— Будем надеяться, что твой бог тебя признает, когда ты предстанешь перед жемчужными вратами, потому что, если твои новые друзья с тобой покончат, а Лун все узнает, ты уже не будешь так замечательно выглядеть.

Стиви остановился и повернулся к Мэнну:

— Я клялся в верности Чану, не Луну. Теперь все закончилось. И ты об этом позаботился. Я согласился помочь найти дочь Луна, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы ее найти. Тогда я буду считать, что выполнил обязательства перед «Во син син».

— Лун тоже так считает?

— Я могу о себе позаботиться. Я знаю, как играть в эту игру, как существовать в системе. А ты? Ты специально выводишь людей из себя. Ты должен понимать, Мэнн, что превращаешься в живую мишень. Немало людей готовы заплатить хорошие деньги, чтобы увидеть тебя мертвым.

— В этом-то и разница между нами, Стиви. Меня не волнует, что я становлюсь мишенью, но мне не нравится, когда похищают школьниц или сжигают живьем женщин.

— Да, не пропадай. Ладно, я ей передам… Мэнн закрыл телефон и улыбнулся, увидев входящую в паб Бекки. Он встал, взял для нее бокал вина, вернулся и сел напротив нее. На ней были те же темные брюки, что и раньше, но на этот раз с другой рубашкой, в том же стиле, но другого цвета. Эта была бежевой, с большими карманами на груди — у Бекки был вид, будто она собралась на сафари и была готова к небольшой авантюре.

Она взяла меню и посмотрела поверх него на Мэнна.

— Я бы могла снова приготовить для тебя ужин, — сказала она, пряча улыбку. — Нам совсем не обязательно перекусывать в пабах. — Она сделала вид, что рассматривает список предлагаемых блюд. Снова взглянула на него, желая убедиться, что он улыбается и понимает: она его поддразнивает.

— Как ни уютно было в последний раз, я не хочу, чтобы ты думала, будто обязана меня развлекать.

Бекки смущенно усмехнулась:

— Извини. Не самый лучший вечер тогда получился.

— Все было замечательно — в самом деле…

Она положила меню и взглянула на висевшую над баром доску с перечнем «особых» блюд. В профиль ее нос был забавным, немного курносым. Ресницы казались очень длинными, и Джонни сообразил, что она накрасилась.

— Ты замечательно выглядишь, — сказал он, когда она снова повернулась к нему. Посмотрел ей в глаза и улыбнулся.

— Спасибо. Я надеялась, Алекс вернется вовремя, чтобы провести часть вечера со мной — сегодня у нас годовщина: десятилетие со дня свадьбы. — Ее улыбка была вымученной и быстро исчезла.

— Так он сейчас дома? Тебе не обязательно сидеть здесь, со мной.

— Нет, я думаю, он придет очень поздно и поужинает с клиентами. Такой уж мой муж занятой человек. Если честно, то я рада быть здесь. — Она смущенно улыбнулась.

Мэнн закончил выбирать и закрыл меню.

— Расскажи мне про Алекса.

— Зачем?

— Мне любопытно, вот и все. Мы же собираемся работать вместе. Это называется «узнать своего напарника». Но если тебе не хочется об этом говорить, не надо.

— Разумеется, я ничего не имею против… Что ты хочешь знать?

— Как вы познакомились, его прошлое — все в этом роде. Но подожди минутку, я пойду и сделаю заказ. Ты выбрала? — Мэнн встал, чтобы пойти к стойке бара.

— Лазанья и чипсы… и салат, пожалуйста.

Бекки смотрела, как Джонни идет к бару. Ей хотелось увидеть его в этот вечер. Она весь день о нем думала. Странно, они ведь почти не знали друг друга, но ей казалось, их что-то связывает. Если честно, то макияж был сделан вовсе не для Алекса. Она была уверена, что Мэнн заметит, а значит, стоило этим заниматься.

Он вернулся.

— Итак, я внимательно слушаю, — сказал он.

