Здесь были мужчины, здесь были женщины; различного возраста, этнической принадлежности и телосложения. Как мускулистые, так и щуплые, как худые, так и толстые. Роуэн вскрикивал, гикал и ухал при каждом ударе, проколе и рассечении. Его хорошо обучили. Клинки погружались в плоть с идеальной точностью. Начав, он не мог больше остановиться. Одно тело падало — он переходил к другому, потом к следующему и следующему… «Объекты» не сопротивлялись, не убегали в страхе — просто стояли и принимали свою участь. Ничем не отличались от чучел. Роуэн был в крови с головы до ног. Она жгла ему глаза, ее густой запах дразнил ноздри…

Наконец, остался последний — девушка его возраста, на лице которой застыло выражение печали, граничащей с обреченностью. Роуэн жаждал покончить с этой печалью, завершить то, что начал, но сумел подавить в себе животный хищнический императив. Остановил занесенные было клинки.

— Ну давай же, — прошептала девушка. — Бей, не то мне не заплатят!

Но он бросил кинжалы в траву. Двенадцать квазимертвых «объектов», один живой. Юноша обернулся к серпам — те зааплодировали.

— Молодец! — одобрил серп Годдард. Таким довольным Роуэн еще никогда его не видел. — Отлично сработано!

Сверху посыпались амбу-дроны, они забирали жертвы и относили в ближайший центр оживления. А Роуэн вдруг обнаружил, что улыбается. Внутри него как будто что-то лопнуло и освободилось. Он не знал, плохо это или хорошо. И в то время как одна часть его существа готова была упасть на колени и выблевать завтрак, другая хотела завыть на луну, подобно волку.

Если бы год назад кто-нибудь сказал мне, что я научусь владеть тремя десятками типов холодного оружия, что научусь мастерски стрелять, что буду знать по меньшей мере десять методов, как оборвать чью-то жизнь голыми руками, — я бы расхохотался и посоветовал этому человеку поднастроить биохимию своего мозга. Невероятно, что может произойти всего за несколько коротких месяцев!

Тренинг под руководством серпа Годдарда — совсем не то, что у серпа Фарадея. Больше напряжения, больше физической закалки. Не стану отрицать, что становлюсь лучше во всех областях. Меня, как клинок, каждый день затачивают на оселке все острее и острее.

Через несколько недель я поеду на свой второй конклав. Испытание на первом состояло всего лишь из одного простого вопроса. Меня уведомили, что в следующий раз все будет иначе. Никто не знает, чего ожидать. Точно можно сказать лишь одно: если мое выступление не понравится серпу Годдарду, мне придется несладко.

Уверен на все сто, что сделаю все как надо.

— Из дневника Роуэна Дамиша, ученика серпа

Инженеру нравилось думать, что его работа в Исследовательском институте магнитных двигателей приносит пользу обществу, хотя на первый взгляд она казалась бессмысленной. Поезда на магнитной подушке уже ходили с максимально возможной эффективностью. Двигатели для частных транспортных средств нуждались лишь в небольшой подстройке. Ушли в прошлое лозунги «Новое и улучшенное!»; завлечь покупателя можно было лишь свежим дизайном да рекламой, внушающей: «Хочешь быть в русле — покупай последнюю модель!» Базовая технология не менялась.

Теоретически, однако, существовали некие новые направления в использовании магнитных двигателей, которые еще предстояло создать. Ибо зачем тогда Грозоблако засадило инженеров за работу?

Руководители проектов знали больше о конечной цели их усилий, но и они располагали лишь отдельными частями целого. Тем не менее, в народе ходило много разных гипотез.

Долгое время считалось, что для эффективного движения в космическом пространстве требуется сочетание солнечного ветра и магнитного двигателя. Правда, на протяжении многих лет перспектива космических путешествий никого не привлекала, но это ведь не означает, что так будет всегда.

