Раскаявшись в бесполезно прожитой жизни, барон взял из приюта девочку и удочерил ее. К несчастью, она через год умерла. Он же, ввязавшись в очередную авантюру, растранжирил последние средства. В этот момент появилась финансовая помощь в лице агента русской контрразведки. Дела Германа Митте вновь пошли в гору.
– Очень неплохо, что покойную девочку звали Марией, – сообщил Георгий, – в критической ситуации не спутаешь имя. И кстати, вы, госпожа Очеретина, теперь прямая наследница этого богача, можно сказать, швабская баронесса! Случись что с бароном, будете первой невестой Берлина, – подытожил Георгий.
– Я попрошу вас про это не говорить, Родин.
– Хорошо, простите, больше не буду.
– Давайте повторим еще раз легенду, кратко.
– Я Готфрид Ридель, ваш кузен. Я из поволжских немцев.
– Не дай бог, если случится попасть на допрос, вы будете отвечать как сейчас, словно автобиографию читаете.
– Будьте уверены, все будет в другой манере и форме, но хотелось бы, чтоб до этого не дошло.
– Запомните, Георгий, важно отрабатывать версии событий, не упустить ни одного, даже самого мелкого элемента. Опытный взгляд заметит недостающее звено, и вся легенда рассыплется, словно бусины с нити.
Георгий слегка удивился, насколько быстро и правдоподобно Мария перевоплотилась в дочку швабского барона. Кроме того, с его мужской точки зрения, перемены пошли ей только на пользу. Конечно, он еще с первого момента подозревал, что в женской одежде Мария будет выглядеть гораздо лучше, но чтобы настолько! Хоть это и был строгий дневной наряд, но длинная темная юбка и белая блузка гораздо более выигрышно подчеркивали женскую фигуру его напарницы, чем эти ее причудливые брюки. В первую секунду он даже забыл весь свой и без того не идеальный немецкий.
– Великолепно выглядите, фрау Мария, – тут же ввернул Георгий, чтобы дама не заметила, как он замешкался, и тут же добавил: – Это я как ваш кузен говорю.
– Благодарю, герр Готфрид, – улыбнувшись, ответила Мария. Даже тон ее голоса как будто изменился, стал более нежный, что ли.
– Все-таки женская одежда идет вам гораздо больше мужской, позволю заметить.
– Не нужно позволять себе слишком многого, – едко бросила Очеретина. – И вообще, что за странное разделение: женская или мужская одежда? Женщина может носить самую любую одежду, а вот мужчина в юбке, если он не шотландец или грек, выглядит странно! Но мы ведь идем на встречу с церковником, который еще больший шовинист, чем вы, дорогой мой кузен, – продолжила она с нотками сарказма, – не думаю, что он поддерживает идею, что женщина вольна сама выбирать то, во что ей одеваться. А я хочу произвести на него хорошее впечатление. И вам рекомендую.
– Так я всегда готов! – сказал Родин, галантно подставив свою руку в качестве опоры, упорно игнорируя ее едкую интонацию.
Тем не менее он и вправду был готов и выглядел гораздо более солидно, чем во время их с Борисом чудесного спасения из японского плена, болота и погони. Выбритый и одетый в новый костюм, он вполне соответствовал своей спутнице. Согласно материалам дела, им предстояла встреча с влиятельным священником, представляющим интересы партии католического центра в качестве депутата рейхстага, епископом отцом Августином.
Католическая партия всегда была в оппозиции к политике кайзера и к его правительству, а после активной программы, направленной на уменьшение влияния церкви в стране, проводимой правительством во главе с Отто фон Бисмарком, противостояние это еще больше усилилось. Именно эти внутренние разногласия и собирались использовать агенты операции «Три рубина» для осуществления своих планов. Встреча была назначена в пивной «Zur letzten Instanz», что в переводе на русский звучало как «У последней инстанции».
– Вы знаете, откуда это название? – спросила Мария, когда они расположились за столиком в углу.
– Нет, – честно ответил Родин.