— Ну… Алекс учился в частной школе, но его выкинули оттуда из-за неуспеваемости. Спортивный, но не слишком умный. Дело в том, что была в нем настоящая соревновательная жилка, которая проявлялась прежде всего в спорте. Кажется, его называли безжалостным. Он был хорошим футболистом. Короче, в конечном итоге он получил травму в какой-то заварушке, порвал мышцы колена, и это положило начало другим травмам. С его надеждами стать профессиональным футболистом было покончено. Он покинул школу со свидетельством о среднем образовании и вынужден был начать работать. Какое-то время торговал оборудованием для бассейнов. У него получалось. Вот тогда я с ним и познакомилась. Мы поженились вскоре после того, как стали жить вместе. Беда в том, что его уволили, и с той поры чего он только не перепробовал. Алекс из тех мужчин, которые любое дело превращают в бизнес. Ну, достаточно? Теперь твоя очередь.

Он усмехнулся:

— Я открытая книга, Бекки, ты же сама это видишь.

— Да что ты говоришь?

— Ладно, спрашивай.

Бекки подождала, пока официант разложит приборы, прежде чем заговорить.

— Хочу быть честной — я следила за делом Батчера, которым ты занимался в Гонконге. У тебя с ним было связано что-то личное, так? Мне очень жаль.

Бекки видела: Мэнн решает, говорить об этом или нет. Она понимала, что ему нелегко.

— Ее звали Хелен Бейтман. Ее убили по заказу синдиката богатых людей, которые дополнительно заплатили за то, чтобы ее убили перед камерой.

— В отчете говорится, что ее убийца до сих пор скрывается. Наверное, с этим трудно жить.

Мэнн взглянул на нее, но его мысли были где-то далеко. Его лицо стало жестким и потемнело.

— В отчете неточность. Двое мертвы. Человек, который все это организовал, был и старым другом, и заклятым врагом. Он утонул в море недалеко от Гонконга. А человек, который убил Хелен, умер в ту же ночь, когда я его узнал. — Он перевел взгляд на Бекки. — Я видел этот фильм. Я видел, как она умирает. Второй умер от ран, сходных с теми, которые наносились Хелен.

Бекки была в шоке. Выражение лица Джонни ясно говорило — все, что о нем рассказывали, правда. Он все делал по-своему. Она понимала: он способен на все. В нем живет гнев, жажда справедливости, которая не идет ни на какие компромиссы.

— Наверное, ты очень сильно ее любил. Вы долго были вместе? — мягко спросила она.

— Пять лет. — Он откинулся на спинку стула и посмотрел на Бекки, чтобы определить, как она отреагировала на новость, что он может иметь отношение к смерти этих людей. Он понимал, что рискует. Но знал, что поступил правильно. Она была с ним на одной волне. — По-своему я очень любил Хелен. Но она хотела того, чего я ей дать не мог, — семью и детей. Я не думал, что это для меня. Она устала ждать и решила поставить меня перед выбором. Два года назад она собрала чемоданы, села в такси и уехала. Все дело в том, что эта поездка в такси оказалась для нее последней.

Мэнну пришлось на несколько минут отвернуться. Правда все еще звучала страшно, и боль от потери не проходила.

Молчание нарушила Бекки:

— Как ты с этим справился, Мэнн? Ты не продолжаешь задавать себе вопрос: «Почему?»

— Нет, я знаю почему: не то место, не то время. Но я задаю себе другой вопрос: «Что, если бы?..»

— Ты можешь представить себя с кем-нибудь еще?

Мэнн жестко посмотрел на Бекки. Он не привык к столь откровенным вопросам насчет его личной жизни, но что-то заставляло его отвечать ей, быть с ней честным.

— Была одна, англичанка, ее звали Джорджина. Она вернула меня к жизни на короткое время. Я думал, смогу быть с ней, но…

— Но?..

— Я не готов. И не уверен, что когда-нибудь буду готов.

— Слишком предан делу?

— Наверное. Не хочу, чтобы кто-то еще погиб только потому, что знает меня. Я лучше буду жить один. Не уверен, что могу взять на себя ответственность за кого-то.

— Ответственность за тех, кого ты любишь?

— Наверное… Я не могу сейчас ответить. — Мэнн уже чувствовал себя неловко. День, когда он видел, как убивали его отца, изменил его раз и навсегда. Тогда разбились все надежды и амбициозные планы, которые он раньше вынашивал, под ногами разверзлась бездна. Теперь Мэнн был всегда одинок. Его раны так и не зажили. Хелен это видела. И знала, что она не может ничего сделать, чтобы это изменить.