На этом этаже больше ничего не было, пришлось подниматься выше. Я взлетел по лестнице и в первой же комнате обнаружил генераторы, но они были прям громоздкие, с множеством труб и систем фильтрации. Если бы мне интерфейс не подсказал, я бы сразу и не догадался, что это за агрегаты.

Конечно же я ринулся искать, как их запустить. И так и сяк пытался разобраться, но агрегаты отказывались включаться. Все кнопки на всех панелях перепробовал – без толку.

– Хозяин, надо топливо, – пискнул паучок, которого я тоже запряг разбираться вместе со мной. – Вот тут.

Он тыкал лапой в сторону некой цилиндрической печки, которая была в каждом из четырёх генераторов.

– А что здесь является топливом, не знаешь? – присел я на корточки и начал рассматривать печку.

Кошмарик хмыкнул и бесстрашно залез туда внутрь. Из печки стал доноситься стук его лап.

– Бочки, – уверенно заявил он, выбравшись обратно весь чумазый.

– Радиоактивные отходы? Ты уверен?

– Уверен.

Что ж, других вариантов всё равно не было. Пришлось мне спуститься вниз, схватить одну из бочек и затащить её на следующий этаж. А она тяжёлая, зараза, я замучился её переть.

С горем пополам, бочка всё же была установлена в печь. Я плотно закрыл её крышкой, которая тут же загерметизировалась. На консоли справа вспыхнула красная кнопка. Походу, какие‑то внутренние датчики уловили радиацию. Не долго думая, я нажал на неё, и весь агрегат дёрнулся, заскрипел, и пришёл в движение. Сначала медленно, а потом всё быстрее и быстрее. Печка залилась ярким светом, который в какой‑то момент вовсе скрыл бочку. Лампы под потолком мигнули и тоже стали неторопливо разжигаться.

Прекрасно. А теперь к компам.

Они нашлись в соседней комнате. Здесь было что‑то вроде зала совещания. Несколько компьютерных терминалов, встроенных в большой круглый стол. Я запустил первый попавшийся. Дождался, пока он загрузится и выдаст окошко с вводом логина и пароля, взломал это всё и приготовился лезть в главную базу данных.

Как вдруг на мониторе вылетела капча с надписью: «На вашем компьютере зафиксирована подозрительная активность. Подтвердите, что вы не робот».

– Чё, блин? – оскорбился я. – Какой ещё робот? Я чистокровный андроид.

Пришлось отыскать все пальмы на картинках, и только после этого система вежливо пустила меня внутрь.

Информации тут было просто море, но меня сейчас интересовало лишь наличие в этой лаборатории антирадина. На удивление, я довольно быстро отыскал учётную ведомость всех здешних препаратов, отфильтровал по назначению, и вычленил его, того самого, который мне был так нужен. И имя ему – радамин.

Препарат находился на минус пятом этаже в комнате пятьсот три. А я сейчас на минус шестом, то есть, мне этажом выше.

Взлетев по лестнице, я отыскал нужную комнату, но она оказалось закрытой. У меня аж глаз дёрнулся.

Бесит всё.

Разбежавшись, я со злости вдарил по ней ногой. Прогнивший замок не выдержал и разлетелся.

Так, ладно, тут должны быть герметичные контейнеры. Мне нужен сто восемнадцатый.

Комната была похожа ещё на один склад. Тут так же стояли длинные шкафы, на которых покоились небольшие контейнеры, напоминающие корзинки. Я быстро пробежался взглядом и нашёл искомое. Аккуратно вытащил с полки контейнер, поставил его на пол и попытался открыть. С щелчком и шипением крышка отъехала в сторону. Внутри, в замороженном виде, находилось десять миниатюрных шприцов‑пистолетов с наклейками «радамин» и краткой инструкцией:

«При умеренном радиоактивном заражении – одна доза;

При сильном заражении – две дозы;

При смертельном заражении – три дозы».

Ага, то есть, мне нужно три.

Я аккуратно взял три штуки, а остальные закрыл крышкой. Спустился на самый нижний этаж, добрался до дыры в полу и нырнул в радиоактивную воду. По сканеру отыскал Энамель. Она продолжала лежать на дне без сознания. Её сердце ещё билось, хоть и крайне медленно. Я приблизился и вколол ей первую дозу, а следом вторую и третью.