– Неподалеку отсюда находится здание суда, так вот после удачного завершения дел отмечать идут именно сюда. Согласно легенде, два крестьянина, которые долго судились друг с другом без какой-либо надежды на удачное разрешение дела, в итоге подписали мировое соглашение только после того, как пропустили по кружечке, а может, и не по одной, именно здесь, в этой пивной.
– Интересно, – протянул Родин. – Надеюсь, и наша встреча с епископом пройдет удачно и принесет нам долгую мировую между Россией и Германией. А вы неплохо подготовлены к встрече!
– Дочери швабского барона стыдно такое не знать, да и вам, пожалуй, не помешает. Признайте, женщины не так безнадежно глупы, как вы полагали, – лукаво улыбнулась Мария.
Не успел Георгий ответить на этот выпад, как в дверях появился тот, кого они ожидали. Отец Августин, высокий крепкий мужчина, твердой походкой направился к стойке бара и, перекинувшись парой слов с кельнером, обернулся в их сторону и так же уверенно широким шагом пересек зал, подойдя к столу.
– Добрый день, дамы и господа! – пробасил он, пожал протянутую руку Марии и обменялся рукопожатием с Георгием. После коротких приветствий они сразу перешли к делу.
– Я крайне обеспокоен тем, – начал отец Августин, отхлебнув из кружки, принесенной кельнером, пиво-тезку – «Augustiner», что Германия ввязывается в это грязное дело, оказывая поддержку выскочкам-японцам, которые слишком много о себе возомнили. А ведь это только оттого, что на их стороне англичане. Как по мне, доверять нельзя ни тем, ни другим. О косоглазых я вообще молчу, варварский народ, в Господа Единого не верят! Придет им еще от Него кара, вот увидите. Но и англичане тоже хороши, протестанты вечно делают все против Германии. Нельзя нам с ними объединяться, просто нельзя! Как же кайзер этого не видит?! Видимо, матушка его настраивает, она ведь обожает все английское.
Родин усмехнулся. Всем вокруг было известно, насколько мать Вильгельма II не любила Пруссию. Дочь английской королевы Виктории, она мнила себя англичанкой, невзирая на то что была родом из Ганноверской немецкой династии, правившей в Англии. Между тем Георгий припоминал, что кайзер не слишком жаловал свою матушку, как, впрочем, и она его. Так что вряд ли в этих взаимно отрицательных отношениях мог сложиться какой-то положительный союз.
– Горе нам, горе! – охнул епископ, напоминая старую кликушу. – Видимо, последние дни уже грядут.
– Мы здесь, чтобы помочь вам не дать этому случиться, – сочувственно произнесла Мария на идеальном немецком.
– Может быть, это я здесь, чтобы помочь вам? – с холодной улыбкой отозвался отец Августин, и все его простодушие как рукой сняло. – В любом случае наш с вами союз пойдет на пользу и вашего, и нашего государств. Германия и Россия – две великие державы, мы должны держаться вместе, а не воевать друг против друга, как задумал Вильгельм и его военачальники. Слышали про план Шлиффена?
Георгий переглянулся с Марией. Он знал, что Альфред фон Шлиффен – знаменитый генерал, прославившийся в Австро-прусской и Франко-прусской войнах. Но о плане он ничего не слышал. Судя по тому, что говорил Борис, несмотря на то что последняя война закончилась в пользу Германии, Франция все еще не давала немцам покоя, и они продолжали рассматривать ее как потенциально опасного соседа. Вступать в коалицию с Францией явно не входило в планы Вильгельма II. Но если он планирует присоединиться к Англии и Америке, открыто поддерживая японцев, то это означает, что кайзер намерен воевать с Россией, имея за спиной взрывоопасное соседство. Очень смело с его стороны. Так в чем же заключается этот план?
– Шлиффен готовит антироссийскую операцию? – спросил Родин.
– Да, и безумную по своей смелости – войну на два фронта: сначала планируют напасть на французов, молниеносно разгромить их, а потом развернуть армию на Россию. Горе нам, горе! – снова запричитал Августин. – Бисмарк ведь говорил Вильгельму, что ничего хорошего из этого не выйдет, а тот вышвырнул его как котенка. Знаете, мне на днях было видение – эта война погубит Германию. Бог указал мне, и я должен сделать все, чтобы спасти свою страну.
