Деревянный эшафот у него под ногами лопнул, и в небо устремились разбитые доски, среди которых показались две фигуры. Одна из них немедленно захватила всё внимание Цзюнь Гуя, ведь это был тот самый черноволосый юноша, которого он только что убил. Как такое возможно? Потрясённый Цзюнь Гуй взмахнул копьём и тогда же заметил, что нанизанное на него тело обратилось в бамбуковую куклу.

Осознание пришло незамедлительно, а сразу за ним последовал удар меча, сверкающего нефритовым светом.

Цзюнь Гуй немедленно приложил все свои силы, чтобы заблокировать последний… И у него получилось. Не потому что он был силён, нет, его тело пожирали бесчисленные раны, но потому что атака нефритового клинка была слабой. Очень слабой. Это был удар не Великого тирана, но мастера Небесного ранга.

Почему? Неужели сила юноши тоже представляла собой обман? Из горла Цзюнь Гуя вырвался кровавый смех. Тогда он глупец! Его противник считал себя хитрецом, однако на самом деле он был идиотом! Неужели он действительно думал, что все эти трюки позволят ему победить Великого тирана? Смешно! Даже самый хитрый червяк никогда не сможет подняться до небес.

Сгорая от триумфальной ярости, Цзюнь Гуй замахнулся копьём, намереваясь пронзить сердце Сима, когда за спиной тирана мелькнула лазурная тень. Тогда он наконец вспомнил, что был ещё один враг, на которого он не обратил внимание, считая недостойным; не стал Цзюнь Гуй беспокоиться о нём и сейчас, чувствуя, что и этот противник тоже был всего лишь отребьем Небесного ранга.

А затем лазурный клинок отрубил его голову.

…Последним, что Цзюнь Гуй увидел, был огромный металлический куб.

…

…

…

Тук-тук.

Работает.

Сима постучал по дрожащему кубу, который стоял посреди эшафота, и глубоко вздохнул.

Этот аспект его плана был, пожалуй, наиболее рискованным. Магистр Формирования не в состоянии запечатать тирана Цветения. Можно было обыскать труп Цзюнь Гуя, однако Сима сомневался, что этого будет достаточно, чтобы понять природу его таланта.

В итоге он вспомнил, что в своё время куб служил печатью для демонического клинка. Что если внутри него можно было заточить, в том числе, Сакральный цветок Цзюнь Гуя? Они с кубом «поговорили» на эту тему, и последний согласился, причём с энтузиазмом, ибо ему, кажется, нравилось давить и запечатывать вещи, особенно разумные…

Сима не осуждал.

У всех свои предпочтения.

Наверное, именно поэтому демонический клинок, по словам Лу Инь, немного побаивался находиться возле куба.

В любом случае это был риск, ибо Сима до последнего был не уверен, что куб действительно сможет запечатать воина на стадии Цветения, но с другой стороны: весь их план был предельно рискованным.

— В порядке? — спросил Сима, приподнимая фиолетовый кристаллик, который крепился к деревянной кукле.

— Да, — кратко и недовольно ответила Тай.

Сима кивнул, возвращая в Кольцо хранения куклу, которая немногим ранее изображала него самого. Последняя представляла собой одну из пары (вторая отыгрывала Деву Голубых Небес), которая на протяжении многих лет притворялась родителями первоначального Сима Фэя. С помощью капли крови воина на стадии Цветения, которой он на всякий случай запасся в Храме Тысячерукой Бодхисаттвы (куклы, как давным-давно рассказала ему Гинь, работали таким образом, что единственной капли крови сильного воина было достаточно, чтобы скопировать его ауру), и некоторых манипуляций Сима сделал её своей копией и обманул Цзюнь Гуя.

Сама по себе кукла была безобидной, но защитный артефакт, который он заполучил в Пурпурной пустыне, сделал её довольно крепкой. Цзюнь Гуй ничего не заподозрил. На Континенте Девяти Гремящих Туч нет артефактов, и всё это время он был твёрдо уверен, что Сима сам блокирует его атаки, в то время как на самом деле кукла просто стояла на месте.

Это было обыкновенное чучело.

