Славик согревал всех, и они согревали его, стараясь понапрасну не шевелиться.

Перед тем как заснуть, Славик увидел бабушку. Бабушка перенеслась на остров Пасхи вместе с домом. Она вышла на освещенное солнцем крыльцо, пооглядывалась и позвала громко:

— Сла-ави-ик!

Он вздрогнул и открыл глаза. Над ним сияли незнакомые звезды. Странный гул донесся до него — словно шли на их бивак со всех сторон войска с барабанами впереди. Славик прислушался. Нет, это грохочет океанский прибой, удары волн сливаются в гул…

Рядом светил фонарик, Славик поднес к нему руку. Там, дома, было сейчас одиннадцать часов дня. Ему пора было возвратиться с рыбалки. Его обдало холодом, будто океанская прибойная волна докатилась до него, прошлась по всему телу. Бабушка теперь каждые пять минут будет выходить на крыльцо и звать его. И он, несмотря на громадное расстояние, будет слышать ее голос.

Трудной была эта ночь для Славика. Он то засыпал, то, вздрагивая, словно кто окликнул его, просыпался. Но что он мог сделать — их корабль прочно застрял в камнях, и освободить его можно только с помощью рычага. А рычаг разве найдешь в кромешной ночной темноте острова Пасхи?..

Славик беспокоился не зря. Ровно в одиннадцать часов у дома бабушки в клубах пыли остановился небольшой, с облупленными боками автобус, и из него вышли высокий мужчина с большой сумкой и женщина с маленькой. Они открыли калитку, вошли во двор, и мужчина нетерпеливо крикнул:

— Мама!

Бабушка выбежала на крыльцо.

Как вы догадались, это вернулись из далекой поездки в Японию родители Славика. И они очень хотели видеть сына…

Через три минуты выяснилось, что Славик отправился сегодня в полшестого на рыбалку, но до сих пор его нет и что бабушка сама уже места себе не находит. Уставшая в дороге мама Славика стала обвинять бабушку в том, что та отпустила внука одного. Не одного, сказала бабушка, а с Геной и Васей, соседями. Не могла же она, старая, пойти с внуком на рыбалку!

Во дворе, таращась на приезжих и во все уши их слушая, конечно же, оказалась Нинка. Ее-то и послали к Генчику и Ваську.

Пока она бегала, бабушка рассказывала, как Славик отдыхает, чем она его кормит, во сколько он ложится спать.

Нинка, вернувшись, рассказала, что ребята дома и ни о какой рыбалке они не слышали, со Славиком ни о чем не договаривались, удочек он у них не просил и не брал, они не знают, где он…

Славикина мама побледнела и села на крыльцо. Бабушка охнула и села рядом. Отец бросился в дом за сердечными каплями.

Он дал капель бабушке и плачущей жене. Нинка наблюдала за ними, держа во рту палец, словно это ее успокаивало. Из-за забора на них смотрели Евдокимовна в платочке и бородатый Кубик.

Когда художник узнал от Евдокимовны, что пропал Славик, он встрепенулся и, что-то смекнув, побежал в огород Полины Андреевны. Но вскоре вернулся и встал на том же месте, то почесывая голову, то грызя ноготь. Несколько раз он порывался подойти к родителям Славика, но не решался.

— Ну где, где, где он может быть? — рыдала Славикина мама. — Я знаю — он утонул! Беги сейчас же на реку, — сказала она мужу, — и разыщи его!

Отец Славика послушно сорвался с места и побежал в сторону огорода.

— Может, он по грибы пошел? — предположила бабушка.

— Какие ноне грибы! — ответила из-за забора Евдокимовна. — Сушь на дворе который день. Да и по грибы он с Ниной ходит, ваш-то грибов не знает… Нин, — Евдокимовна вперила подозрительный взгляд во внучку, — ты коли знаешь, так лучше скажи-и-и, — последним слогом, растянув его, она как бы пригрозила внучке.

Нинка угрозы не побоялась.

— Славка-то больше с ним знается, — она ткнула пальцем в Кубика, — чем со мной!

Все перевели глаза на художника. Тот поежился.

