— Игги! — окликнула его мать. — Так ты идешь?

Иг сомкнул кулак вокруг крестика и цепочки и торопливо пошел по проходу. Было очень важно ее догнать. Она предоставила ему шанс произвести хорошее впечатление, найти потерянную вещь, показать свою наблюдательность и заботливость. Но когда он дошел до двери, ее уже не было. Он лишь на мгновение увидел ее в обшитом деревом микроавтобусе, как раз выворачивавшем на дорогу. Она сидела сзади в компании с одной из тетушек, а ее родители — впереди.

Ну что же, ничего страшного. Будет и следующее воскресенье, и когда Иг вернет ей цепочку, та уже не будет порвана, и будет окончательно понятно, что же говорить, когда он будет представляться.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

За три дня до того, как Иг и Меррин встретились впервые, отставной военный моряк, живший на северной стороне Лужи, проснулся как-то утром от оглушительного взрыва. На мгновение, не совсем еще проснувшись, он решил, что снова находится на авианосце «Эйзенхауэр» и кто-то только что запустил противосамолетную ракету. Затем он услышал визг покрышек и хохот. Поднявшись с пола — он свалился с кровати и оцарапал себе бедро, — он откинул занавеску и увидел, как отъезжает чей-то говеный «роудраннер». Его почтовый ящик был сбит взрывом со столбика и валялся теперь на земле. Он дымился и был весь в дырках, словно словил заряд из дробовика.

Тем же днем, но позднее прозвучал еще один взрыв, на свалке за универмагом «Вулворт». Бомба взорвалась с оглушительным грохотом и подкинула клочья горячего мусора в воздух футов на тридцать. Пылающие газеты и упаковочный материал посыпались огненным градом, и несколько припаркованных машин получили повреждения.

В воскресенье, когда Иг почувствовал любовь или, по меньшей мере, похоть к незнакомой девочке, сидевшей через проход от него в церкви Священного Сердца Марии, в Гидеоне произошел еще один взрыв. Так называемая вишенка — петарда со взрывной силой примерно в четверть палочки тринитротолуола — взорвалась в туалете «Макдоналдса» на Харпер-стрит. Она сорвала сиденье, разбила унитаз и бачок, залила водой пол и наполнила мужской туалет жирным черным дымом. Весь персонал и посетители были эвакуированы, пока пожарные не решили, что можно возвращаться. Об этом инциденте было написано в понедельничном номере газеты «Гидеон леджер», в статье, которая заканчивалась просьбой главного пожарного прекратить это хулиганство, пока кто-нибудь не лишился пальцев или глаза.

Взрывы гремели по городу несколько недель. Это началось за пару дней до Четвертого июля и продолжалось и после праздников со все нарастающей частотой. Терренс Перриш и его дружок Эрик Хеннити не были главными виновниками. Они никогда не уничтожали ничью собственность, кроме своей, и были оба слишком молоды, чтобы развлекаться в час ночи взрыванием каких-то почтовых ящиков.

И все же. И все же Эрик и Терри находилисьна пляже в Сибруке, когда двоюродный брат Эрика, Джереми Ригг, вошел на склад пиротехники и вышел оттуда с коробкой старых петард «вишенка», сорок восемь штук, изготовленных, если ему верить, в старые добрые времена, до того как мощность таких взрывных устройств была ограничена законами об охране детей. Джереми отдал шесть из них Эрику, по его словам — как запоздалый подарок ко дню рождения, хотя его истинным мотивом было сострадание. Отец Эрика уже больше года сидел без работы и вообще серьезно болел.

Возможно, Джереми Ригг был возбудителем этой эпидемии взрывов и все многочисленные бомбы, взорвавшиеся тем летом, так или иначе связаны с ним. А возможно, Ригг купил петарды потому, что их покупали другие ребята, что это было модно. Возможно, эта зараза имела много источников, в этом Иг так и не разобрался, да это и не имело значения — все равно что спрашивать, как в мир пришло зло или что происходит с человеком после смерти; сии философические упражнения весьма любопытны, но вместе с тем и совершенно бессмысленны, ибо зло в мире есть и смерти происходят безотносительно того, что все это значит. Тут имеет значение только то, что в начале августа Эрик и Терри, подобно всем гидеонским тинейджерам мужского пола, лихорадочно занимались взрывами. Петарды, называвшиеся «вишенки Евы», были размером с китайское яблочко, имели текстуру кирпича и были украшены изображением почти что голой женщины — лихой красотки с задорно торчащими грудями и невероятными пропорциями девицы из порнографического журнала: эти самые груди были размером с футбольный мяч, а осиная талия в два раза тоньше бедер. Как некий намек на скромность ее пах был прикрыт чем-то вроде кленового листа; это привело Эрика Хеннити к заключению, что она болельщица «Торонто мейпл ливс» и, значит, долбаная канадская шлюха, которая буквально напрашивается, чтобы ей подпалили титьки.

Для начала Эрик и Терри опробовали петарду у Эрика в гараже. Они подкинули «вишенку» в ящик для мусора и дали деру. Последовавший взрыв уронил бак на бок, закрутил его на бетонном полу и подкинул крышку к самым стропилам. Упавшая на пол крышка дымилась и была согнута посередине, словно кто-то пытался ее сломать. Иг при этом не присутствовал, но Терри потом ему все рассказал, а в частности то, что в ушах у них с Эриком так звенело, что они даже не слышали, как друг другу кричат. Далее последовала целая цепочка объектов разрушения: кукла Барби в человеческий рост, старая покрышка, которую они пустили по склону с петардой, приклеенной внутри. И наконец, арбуз. Иг не присутствовал ни при одном из упомянутых взрывов, но брат всегда рассказывал ему в больших подробностях, какую забаву он пропустил. Иг знал, к примеру, что от Барби не осталось ничего, кроме почерневшей ноги, которая шлепнулась с неба на дорожку к Эриковому дому, шлепнулась и начала подпрыгивать, словно исполняя какой-то дикий танец. Что от вони загоревшейся покрышки всем становилось плохо и что Эрик Хеннити встал слишком близко к взорвавшемуся арбузу и ему пришлось спешно принимать душ. Эти рассказы переполняли Ига завистью, и в середине августа ему уже отчаянно хотелось и самому взглянуть, как что-нибудь уничтожается.

Так что, когда утром Иг зашел на кухню и увидел, как Терри пытается запихнуть в свой школьный рюкзак двадцативосьмифунтовую индейку, он сразу догадался, зачем это. Он не стал канючить, чтобы брат его взял, и не стал прибегать к угрозам типа «возьми меня с собой, или я расскажу маме». Вместо этого он поглядел, как Терри борется со своим рюкзаком, а потом сказал, что лучше понести индейку вдвоем. Он достал из кладовки свой дождевик, они закатали в него индейку, и каждый взял по рукаву. Нести ее таким образом было совсем незатруднительно, и само собой вышло, что Иг идет вместе с братом.

Так они дотащили индейку до опушки пригородного леса, а там, в болоте, чуть в стороне от тропы к старой заброшенной литейной мастерской, Иг обнаружил магазинную тележку. Правое переднее колесо дико виляло из стороны в сторону, с тележки сыпалась ржавчина, но с ней было все же лучше, чем тащить индейку в руках добрых полторы мили. Терри поручил тележку заботам Ига.

Старая литейная была строением из темного кирпича с большим изогнутым дымоходом, торчащим из одного конца, и стенами, сплошь испещренными дырами, где были когда-то окна. Она была окружена несколькими акрами древней автостоянки, асфальт на которой растрескался чуть ли не до полного исчезновения и пророс многочисленными клочьями сорняков. Сегодня здесь кипела жизнь: разъезжали на скейтбордах ребята, а в мусорном баке, стоящем чуть поодаль, горел огонь. Вокруг огня собралась группа заброшенного вида тинейджеров: двое мальчишек и какая-то девчонка. У одного из них было наколото на палку нечто вроде вялой сосиски; сосиска почернела и изогнулась, от нее шел голубой сладковатый дым.

— Ты только глянь, — сказала девчонка, пухлая прыщеватая блондинка в низко сидящих джинсах; Иг ее знал, они были ровесниками, Гленна какая-то. — Вот и обед пришел.

— Ну прямо как долбаное Благодарение, — сказал один из ребят, одетый в футболку с надписью «Дорога в ад». [11]— Кидай эту клевую сучару сюда.

вернуться

11

«Highway to Hell» — выпущенный в 1979 г. альбом австралийской группы AC/DC (шестой в их дискографии — и последний перед смертью их первоначального вокалиста Бона Скота).