Резкий поворот головы и вызывающий всполох глаз. Резкий отрицательный кивок.
– Простите, простите великодушно, я должен исключить… как врач…
Лилия молча отвернулась.
– Тогда продолжим. Боль справа?
Кивок.
– Острая?
Кивок.
– Тошнота?
Слабый кивок.
– Убери руки! – Девушка внезапно заорала голосом базарных торговок. – От них свет, от них боль!
– Готовим операционную!!! – внезапно громкий голос Родина огласил больничный коридор.
Юсупов и сестры, стоящие у двери, вздрогнули.
– Зачем операционную, Георгий? – спросил Юсупов, заглядывая в палату.
– Операционную срочно! – кричал Родин, не обращая на него внимания. – У нас аппендикс! Немедленно готовить! Немедленно промывать! Оперировать буду лично!
Уже когда ему мыли руки спиртом, мелькнула неуместная мысль: «На открытие“ Золотого витязя”, стало быть, не успею… Ну зато жизнь спасу, оно важнее…»
Уже после блестяще выполненной операции, когда Родин курил у малой операционной, держа сигарету в щипцах, чтобы не перепачкать ее окровавленными руками, он глянул на часы. Седьмой час пополудни, опоздал в музей. Ну и бог с ним. Сейчас, видно, уже банкет, а приходить на важное для старого приятеля событие, чтобы выпить, а не разделить его радость, непорядочно.
Однако музей посетить ему все-таки пришлось. Не прошло и получаса после того, как в ведро отправился окровавленный воспаленный аппендикс Лилии Богородской, в больницу вбежал мальчишка в карнавальном костюме татарчонка и завопил на весь коридор благим матом:
– Главного доктора! В музей! Двойное убийство! Профессор Смородинов при смерти!
Глава третья
Старокузнецк – город хоть и большой, а все равно до столицы далековато. При всей его развитости, провинция провинцией. Люди простые, радушные, хлебосольные и, увы, доверчивые к столичному лоску.
Потому часто так случалось, что всякие столичные прощелыги получали здесь теплый прием. Бывало, что какого-нибудь дрянного московского актеришку, канатного плясуна или офицеришку средней руки встречали с хлебом-солью всем Старокузнецком. Зато представьте себе, какой фурор произвел здесь бас-профундо из Большого, или боевой ротмистр с Балкан, или модный драматург из Петербурга!
Так что несложно представить, какого переполоху наделала в городе статья, напечатанная в губернской газете:
В ближайшее время в Старокузнецком краеведческом музее состоится событие, обещающее стать настоящей исторической сенсацией.
Известный далеко за рубежом империи профессор кафедр истории и археологии доктор русской истории Старокузнецкого университета г-н Денис Смородинов сделал открытие чрезвычайного значения, которое произвело настоящий переворот во всей исторической науке.
Последние несколько месяцев все научно-историческое сообщество было взбудоражено сообщением о том, что проф. Смородинов со своим приемным сыном г-ном Гусевым близок к находке древней статуэтки – «Золотого витязя», которая якобы является ключом к сокровищнице легендарного крымского разбойника Ахмет‑бея.
И вот на прошлой неделе стало известно о том, что «Витязь» найден! Более того, проф. Смородинов утверждает, что вскоре рассчитывает обнаружить несметные богатства крымского князя!
А пока, в ознаменование открытия мирового значения, в Старокузнецком краеведческом музее в течение нескольких дней будет производиться демонстрация золотой фигурки всем интересующимся историей, каковых, мы уверены, наберется немало. Торжественное открытие экспозиции, на которое приглашены светила исторической науки из обеих столиц и даже из-за рубежа, станет крупнейшим событием культурной и научной жизни не только самой Старокузнецкой губернии, но и всей империи и даже мира!
Статуэтка уже помещена в губернский краеведческий музей, стараниями профессора Смородинова крупнейший в Поволжье, и покамест ее тщательно скрывают от глаз любопытствующей публики. Открытие экспоната назначено на понедельник, 24 апреля.
