Знайка поглядывал на обочины и называл травы, которые были ему знакомы только по рисункам и фотографиям:

— Одуванчик… Подорожник… Ромашка… Так вот как ты выглядишь, дурман!

Помощник на травы внимания не обращал и поторапливал напарника:

— Ходишь ты медленнее, чем думаешь, Знайка!

— Если воз мог ждать нас более ста семьдесяти лет, — отвечал энциклопедист, — он может подождать еще пару часов. — И опять перечислял — Пастушья сумка… Спорыш… Смотри-ка — коровяк! Знаешь, сколько еще названий у этого цветка? Медвежье ухо, волчье ухо, царский скипетр, барская свеча… Послушай, Помощник! Я впервые вижу то, о чем так уверенно рассказывал в школе! Смотри — деревья, травы, пашни, трактор, высоковольтная линия… Все чуть-чуть иначе, чем на фотографиях.

Помощник шел солдатским шагом. Ему нужен был воз, остальное его не интересовало.

Зато Знайке, кажется, начинало нравиться путешествие! Если в Помощнике конструкторами было заложено стремление помогать, то в Знайке — любопытство. И он останавливался почти на каждом шагу.

— Помощник, смотри — живая пчела! Она ищет нектар и заодно опыляет цветок. Улетела… А вот как, оказывается, выглядит горизонт! Знаешь, что это такое? Воображаемая граница неба и земли. Да глянь же ты на него, Помощник! В городе его не увидишь. А какие над ним облака!..

— Облака? В той басне было сказано, что «Лебедь рвется в облака». Это не те самые?

— Нет! — сердито отвечал Знайка. — Это их прапраправнуки.

Какое-то время роботы шли молча. Но вот Знайка опять заговорил:

— А знаешь, Помощник, я уже не жалею, что отправился с тобой. Когда ребята в школе хотят надо мной подшутить, они спрашивают: «Что такое «ко-ко-ко» и что такое «га-га-га»? — Стоило Знайке признаться, что и над ним подшучивают, верзила замедлил шаг. — Я смотрел в книги, — продолжал энциклопедист, — и не нашел ответа. Может, в деревне мне скажут, что такое «ко-ко-ко»…

— А ты не объяснишь мне, что такое офонареть? — откликнулся на это Помощник. — Про меня иногда так говорят, а когда я отвечаю, что в мой лоб уже встроен фонарик, то все смеются.

Энциклопедист подыскивал ответ целую минуту.

— Кажется, — наконец проговорил он, — офонареть означает искать то, чего не существует…

Помощник долго это обдумывал.

— Ты полагаешь, что если хорошенько офонареть, можно найти даже то, чего нет?

Мимо друзей проносились машины. Знайка еле успевал называть их марки: «Жигули», «Москвич», «Волга», «КамАЗ»… На роботов оглядывались, но никто из встречных не остановился, чтобы спросить, что они делают на шоссе, куда направляются, какое задание выполняют. Может, у кого-то и мелькала мысль, что роботы сбежали, но и тогда никто не тормозил — люди торопились по своим делам.

Наши путешественники одолевали километр за километром. Знайка, глазеющий по сторонам, все время отставал, и Помощнику приходилось то и дело его дожидаться.

У лесочка, который подходил к самому шоссе, их окликнули:

— Эй, роботы!

Приятели повернули головы на голос и увидели молодого мужчину в теплой куртке.

— А ну давайте сюда! — Он повелительно махнул рукой.

В лесочке, на поляне, густо окруженной орешником, стояли две машины — ГАЗ-49 и «Жигули». Около «Жигулей» роботов дожидался пожилой мужчина, худой, лысый, суетливый. В открытом кузове грузовика стоял длинный ящик.

— Надо его стащить вниз — это раз, — сразу же начал командовать Молодой. — Потом ящик открыть, а груз перекантовать в «Жигуля»— это два. Поняли? Мой напарник для этого груза жидковат. Сам бог вас сюда послал… — Он забрался в кузов и схватился за ящик.

Помощник взялся за другой конец ящика, и тот в одно мгновение очутился на земле. Мужчина в куртке спрыгнул, достал в кабине грузовика ломик и вскрыл ящик.

Роботы, заглянув в негр, невольно отпрянули: там, как мертвец в гробу, только обложенный стружками, лежал… робот. Робот-Помощник. Руки его были вытянуты вдоль туловища, а глаза закрыты. Наши путешественники переглянулись. Они поняли, что этот робот только что с завода и не подключен к питанию.