Никакого чуда не случилось. Теперь нужно было лишь ждать.

Я вытащил русалку из радиоактивной воды на поверхность и уложил её рядом с одним из шкафов. Анализатор показывал, что её загустевшая от радиации кровь начала медленно разжижаться. Значит, пошёл процесс, это хорошо.

Усевшись рядом с ней, я выдохнул с таким облегчением, словно спас весь мир.

Хотя, возможно, как раз для неё я и спас весь этот мир.

Улыбнувшись своим мыслям, я поднялся и отправился изучать здание дальше. Всё‑таки моя работа здесь ещё не закончена. Нужно понять, чем тут занимались учёные и как нейтрализовать всё то, что они оставили после себя. Бочки‑то я, конечно, могу перетаскать наверх и сжечь, но это будет очень долго, потому как там всего четыре генератора, а сколько времени они будут работать, сжигая одну бочку – неизвестно. Требовалось найти более быстрый способ их утилизации.

Первым делом я вернулся к тому же компу и стал изучать доступную информацию. Запустил камеры, развешанные по всему комплексу, и мельком просмотрел содержимое других комнат на всех семи подземных этажах. Ничего особо интересного не нашёл, почти везде лаборатории, мало чем друг от друга отличающиеся. Был ещё один склад на минус втором этаже и несколько комнат отдыха на минус третьем. На минус первом камеры почему‑то не работали.

Итак, судя по записям, местные трудяги изучали вещество под кодовым наименованием «граданис‑3». А точнее, изучали его влияние на живые организмы. По замыслу «разработчиков», это вещество должно неким образом цепляться к стволовым клеткам живого организма и слегка перепрограммировать их на постоянное воспроизведение. Таким образом, их запас всегда поддерживается на определённом уровне, обновляя организм и не давая ему стареть. Перспективная технология, но, как всегда, что‑то пошло не так.

Первый ряд экспериментов принес впечатляющие результаты. Всё протекало идеально. Граданис‑3 успешно внедрялся в клетки и выполнял поставленную перед ним задачу. Несколько месяцев учёные наблюдали за лабораторными животными и не обнаружили никаких отклонений. Больные крысы вылечились, старые омолодились. Тогда решили попробовать на человеке. И вновь всё прошло как по маслу. После этого захотели привиться все остальные учёные.

И вот стоило им это сделать, начались проблемы. У первых крыс началось отторжение граданиса‑3. Их кожа стала стареть и высыхать с невероятной скоростью. А вывести граданис из организма оказалось не так‑то просто. К тому же, у людей отторжение началось гораздо быстрее.

Весь комплекс пришлось закрыть и опечатать, чтобы выведенный из благих намерений вирус не разнёсся по планете. В итоге, оставшимся учёным всё же удалось создать сыворотку, которая нейтрализовала граданис‑3, но им самим она уже не помогла. Им совсем чуть‑чуть не хватило времени. Кроме того, побочным эффектом получившейся сыворотки являлось то, что она впитывала в себя радиацию, подобно губке, а поглощённое излучение использовала для самовоспроизведения, распыляя свои молекулы, после чего вновь поглощала радиацию и росла дальше. А после того, как питание заканчивалось, молекулы самопроизвольно разрушались не неся никакого вреда окружающей среде.

Таким образом, учёным всё же удалось сделать поистине потрясающее открытие, но ценой собственной жизни. По сути, одна такая капля сыворотки за какое‑то время могла погасить всю радиацию, оставленную ядерной бомбой.

Внезапно от изучения записей меня отвлекла сработавшая метка. Кто‑то наступил в мои след и заразился нанитами. И этот кто‑то явно был андроидом. Цель находилась на нижнем этаже в самой первой комнате, где лежала без сознания Энамель. Меня охватила тревога. Даже больше – паника.

Парой кнопок я включил перед собой изображение с нужной камеры, и с ужасом замер. На складе было четыре игрока и все уже были помечены. Они подошли к Энамель и самый первый из них заговорил:

– Надо же, и тут эти проклятые мутанты.

Он поднял руку и…