Вашему корреспонденту также посчастливилось получить приглашение на это мероприятие, поэтому читатели «Вестника» первыми узнают обо всем, что будет происходить на открытии выставки. Мы внимательно следим за развитием событий.
А самым удивительным выглядело появление в Старокузнецком музее профессора из Англии лорда Мак-Роберта, который в ходе тура по России и странам Ближнего Востока прочитал многочисленной аудитории лекции по истории средневекового пиратства. Сам профессор Смородинов не сводил глаз со своего кумира и даже стенографировал его лекцию в маленький блокнотик. Эх, вроде и ровесники они были, и круг интересов имели сходный, а вон как сложилось.
Один – институтский преподаватель в маленьком городке, всю свою жизнь не вылезающий из крымских раскопок, известный лишь в узких кругах своими монографиями о схватках легендарных атамана Червеня и Ахмет‑бея и фантастической теорией о действительном существовании совсем уж сказочного «Зеркала шайтана».
Другой – член Британских географического и исторического обществ, ученик великого Шапильона, отважный охотник за сокровищами, вынужденный из-за укуса ядовитого паука в низовье Амазонки передвигаться лишь в кресле на колесах с помощью верного слуги.
Музей был нарядно украшен, и в воздухе витал запах приготавливаемых блюд для банкета. При входе пожилой смотритель, одетый в гусарский костюм, дарил каждому вошедшему брошюрку «Старокузнецкий краеведческий музей: перечень экспонатов», несколько фотографических карточек с видами музея и свежеизданную книгу профессора Смородинова «Отрыв Крымского ханства от Османской империи».
Да, профессор, как мог, попытался поднять курс своих акций на рынке исторической науки. Помимо представителей губернской прессы на открытии статуэтки присутствовали три иногородних журналиста, один из которых успел шокировать присутствующих ярко-полосатым сюртуком. Помимо этого был и известный столичный меценат Яхонтов, уроженец Старокузнецка, и председатель Английского клуба князь Чернобородский вместе с тремя одноклубниками (надо добавить, что Английский клуб являлся главным попечителем музея и также основным поставщиком охотничьих трофеев для зала фауны), и фабрикант Стрыльников, безуспешно попытавшийся прорваться к профессору, окруженному кольцом журналистов. Как только он узнал, что до банкета еще надо ждать целый час, сразу же ушел в ресторан.
Звезда мероприятия – лорд Мак-Роберт – был одет в костюм шотландского горца. Из-под килта выглядывали суховатые старческие ноги, покрытые седым пушком, обутые в кожаные ботинки с оторочкой из волчьего меха. Сам путешественник был укутан в тартан – плед расцветки клана Мак-Робертов – бордовый в крупную клетку. Лицо у лорда было все покрыто сетью морщин и шрамов, однако на свои шестьдесят с хвостиком он не выглядел – столь живой огонь горел в его желтоватых глазах, уже подернутых старческой мутью.
Вез коляску за особые ручки слуга и телохранитель лорда, сопровождавший его во всех приключениях, не менее известный Хью. Это был угрюмый рыжеволосый человек с массивной челюстью, перебитым носом и оттопыренными ушами. По сути, он был ровесником лорда, как известно, они вместе выросли, но звериная сила и первобытное зверство, пышущее в каждой клеточке ирландца, словно молодили его, и не каждый согласился бы сразиться с ним врукопашную. На боку коляски висел знаменитый саквояж лорда кожи аллигатора, из которого выглядывала трость красного дерева с рукояткой в виде головы сфинкса.
– Сэр Эндрю, – начал по-английски Смородинов, – для меня величайшая честь наконец-то познакомиться с вами лично. Я еще студентом следил за вашей головокружительной карьерой, и, если честно, именно ваша книга «В плену у каннибалов Океании» и побудила меня перевестись с юридического на исторический факультет – о чем я нисколько не жалею.