— Берись за плечи! — скомандовал Молодой нашему Помощнику. — Я — за ноги. И потащили!.. А ты, — приказал он Пожилому, — будь на подхвате. Чтоб не грохнулся ненароком.

Новенького «бездыханного» Помощника с трудом засунули в машину, усадили на заднее сиденье «Жигулей». На сиденье лежала чья-то шляпа, Молодой нахлобучил ее роботу на голову и надвинул на глаза.

— Кранты! — произнес он непонятное слово. — Теперь вот что… — обратился он к нашему Помощнику. — Сорить в лесу негоже, так что возьми этот ящик и разломай на мелкие кусочки. Потопчись на нем, ты тяжелый. Разломай, в кучку сложи, а я подожгу… — И сказал Пожилому: — Миша, ты можешь ехать, где нам встретиться — знаешь.

Пожилой послушно сел в кабину грузовика, завел мотор, развернулся и уехал. Молодой, после того как Помощник поломал ящик, собрал обломки в кучу и поджег.

— Эй, головастик! — крикнул он стоящему в стороне Знайке. — Иди-ка сюда! Ты вроде посмышленее — проследи, чтобы дотла сгорело. Мне некогда ждать.

— Хорошо, — согласился Знайка.

— Когда сгорит, тогда, значит, пойдете. Повтори.

— Когда сгорит, тогда, значит, пойдем, — не без подковырки ответил Знайка.

Молодой внимательно на него посмотрел, но ничего больше не сказал. Костер разгорелся, владелец «Жигулей» сел в машину, завел мотор.

— Поработали вы, ребята, неплохо, — сказал он роботам у костра. — Были б вы люди, дал бы вам трояк, но ведь вы ничего, кроме масла, не принимаете.

— Вы везете робота в школу? — поинтересовался Знайка.

— В школу, в школу, куда же еще, — подтвердил Молодой. — Думаешь, зачем я на него шляпу надел? Ну, привет!

Мотор «Жигулей» взревел, машина вырулила на дорогу и через минуту исчезла из виду.

Роботы остались одни.

— Мальчишки любят говорить про костры, — сказал Знайка. — Если они идут в поход, обязательно разводят огонь и сидят возле него всю ночь, разговаривают, поют песни под гитару. Ради этого они, кажется, и ходят в походы…

Помощник таращился на пылающую груду деревяшек. Может, он думал о том, почему, глядя на огонь, хочется петь?

Вдруг Знайка поднес к глазам левую руку.

— Седьмой час! Скоро вечер. Послушай, что я скажу, Помощник… давай-ка останемся на ночь здесь, а то нас обязательно спросят на дороге, куда это мы так поздно. Переночуем, а утром снова тронемся, как говорят путешественники, в путь-дорогу.

— Давай, — согласился Помощник, не сводя глаз с пламени. — Костер и мне чем-то нравится, только пока не знаю, чем.

— Он нагревает масло в суставах, и они становятся подвижнее.

— А-а…

Небо все больше синело, в лесу становилось все темнее. Машин на шоссе поубавилось, а моторы их шумели сильнее — люди торопились Попасть домой до наступления темноты.

Роботы разбрелись по лесу в поисках сучьев. Скоро оба вернулись — Помощник с громадной охапкой, Знайка с маленькой. Приятели стали не торопясь ломать сухие ветки и подбрасывать в огонь.

— Мы сидим здесь совсем как люди, — сказал Помощник, — не хватает только гитары.

— Но ведь ты не умеешь петь, — возразил Знайка.

— Зато ты умеешь. Ты бы пел, я бы слушал.

— Я тоже не умею, — с сожалением покачал головой Знайка, — мой голос не приспособлен для песен. Я могу только напеть мелодию, если она кому-нибудь понадобится. И то нотами: ре-ре-до, до-ре-ми! Может, знайки следующих серий будут петь…

— И следующие помощники, — подхватил любитель пения. — Тогда, если повторится такое же, как наше, путешествие, они будут петь вдвоем.

— Дуэтом, — подсказал Знайка.

— А песня, — добавил Помощник, — будет про роботов.

— Да, — согласился Знайка, — к тому времени, вероятно, появятся песни про роботов. Ведь есть же у людей танец роботов — брейк.