедленно!

— Как прикажете, досточтимый господин, — шутливо склонил голову Анвар.

— Хватит! — голос Зафира дрожал от гнева.

— Иначе что? — чуть прищурился молодой аристократ. — Снесете мне голову? Задушите? Отдадите страже?

— Хорошо бы умертвить тебя так, как ты заслуживаешь, — почти прошипел Зафир, склоняясь к самому лицу бывшего соратника: — на площади, под крики и брань толпы. Чтобы ты медленно истекал кровью, вопя от боли и страха под рукой палача. Но в память о прошлой дружбе с представителями рода Шадид я позволю тебе умереть от собственной руки.

Он развернулся, вынул из кармана небольшой флакон и высыпал его содержимое — сероватый мерцающий порошок — в чашку с гишаром.

— Пей, — коротко приказал он.

— Дорогой Вафи? — Анвар перевел вопросительный взгляд на побледневшего лорда. — Вы позволите ему вот так просто приговорить меня к смерти?

— Да, — твердо ответил он. — Пей.

— Вот, значит, как? А если я не стану?

— Гази, Диргам!

На зов Зафира в комнату тут же вошли двое его сыновей. Оба при оружии, у одного в руках веревка. Они приблизились, вынуждая Анвара отступить к окну.

— Пей сам, иначе мои сыновья будут держать тебя за руки, пока я вливаю питье в твою мерзкую глотку, — пообещал Зафир.

Анвар слегка побледнел, глубоко вздохнул — и резко расцепил переплетенные пальцы. В наступившей тишине отчетливо прозвучал негромкий треск, будто ткань порвалась. Вокруг ладоней аристократа тут же взвихрились разноцветные потоки искр, а по телу прокатились волны света: зеленые, алые, белые, лазурно-голубые. Собравшиеся в комнате попятились, не понимая, что происходит. Однако мятежный лорд всего лишь взял со стола чашку с ядом и поднял ее в пародии на тост.

– Вы дважды слепы, уважаемый Зафир. Говорите, ваши люди проверяли меня? Дурачье. Скрыть можно все, что угодно, даже магию. Если понимать как, разумеется. Мне повезло: в нашем мире это знание утеряно, но вот жители иных миров еще помнят. По моим венам уже струится мощь нескольких источников. А когда я доберусь до жил, питавших храм Всех Стихий, равных мне не останется, — он расправил плечи. — За вас, господа! Видит небо, не хотел доводить до этого, но вы не оставили мне выбора.

Он демонстративно перевернул чашку — и черная жидкость растеклась по ковру. В левой руке Анвара будто из ниоткуда появился небольшой золотистый шарик, рассыпающий огненные вспышки. В то же мгновение вокруг человека соткался плотный воздушный кокон — и комната взорвалась.

***

Столб пламени высотой едва ли не до неба разорвал темноту, осветив квартал знати желто-алыми бликами. Гудящее, неистовое пламя на мгновение поднялось выше крыш, а следом за огнем на город обрушился грохот разрушения.

— Скорее, туда!

Ульф бросился вперед изо всех сил, уже понимая, что не успел. Поворот, спуск, долгая аллея, площадь с фонтаном, широкая дорога, снова поворот — казалось, что конца этому пути не будет.

В окнах домов замелькали перепуганные лица, встревоженные люди выбегали на улицу и застывали, в изумлении глядя на огненную феерию.

— Дорогу, расступись! Дайте пройти!

Властный окрик заставил любопытствующих посторониться.

— Воду неси! Да скорее, погорит же все!

— Багры нужны!

— Тащи все, что есть!

— Это где? У вар Ияда? О небо, там же столько людей!

— Горит, как горит, не потушить!

Пожар осветил всю округу, равнодушно вырывая из темноты снесенные и покореженные ворота, полуразрушенный забор, деревья с изломанными ветвями. Больше всего досталось господской половине дома — на ее месте высилась бесформенная груда обломков. Оставшаяся часть, объятая пламенем и дымом, еще стояла, но деревянным колоннам второго и третьего этажа, резным ставням и перекрытиям расползался огонь, а из под крыши вырывались тяжелые черные клубы дыма и сажи.

Кто-то посмелее то и дело нырял в жаркий хаос, помогая оставшимся внутри людям выбраться на воздух. В гул и треск ломающегося дерева вплелись отчаянные женские крики. Много было и тех, кто стонал от боли, получив страшные ожоги. Хозяйка дома натужно кашляла, пытаясь очистить легкие от дыма. Две ее дочери, уцелевшие, хотя и перепуганные насмерть, стояли тут же рядом.

Уцелевшие домочадцы, слуги и соседи Зафира тащили воду, пытаясь сбить пламя. Чуть дальше, вдоль дорожки лежали тела тех, кому помочь уже было невозможно.

Ульф присмотрелся к жуткой суете, пытаясь найти знакомые лица — и, о чудо, ему удалось.

На краю между светом и тенью, прямо на земле, сидел лорд Зафир. Перед ним лежало безжизненное тело молодого человека. Трава вокруг почернела и блестела от растекшийся крови. Регент подошел ближе и присмотрелся к лицу мертвеца: Диргам, младший из сыновей, с которым они виделись единственный раз в день казни на площади.

Ульф поймал за рукав одного из пробегающих мимо слуг:

— Где наследник? Гази бен Зафир?

— Там, — потемневшая от копоти рука указала в самое пекло. — И лорд Вафи там. Тела не достать, да и нечего, уже, наверное. Младшего господина-то с хозяином в окно выкинуло, как все взорвалось, да все равно не спасли. Осколками покромсало и кровью изошел в миг. А лорду повезло, выживет.

— Что тут вообще произошло?

— Не знаю точно, милорд, — слуга утер лицо замызганным рукавом, размазывая по щекам копоть и слезы. — Я в сторожке был, не видел, как взорвалось, да только человека, объятого вихрями магии, рассмотрел хорошо. Он просто вышел из пламени, целый и невредимый, даже не почерневший. И ушел, снеся ворота одним ударом.

— Ясно. Ступай.

Балки второго этажа угрожающе затрещали.

— Назад!

— Отойти всем!

Люди попятились вовремя: с грохотом обрушились последние опоры, массивная груда двух этажей просела, заваливаясь на бок. Во все стороны брызнули горящие обломки, щепа, тлеющие куски дерева. К темному небу взметнулся ворох золотых искр. Сбивать огонь дальше не имело смысла, а о том, чтобы вытащить кого-то из под завалов и речи не было. Опустошенные и сраженные внезапной бедой люди отступили, в молчании взирая на то, что осталось от дома.

Однако Зафир, не замечая этого, склонился над телом, мерно раскачиваясь из стороны в сторону и причитая: