— Все эти комнаты — спальни, как и остальные помещения дома. Внизу есть сейф: личные вещи, документы — все сохранилось, я вам покажу.

Детективы спустились по лестнице и прошли по обгоревшему коридору в заднюю часть дома.

— Ни газовой плиты, ни духовки, только микроволновка, — сказала Бекки. — Похоже, гости на ужин не оставались.

Полисмены осматривали содержимое сейфа в письменном столе. Он уцелел в огне. Только краска вспучилась и облупилась. Вэнс протянул Бекки и Мэнну латексные перчатки:

— Они вам понадобятся. Из-за жары кое-что слиплось. — Вэнс начал осторожно перелистывать странички паспорта. — Эксперты во всем разберутся. Пока у нас двенадцать паспортов и двенадцать трупов. — Он поднял паспорт вверх, чтобы показать им. — Эта девушка совсем недавно получила паспорт, три месяца назад, — сказала, что ей восемнадцать.

— Ну да, но только через месяц было бы двенадцать. — Мэнн внимательно изучил фотографию. — Она филиппинка.

— Вот тут их маршрут. — Вэнс передал ему листок бумаги.

Мэнн взял и принялся изучать.

— Тут сказано, что они прибыли через Гонконг по туристской визе, пробыли здесь две недели.

— У вас здесь впервые такой пожар? — поинтересовался Мэнн у Бекки.

— Да.

— Итак, мы знаем, что женщины прибыли через Гонконг, а еще знаем, что документами их снабдили здесь. Тут поработали как китайцы, так и белые. Думаю, этих женщин сюда доставили новые парни. Еще я считаю, кто-то, находящийся в верхней части цепочки, наблюдал за всем и не одобрял. Думаю, нам здесь больше нечего делать, — сказал Мэнн.

Бекки кивнула:

— Ладно, спасибо, Джимми. Увидимся в офисе.

— Без проблем. Если найдем что-то интересное, позвоню.

Вернувшись в машину, Бекки не торопилась заводить мотор. Они с Мэнном молча сидели и смотрели на сгоревший дом. Им были видны одетые в белое эксперты, которые двигались за решетками третьего этажа.

— Наверное, самый худший способ умереть, — поежилась Бекки.

Мэнн не ответил. Он был занят наблюдением за китайцем, стоявшим на другой стороне дороги, за домом. Этот человек смотрел на сгоревшее здание и одновременно говорил по телефону.

Бекки откинула голову на подголовник и глубоко вздохнула. Она проследила за взглядом Мэнна, но китаец уже исчез.

— Я понять не могу, Джонни. Что это за парень, который сбежал с места преступления? Кто мог сделать такое, зная, что женщины не смогут выбраться? Даже если не он поджег дом, он все равно виновен в их смерти.

— Он определенно дом не поджигал. Догадываюсь, его оставили, чтобы присмотреть за женщинами. Когда начался пожар, он спасся сам и уничтожил все улики.

— Жуть какая! Улики? Это все, чем эти женщины были?

— Мы оба знаем, что в торговле людьми нет места милосердию, Бекки. Людей продают за деньги. В этих женщин вложили солидные средства. Их бы перепродали в этой стране и в других европейских странах. По пути они бы зарабатывали деньги для самих торговцев. Кто-то останется с большой дырой в кармане после этого пожара. Ударили по самому больному месту. Потерять лицо и потерять деньги — две стороны одной медали. Кто-то здесь добился и того и другого. А мы оказались в самом центре сражения за сферы влияния.

Эми с нетерпением ждала Ленни. Он ей всегда что-нибудь приносил — книги, например. Хоть они и были слишком трудными для Эми, она была ему благодарна. Он принес ей еще один набор, чтобы сделать ожерелья из бус и браслетов. После визита филиппинцев в школу она научилась делать сложные и красивые украшения. Ленни также принес ей несколько фломастеров и альбом для рисования. Сегодня он пообещал ей принести что-нибудь, что можно нарисовать, — фрукты или еще что-то. Эми плохо рисовала фрукты. Ей лучше удавались люди. Но она была благодарна Ленни за то, что он подумал о ней.

Девочка лежала неподвижно и оглядывала комнату. Эта спальня была несимпатичной. Маленькая ванная комната без окна, с душем за грязной пластиковой занавеской, где плохо пахло. Там всегда было холодно. Когда Эми мылась, занавеска закручивалась вокруг нее. Мебели в комнате почти не было, только старая грязная лампа из рафии и стол со стулом. Даже нормальной кровати не было, только матрас на полу. Никакого телевизора. Шторы как следует не закрывались. Да и рассматривать через это окно было нечего. Внизу располагалась автомобильная стоянка, а напротив — ряды жилых домов. Так что Эми просто смотрела в окно и считала самолеты, пролетавшие в небе днем и ночью. Эми тоже скоро должна сесть в самолет, полететь домой на пасхальные каникулы, на целый месяц. Она так ждала этой поездки. Но девочка уже поняла, что ее планы сорвутся, если отец не отдаст людям, которые наняли Ленни, то, что они требуют. Так говорил Ленни. Тогда ей придется оставаться здесь долго-долго. Эми вздохнула. Она никогда не проводила время со своим отцом и почти не знала его. Но одно она знала: он был богатым, властным и легко раздражался. Вся эта история наверняка вывела его из себя. Эми надеялась, что он не разозлится настолько, что откажется платить. Однажды она видела, как отец разозлился на ее мать. Они ссорились из-за женитьбы и того, что мать тратила слишком много денег. Ее мать все время кричала, а отец говорил мало. Он напоминал Эми камень. Отец сказал что хотел и вышел, оставив ее мать в ярости. Потом у них несколько недель вообще не было денег, пока мать не извинилась, хотя она всегда утверждала, что ни в чем не виновата. Мать говорила, что ей постоянно приходится извиняться.

Еще один щелчок входной двери, на этот раз более громкий. Эми прислушалась. Тяжелые, но уверенные шаги, дверь закрыта с силой, но аккуратно. Эми обрадовалась — это вернулся Ленни. Он разговаривал с китаянкой по-английски. Эта женщина прекрасно говорит по-английски, подумала Эми, но акцент у нее странный. Девочка никак не могла его определить. Женщина снова хихикала. Шаги приблизились к комнате Эми. Дверь открылась.

— Доброе утро, Эми… Смотри, что я тебе принес. — Ленни вошел в комнату с пакетом печенья и кружкой горячего какао. Другой пакет он поставил на стол.

— Спасибо.

Эми улыбнулась и начала крошить печенье. Он наблюдал за ней. Его глаза перебегали с печенья на ее лицо. Он протянул руку и похлопал ее по ноге. Эми уставилась на руку. Ей хотелось сбросить ее, но она знала, что ей не следовало этого делать.

— Когда я смогу вернуться в школу? Я пропускаю уроки и скучаю по подругам. — Она смотрела на него не моргая, глаза увеличены толстыми линзами, лицо в крошках от печенья.

— Скоро, скоро.

— Спасибо, — сказала она и снова посмотрела на его руку, все еще лежавшую на ее ноге. — Спасибо, Ленни.

Открылась дверь, и вошла китаянка. Раньше Эми только слышала голос, лица не видела. Она не раз представляла эту женщину, но оказалось, что она ошибалась. Эми не ожидала, что она такая красивая, прямо как модель. Длинные черные волосы струились по спине, как у Покахонтас, губы и ногти красные. Эми прекратила жевать и уставилась на нее. Но женщина даже не взглянула на девочку. Она говорила с Ленни. Она определенно была той женщиной, чей голос слышала Эми, но когда она говорила с Ленни, ее голос становился мягким. Наверное, она его жена, подумала Эми. Хотя у нее не было обручального кольца на пальце, а у него было. Может, она свое потеряла и он собирается купить ей новое.

— Эми, это Сюзанна. Она несколько дней присмотрит за тобой. Мне нужно уехать по делу. Ненадолго. Будем надеяться, что, когда я приеду, ты сможешь вернуться в школу.

Эмми промолчала. Она улыбнулась, но ее охватила паника. Ленни уезжает? Кто будет хорошо к ней относиться, пока он в отъезде? Не тот ведь, от которого воняет, или другой, весь в пятнах. И уж точно не Сюзанна.

— Сюзанна даст тебе все, что необходимо. Она будет жить в квартире и присматривать за тобой. Договорились?

Эми кивнула, но ничего не сказала. Все было плохо. Ей хотелось плакать. Она взглянула на красивую китаянку и попыталась улыбнуться. Сюзанна улыбнулась в ответ, сжав губы в тонкую линию. Печенье прилипло к скобке во рту Эми. Зубы были все в шоколаде. Эми заметила, как Сюзанна с отвращением отвернулась.