— Я убежден, — сказал он голосом, которому изо всех сил хотел придать уверенности, — что со Славиком ничего не случилось… — Почувствовав, что этого мало, добавил: — Ничего плохого. — Подождал немного и, заметив, что его слова действуют слабо, продолжил: — Мальчик где-нибудь неподалеку, играет…

Мама Славика Кубикову непрофессиональную дипломатию заметила и поднялась с крыльца.

— Я вижу, вам что-то известно. Где Славик?

— Ей-богу, не знаю! — с жаром поклялся Кубик.

— Но у вас же есть какая-то догадка! Не отпирайтесь! Я все вижу!

— Что толку от моих догадок, — попробовал уклониться от ответа художник.

Но женщина не дала ему даже договорить.

— Немедленно сообщите вашу догадку! — потребовала она. — Как вам не стыдно!

Кубик схватился за бороду.

— Славик здесь подружился… — начал он.

— С кем? — испугалась мама Славика, схватившись за сердце. — Говорите же! С хулиганами? С воришками?

Кубика перекосило. Он стал ожесточенно чесать макушку.

— Да нет… Какие воришки? Как вам сказать…

Действительно, как было сказать припертому к стенке Кубику о том, что Славик в деревне подружился с пришельцами, рост которых не больше кукурузного початка?!

Художник оглянулся на огород, ища взглядом отца Славика, но тот еще не появлялся. С мужчиной Кубику было бы легче договориться.

— С куклами он подружился, вот с кем! — вдруг ляпнула Нинка. — С говорящими. Играет с ними, как маленький.

Художник не сразу понял, что Нинка его спасла.

— Как — с куклами? — Мама Славика перевела суровый взгляд с Кубика на девочку.

— Дак с космонавтами, — пояснила Нинка. — Он их в сумке носит. Разговаривает с ними, называет пришельцами.

Художник кивал каждому Нинкиному слову.

— Это правда? — спросила мама Славика у Кубика.

— Истинная правда, — снова поклялся тот. — С космонавтами. Носит их в сумке. Разговаривает с ними. И они ему отвечают.

На последние слова Славикина мама не обратила внимания, посчитав их неуместным юмором. Как раз в эту минуту прибежал отец пропавшего, красный и мокрый от пота.

— Славика на речке нет. Я спрашивал у рыбаков. Его там и не было сегодня.

— Все! — вскрикнула мама Славика. — Он пропал! Нужно заявить в милицию. Его украли. Куда он мог деться? Может, он уехал в город? Его никто здесь не обижал? Нет, я знаю — его больше нет! Зачем мы поехали в эту Японию! Это ты во всем виноват! — сказала она мужу и разрыдалась.

Все были растеряны, все молчали. Славикин отец открыл было рот, чтобы что-то сказать, да так и не закрывал его. Обе бабушки дружно качали головами. Нинка тоже хотела заплакать, и все уже было готово к тому — глаза, и рот, и рука, что потянулась к глазам…

И тут раздался чей-то тоненький голосок:

— Позвольте сказать несколько утешительных слов. Я говорю с забора.

Все подняли головы и увидели на заборе крошечного человечка. Он был в костюме космонавта.

— Мне кажется, мы знаем, где находится ваш мальчик. — Человечек говорил медленно, раздельно, тщательно произнося трудные, видимо, для него слова. — Он далеко отсюда, но вы не должны беспокоиться.

— Это Славкина кукла. — Нинка сказала это шепотом, но ее все услышали.

— Мы держим связь с кораблем, на котором он улетел, продолжал человечек, — и знаем, где он.

— Где? — первой опомнилась Славикина мама.

— Мы знаем только направление. Тот корабль посылает постоянные сигналы, мы их ловим. Если сигналы есть, значит, с кораблем все в порядке.

— Кто вы? — спросил папа Славика.

— Мы прилетели с другой планеты. Она называется Коламба. Мы прилетели за своими сыновьями. Это просто мальчишки. Они забрались в подготовленный к полету корабль и улетели на Землю. Мальчишки всех планет похожи…

Шестеро землян изумленно поглядели друг на друга, а Евдокимовна перекрестилась.

Родители Славика подошли к космонавту. Они, вероятно, все еще думали, что это говорящая кукла. Лицо у человечка оказалось лицом взрослого человека примерно такого же возраста, как Славикин отец. И стоял он на собственных ногах, а не был надет на палочку, как кукла из кукольного театра.