Это была поистине потрясающая женщина, которая принесла в этот мир много добра. Я восхищаюсь ею по сей день и стараюсь быть на неё похожей. – Феникс ненадолго задумалась о чём‑то своём, а затем вновь заговорила: – Когда мы нашли её среди множества убитых противников, она сжимала в руке фотографию её семьи. Я до сих пор отчётливо помню то изображение. Ты повзрослела, Мишель, сильно повзрослела. Но твои глаза остались точь‑в‑точь как у твоей мамы. А вот нос папин, – с улыбкой добавила она.

Нужно ли говорить, как сильно поразили Мишель эти слова. Тётя мало что рассказывала ей об её родителях. Единственную выцветшую фотографию её семьи девушка бережно хранила в самом защищённом месте, доставая её лишь в те моменте, когда на душе было очень тяжело, а рядом никого не было. Настолько она была важна. И теперь, узнать какие‑то подробности о своей матери было для Мишель подобно снежной лавине, прокатившейся по её внутреннему миру и вырвавшейся наружу в виде слёз.

Это были слёзы благодарности, слёзы радости, слёзы глубокой печали. Множество чувств разрывали девушку изнутри, и она не могла с ними справиться.

Феникс по‑матерински обняла Мишель одной рукой. Долгое время в комнате было тихо. Слышались лишь редкие всхлипы.

– Спасибо, – тихо поблагодарила Мишель за рассказ.

– Ты должна была знать, – ответила Феникс. – Не вини свою маму. Возможно, она поступила неправильно, оставив тебя одну, но осуждать её я не стану. Просто она избрала для себя другой путь. И что бы ты не думала, она очень тебя любила. Это видно даже по той записи, что она оставила на обратной стороне фотографии.

– Я знаю, – всхлипнула Мишель, вытирая с щёк не останавливающиеся слёзы.

– Ой, – вдруг встрепенулась Феникс и прислушалась к собственным ощущениям. – Ну‑ка, ну‑ка... Да, всё верно. Наши маленькие нанитики заработали.

– Это значит?..

– Да, скоро Арина поправится. И с Артёмом тоже всё хорошо, его показатели стабильные.

– Это... Это очень хорошо. Спасибо вам огромное! – Мишель крепко обняла собеседницу.

– Ой, да будет тебе. Ну всё, давай успокаивайся. А то вдруг тебя Мираж в таком виде застанет, она тебя до конца жизни подкалывать будет.

– Ладно, – улыбнулась девушка, вытирая глаза. – Я тогда пойду тёте сообщу обо всём, она просила.

– Да, конечно, давай. А ещё тут немного посижу, сил наберусь.

– Ага. Я скоро вернусь. Принесу ещё фруктов.

Мишель покинула комнату. В тот же момент около противоположной стены появилась черноволосая женщина.

– А ведь я всё видела, – сухо проговорила она. – Но девчонка и так многого натерпелась, так что... Скажем так, ты слишком уж дурного обо мне мнения. И вообще, пошла я отсюда. Чувствуется мне, скоро клюнет рыбка на живца. А ты сама знаешь, какая у меня интуиция неадекватная. Ну, бывай.

Она оттолкнулась от стены и исчезла. Так же внезапно, как появилась. Мираж, что ещё тут сказать.

***

А теперь краткая, слегка отстранённая от всего этого история.

Изабель Ивановна Голубева была самой обычной женщиной. Разве что из‑за имени её часто дразнили в младшем возрасте.

У неё не было ни друзей, ни семьи, поэтому она решила отпраздновать своё тридцатилетие в Рекриптуме. Но и там всё шло наперекосяк из‑за нападения мутантов; было как‑то не до праздника. А после этого, вишенкой на торте именинницы оказалось полное отключение всего электричества.

Повинуясь зову общественных упаднических настроений, Изабель покинула квартиру и затарилась провиантом на пару недель вперёд. После чего вернулась домой, закрылась на три засова, и стала ожидать дальнейшего развития событий.

Прошли сутки, но ничего не изменилось. Лишь народ стал злее и всё активнее кричал под окнами.

От скуки Изабель взялась за старые запылившиеся книжки. Увлеклась, даже зачиталась каким‑то любовным романом, хрустя сухариками со сметаной и зеленью, как вдруг в дверь постучали.

Женщина подскочила от испуга и начала прислушиваться.

В дверь снова постучали, теперь уже сильнее.

– К‑кто там? – боязливо спросила Изабель, подходя к двери и прижимая к груди книгу.