Одно время снаряжалось много экспедиций с целью колонизовать Марс, исследовать луны Юпитера; корабли отправляли даже к другим звездам. Но все эти миссии раз за разом заканчивались ужасающими катастрофами. Корабли взрывались, колонисты погибали… В глубоком космосе смерть означала настоящую, окончательную смерть, какая бывает после выпалывания. Идея необратимого конца без контролирующей руки серпа была слишком невыносима для мира, победившего смерть. Общественные протесты привели к закрытию всех космических программ. Земля — единственное обиталище человечества, и пребудет таковым еще долго.

Вот почему, полагал инженер, Грозовое Облако продвигало эти проекты столь медленно и исподволь — чтобы не привлекать внимания публики. В этом не было никакого коварства, ибо Грозоблако не способно на коварство. Оно осмотрительно. Мудрая осмотрительность!

Может быть, придет день, и Облако объявит, что пока все делали вид, будто ничего не замечают, человечество вышло и прочно обосновалось за пределами родной планеты. Инженер с радостью предвкушал этот миг, уверенный, что доживет до него. У него не было причин считать иначе.

Пока однажды в его институт не ворвалась команда серпов.

Роуэн проснулся на рассвете, оттого что ему на лицо бросили полотенце.

— Поднимайся, Спящая Красавица, — прозвучал голос серпа Вольты. — Марш в душ и одеваться, сегодня большой день.

— Какой-какой день? — Толком не проснувшийся Роуэн не мог даже сесть на кровати.

— День прополки!

— Неужели вы и вправду иногда занимаетесь делом? Я-то думал, вы только веселитесь и прожигаете чужие денежки.

— Приводи себя в порядок, остроумный ты наш!

Закрыв воду в душе, Роуэн услышал грохот винта, а когда он вышел из дома, на лужайке уже ждал вертолет. Юноша не удивился, что антикварное средство передвижения выкрашено в королевский синий и инкрустировано сверкающими звездами. Всё в жизни серпа Годдарда служило манифестом его эго.

Остальные трое серпов разминались здесь же, повторяя свои лучшие приемы. Их мантии, в складках которых прятался целый арсенал, стали гораздо более объемистыми. Хомски жег огнеметом цветок в горшке.

— Да ладно? — изумился Роуэн. — Огнемет?

Хомски передернул плечами.

— Не запрещено. И вообще — тебе-то какое дело?

Из особняка вышел Годдард.

— Чего ждете? Пошли! — рявкнул он, как будто это не его все ждали.

Все испытали электризующий прилив адреналина. Когда они зашагали к вертолету, Роуэну на миг представилось, что это шествуют супергерои. Но тут он вспомнил, в чем цель их поездки, и картина разлетелась вдребезги.

— Скольких вы наметили выполоть? — спросил он серпа Вольту, но тот лишь помотал головой, указав на ухо — двигатель вертолета заглушал голос Роуэна. От лопастей поднимался ветер, и мантии серпов развевались, словно флаги в бурю.

Роуэн прикинул цифры в уме. Каждый серп обязан совершить пять прополок в неделю. Насколько ему было известно, все три месяца, что Роэун пробыл здесь, эта четверка палец о палец не ударила. Значит, они могут выполоть сегодня двести пятьдесят человек и все равно остаться в пределах квоты. Предстоит не прополка, а бойня.

Роуэн замедлил шаг, отстал от прочих. Вольта это заметил.

— ЭЙ, В ЧЕМ ДЕЛО? — заорал он Роуэну, стараясь перекричать грохот винта.

Но даже если бы Роуэн и сделал так, чтобы его услышали, его бы все равно не поняли. Такова была обычная манера Годдарда и его апостолов. Так они поступали всегда. Неужели и он когда-нибудь станет таким, как они? Роуэн мысленно вернулся к своим последним тренировкам — тем самым, с живыми «объектами». Вспомнил, какое чувство испытывал, превращая всех, кроме последнего, в квазимертвецов, — отвращение, борющееся с первобытным инстинктом победы. То же самое он ощущал и сейчас, стоя у дверцы вертолета. С каждым шагом в глубь мира Годдарда шанс на возвращение становился все меньше и меньше.

Теперь на него уставились все четверо. Они были готовы к выступлению, и единственное, что их задерживало, был Роуэн.