Лун был Головой Дракона «Во син син», сколько Мэнн себя помнил. Ему уже перевалило за сорок, когда Мэнн поступил в полицию. Тогда он был новичком в должности Головы Дракона и только создавал свою империю. Теперь, в шестьдесят два, благодаря деловой хватке, дару предвидения и полному отсутствию этических принципов, он возглавлял самую большую триаду в Гонконге и намеревался подчинить себе и все остальные триады. Мэнн ненавидел Луна и весь его мир, но вражда между ними этим не ограничивалась. Кто-то из «Во син син» приказал убить отца Мэнна. И он полагал, что Лун знает, кто именно.

Мэнн прошел через пустой зал и сел напротив старого китайца, который протянул ему меню:

— Рекомендую японские блюда — особенно я люблю рыбу-фугу.

Мэнн захлопнул меню.

— Пусть будет фугу.

Поваров обучают в течение семи лет готовить эту смертельно опасную парализующую рыбу, они даже получают официальную лицензию. Одна рыба-фугу может убить тридцать человек. Отведав ее, по меньшей мере шесть человек в год умирают. Их смерть ужасна — жертвы не могут ни двигаться, ни дышать, но до самой смерти остаются в полном сознании.

— Почему вы вернулись без моей дочери?

— Я не против сыграть в игру, правила которой знаю. Вы отправили меня на другой конец света, хотя были осведомлены: кости бросали здесь. Но и мне известно точно — ставки очень высоки. Все нити ведут назад, к вам. Похоже, вы держите судьбу вашей дочери в собственных руках. Что эти люди от вас хотят, Лун?

— Я сказал вам все, что знаю.

— Но кое о чем умолчали, верно? В городе ходят самые разные слухи. Появилась новая группировка, которая наступает вам на пятки. Если она причастна к похищению вашей дочери, мы должны знать ее требования.

Лун откинулся на спинку стула и ждал, когда официант расправит тугие, накрахмаленные салфетки, встряхнет и аккуратно положит их на колени посетителям, а затем отойдет в сторону.

— Я слышал о новой группировке «Белый круг». Да, полагаю, что именно эти люди похитили мою дочь, но я не знаю, что они надеются получить в результате, равно как не знаю ничего о них. Для меня… это новая территория. Вы детектив, вы и узнавайте.

Принесли рыбу. Куски были разложены в форме хризантемы — похоронного цветка, и его лепестки все еще шевелились.

Лун взглянул на Мэнна и улыбнулся:

— Сегодня блюдо готовили два шефа. Один из них занимался этим долгие годы, второй только сегодня начал учебу. — Легкая улыбка пробежала по его лицу. — Жизнь бесценна, но не стоит жить, если не рискуешь, как вы думаете?

— Я всегда рискую, если на карту поставлена только моя жизнь, но не играю жизнями других людей. Что вы знаете о поджоге в Лондоне, в результате которого погибли двенадцать молодых женщин?

— Я слышал об этом. Настоящая трагедия.

— Это вы приказали?

Лун встретился взглядом с Мэнном. Тот подхватил палочками подвижный кусок рыбы со своей тарелки, обмакнул его в васаби и соевый соус. Кусок съежился, когда Джонни положил его в рот. Проглотил.

— Двенадцать человек сожжены заживо — секс-рабыни, вывезенные с Филиппин в Гонконг, а затем в Англию. Если вы знаете, кто поднес спичку, тогда вы должны знать, кто ваш враг. Но, устроив этот показательный пожар, вы можете играть с жизнью вашей дочери. Не все спокойно реагируют на унижение.

Лун, держа палочками кусок рыбы, не сводил взгляда от Мэнна. Лицо его оставалось непроницаемым, но в глазах промелькнул гнев.

— Если бы я знал человека, у которого моя дочь, то по кусочку сдирал бы с него кожу и скармливал своей собачке у него на глазах. Мне ничего не известно о пожаре. Я слышал о нем, но таких указаний не давал. Согласен, этот пожар случился совсем не вовремя. Я бы такой ошибки не совершил.

— Значит, кто-то еще приказал, чтобы угодить вам. Стиви Хо все еще работает на «Во син син»?

— Стиви знает, что должен сделать, чтобы выполнить свою клятву, данную мне, только тогда я его отпущу.

— Эту клятву дают на всю жизнь. Но что-то изменилось?