Почему‑то она не решалась посмотреть в глазок.

– Это тут проживает некая... Копеечка? – раздался усмехающийся мужской бас.

– К‑какая Копеечка? Не знаю такой, – в ужасе сглотнула женщина.

– Да конечно. Открывай давай, пока мы дверь вместе с тобой не вынесли.

Женщина выронила книжку и бросилась к телефону, чтобы звонить в полицию, но он, зараза, не включился.

Изабель охватила паника. Она судорожно бегала глазами по комнате, но не могла ничего придумать.

В дверь постучали вновь. Ещё громче.

– Чёрт, чёрт! – прошипела женщина.

Она бросилась к окну звать на помощь. Долго кричала, но никто так и не откликнулся: все были заняты своими собственными проблемами.

Этаж пятый, не спрыгнуть.

Дверь в квартире была старая, да и замок давно уже шатался. Починить‑то некому. Потому уже после пары сильных ударов дверь прощально хрустнула и раскрылась.

– Хорош орать! – рявкнул вошедший широкий мужчина.

За ним в квартиру прошёл ещё один такой же. Женщина в ужасе зажалась в углу комнаты.

– Короче, так, – снова заговорил первый громила. – Мы пришли за долгом. Надеюсь, ты помнишь, как занимала у нашего босса, Черепа, кучу бабла. Пришло время платить по счетам. Давай сюда все драгоценности, и мы, так уж и быть, не будем разносить в хлам твою квартирку.

Взгляд у него был настолько страшным, что Изабель сразу же подчинилась. Она подошла к шкафу и трясущимися руками вытащила оттуда целлофановый пакетик с двумя кольцами, цепочкой, браслетом и серёжками с маленькими зелёными камешками. Боязливо передала его громиле. Он небрежно взглянул на пакет и приподнял бровь:

– И всё, что ли?

– Всё, – дрожащим голосом ответила женщина.

Мужик недовольно фыркнул.

Квартиру они всё‑таки перевернули. Забрали ноутбук, телефон, электронную книгу, кофеварку, набор серебряных ложек, даже старый телевизор прихватили. Хотели и капсулу виртуальной реальности забрать, но она была слишком громоздкой.

Напоследок громила ещё раз оглядел зажавшуюся в углу женщину и заметил у неё ещё одну вещичку.

– Давай кольцо, – властным тоном потребовал он.

– Но это... Оно мамино. Это на память. Оно ничего не стоит, – прижала руку к груди Изабель.

– Всё равно давай.

– Пожалуйста... прошу вас...

– Всё, хватит, – подошёл второй мужчина. – Отстань от неё, пошли уже.

– Но кольцо? – возмутился первый.

– Это дешёвка. Мы и так много набрали.

– Ладно, – соорудил недовольную морду первый.

И они покинули квартиру.

Изабель ещё несколько минут сидела в углу и тряслась от страха. В конечном итоге, она всё же взяла себя в руки. Прошлась по разрушенной квартире, разглядывая валяющийся на полу мусор. Выпила стакан воды и расплакалась. Горькими, обжигающими слезами.

Когда она успокоилась, то поняла, что оставаться в квартире было опасно. Кто угодно теперь может зайти внутрь и сотворить с квартирой всё, что ему вздумается. И не только с квартирой.

Женщина решила попросить помощи у соседей, с которыми она была практически не знакома. Вышла на лестничную площадку, собралась с духом и постучала в первую дверь.

Никто ей не открыл.

Постучала ещё раз, снова тишина.

Тогда Изабель перешла ко второй двери, но и там ей никто не открыл, хотя женщина слышала тихий шум, доносящийся из квартиры.

С третьей дверью история повторилась. У Изабель уже опустились руки, когда замок четвёртой двери вдруг защёлкал и открылся.

На пороге появилась старушка. Сквозь толстые линзы очков она внимательно осмотрела лицо Изабель и шлёпнула губами, готовясь что сказать, но женщина заговорила первой:

– Простите, пожалуйста, но мне очень нужна ваша помощь. Моя квартира разрушена, и мне негде ночевать. Не могли бы вы... ну... разрешить мне побыть у вас, пока электричество не восстановят? На день я могу уходить на улицу, чтобы вам не мешать. Могу убираться, мыть посуду, всё, что угодно. Правда, заплатить мне нечем, у меня всё забрали... Точнее, деньги есть, но они... эм, в интернете. Когда всё заработает, я вам заплачу.