Что же касается причины, почему во время битвы с Шестнадцатым принцем Тай заблокировала только несколько ударов магистра Формирования, а теперь смогла расходовать силы тирана Цветения, то здесь всё просто: девочка подросла.

Тогда ей было семь лет.

Теперь — восемь. С половиной.

Страшно представить, насколько сильной она станет во взрослом возрасте. Недаром Гинь называла её одним из сильнейших первозданных духов за всю историю.

— Спасибо за помощь, — сказал Сима.

Девочка недовольно хмыкнула и снова переселилась в его меч, который засиял фиолетовым светом.

Сам Сима не смог бы даже ранить Великого тирана, но этого было и ненужно. Ему достаточно было отвлечь последнего (разумеется, Цзюнь Гуй обратил внимание именно на него, как своего главного противника), после чего решающий удар по тирану, потрёпанному эликсиром для стадии Манифестации, нанесла Лу Инь.

Как итог: победа.

Сима посмотрел на чистое небо, похлопал куб, затем Лу Инь и довольно потянулся, переводя взгляд на Эр Циня и компанию.

Пришло время пожинать плоды…

Но сперва: последний штрих.

Сима подозвал к себе куклу, которая изображала Деву Голубых Небес.

В своё время Гинь рассказала ему, что ни один воин ниже стадии Манифестации не сможет отличить их от живых людей. Видимо, это были драгоценные артефакты, которые Чёрный император сотворил самостоятельно либо заказал из Западного или Северного региона (Южный никогда не славился умением мастерить сокровища). Недаром на протяжении нескольких лет они изображали родителей первоначального Сима Фэя, причём так, что последний ничего не заметил, прежде чем новый Сима (Дмитрий) вернулся домой.

Более того, достаточно было единственной капли крови, чтобы куклы в точности скопировали ауру воина вплоть до стадии Цветения, и когда Сима помазал женщину кровью Цзюнь Гуя, вокруг неё сразу распространилась аура Великого тирана.

Затем Сима поменял её внешность (как уже делал в пустынном храме в Небесной провинции, используя куклу в качестве диверсии), чтобы и в этом отношении она повторяла Цзюнь Гуя. Получилась абсолютная копия, которую не смогли бы отличить даже знакомые тирана. Наконец Сима посмотрел на разрушенный эшафот, щёлкнул пальцем, и последний снова стал как новый.

С виду.

На самом деле Сима просто спрятал развалины в своё Кольцо хранения, а затем достал из него совершенно новые эшафот и виселицу, которые заранее попросил Эр Циня заготовить в количестве нескольких штук.

В этом мире не было Колец хранения, а потому со стороны происходящее могло показаться волшебством. Впрочем, во время битвы удары Цзюнь Гуя были такими яркими, что зрители, вероятно, думали, что это не новый эшафот появляется на месте старого, а последний остаётся невредим несмотря на атаки Великого тирана.

Ошибались.

Наконец Сима приказал Цзюнь Гую (кукле) исполнить приговор.

Нужно было доказательство смерти последнего. Иначе люди подумают, что Цзюнь Гуй снова сбежал (он был в этом деле мастер, судя по рассказам — собственно, почему Сима и придумал свой план, стараясь действовать наверняка).

Когда минуту спустя Эр Цинь и остальные приблизились к месту событий, перед ними предстала немыслимая картина: Великий тиран и величайший воин за всю историю висел в петле, закатив глаза. Все они знали, что последний был куклой, но в то же время понимали, что судьба реального Цзюнь Гуя была ещё более ужасающей, ведь его поглотил огромный металлический куб…

Люди посмотрели на Сима Фэя. Юноша улыбнулся. При виде его улыбки у всех, даже Гуань Гу, побежал мороз по коже.

— С этим готово. Правда, я только сейчас заметил, что виселица у нас всего одна, а потому пришлось повесить только Цзюнь Гуя. Вы пока прикажите построить ещё одну, а я отправлю сюда Деву Голубых Небес.

Эр Цинь приоткрыл рот, посмотрел на девушку с голубыми волосами и спросил:

— Она… разве она… не ваша… служанка?

— Хм? Это не значит, что она не знает боевые искусства, — улыбнулся Сима.