— Времена меняются, инспектор. И мы должны меняться вместе с ними. Многие группировки, которые когда-то были врагами, сейчас наши друзья.

— Они сотрудничают только ради достижения общей цели — это не дружба. Я слышал, ваши люди убирают влиятельных фигур в других организациях.

Лицо Луна застыло. Он уставился на Мэнна, который тоже не сводил с него глаз.

— Зачем вы втянули в это дело меня, если не собирались со мной работать? Вы же рискуете жизнью вашего ребенка.

Последним блюдом, которое принесли Мэнну, был суп из костей, головы и всего остального, что осталось от фугу. Доев суп, Мэнн почувствовал, как пощипывает язык и немеют губы, — крошечное количество яда все же попало в блюдо. Он ощутил тошноту, голова закружилась. Отрава пробиралась в его нервную систему — началась аритмия. Он заказал большую порцию водки со льдом. Когда заказ принесли, Джонни схватился за стакан, чувствуя его влажную прохладу. Посмотрел на дверь. Охранники все еще стояли там. Он видел, что Лун наблюдает за ним. Противоядия от фугу не существовало, но если он поторопится и очистит желудок, то остановит процесс. Но он не может это сделать. Он не доставит Луну удовольствия смотреть на его унижение. Вместо этого он попытался дышать ровно, взял кусочек льда в рот и стал ждать, что действие яда пойдет на убыль. Он надеялся, что сможет говорить.

— Давайте заключим соглашение, — сказал Лун. — Вы человек, которому я доверяю, и я верю, что вы найдете мою дочь. И… — он откинулся на спинку стула, — я заплачу сколько потребуется…

Мэнн видел, что он за ним внимательно наблюдает. Лун смотрел, как он справляется с ядом фугу.

— Если я верну вашу дочь, то хочу получить кое-что взамен, но не деньги. — Мэнн чувствовал, что пульс успокаивается, легкие расслабляются, жар спадает, — яд растворялся, только во рту продолжало пощипывать. Лун склонил голову, давая понять, что слушает. — «Во син син» должна отказаться от секс-трафика. Вы перекроете канал, от поставщиков до торговцев.

— Даже если я просто признаюсь, что имею отношение к секс-трафику, цена очень высока… — Лун наклонил голову, соглашаясь. — У вас три дня — семьдесят два часа, начиная с сегодняшней полуночи, детектив. Если моя дочь не будет возвращена в срок, я буду считать, что она мертва, и начну войну, какой здесь еще не видели. Улицы Гонконга зальет кровь.

Мэнн встал, повернулся лицом к Луну и тоже поклонился. С человеком, которого он ненавидел, все равно следовало соблюдать этикет.

— Это не все, чего я хочу. Есть кое-что еще.

Утром Мэнн все еще чувствовал пощипывание во рту от фугу, когда проводил языком по губам. Он перевернулся на бок и посмотрел на Мириам. Классическая красота, фарфоровая кожа едва тронута солнцем. Темные волосы волнами раскинулись по подушке. Она сонно улыбнулась, почувствовав, что он ее разглядывает.

— М-м… доброе утро. — Она удовлетворенно вздохнула.

— У меня есть для тебя подарок, Мириам. — Мэнн просунул под нее руку и притянул ее к себе. — Я принес тебе кое-что из ресторана, где вчера был.

— Цветы?

— Нет.

— Конфеты?

— Не совсем. — Он перевернул ее на спину и слегка стянул с подушки.

— Но тебе понравится.

Бекки выбралась из бассейна, находившегося на крыше гостиницы, и остановилась подсохнуть на легком ветерке. Небо было молочно-голубым. Гонконг только просыпался. Вокруг везде были крыши: одни с вертолетными площадками, другие — с бассейнами или садами. Прямо под ней люди играли в теннис и делали на зеленых лужайках упражнения тай-цзи. Вдали она могла рассмотреть узкие улицы, уже заполненные автомобилями. Невдалеке находилась глубокая бухта с точками контейнерных судов и рыбачьих лодок, а дальше до горизонта сверкал на солнце океан.

Вид был потрясающий. Океан и земля соединялись друг с другом, как две свободные, но гармоничные стихии. Кварталы гигантских башен взмывали вверх, в небеса, словно стараясь дотянуться до облаков. Каждое здание было уникальным, как эталон красоты, созданный с учетом всех законов природы, отшлифованный, как бриллиант. И сейчас домов касались первые лучи солнца, которые делали их зеркальные фасады золотистыми.