— Пойдём домой!

Нина Даниловна взялась за ручку чемодана.

— Да я сама! — смутилась Софья.

Так они и повезли чемодан вместе. Шли, поглядывали друг на друга, обменивались осторожными улыбками.

Свернули в переулок, и тут же на лице Софьи возникло удивление.

— Да, теперь мы за решёткой и просто так во двор не попасть, — тётя Нина магнитным ключом открыла калитку.

И как только за их спинами щёлкнул замок, Софью отпустило то многотонное волнение, навалившееся на неё ещё в Москве. Появилась уверенность, что все проблемы разрешимы, что расстраиваться не стоит, что всё образуется…

И что счастье не убегало от неё. Просто счастье ещё не пришло. Но появится обязательно! Здесь. На канале Грибоедова!

На канале Грибоедова

— На канале Грибоедова ваш отель!

Встречающий Марка убрал паспорт.

— Отлично, — улыбнулся Марк. — Надеюсь на плодотворное сотрудничество, Андрей!

Это был помощник Марка. Его предоставило адвокатское бюро, с которым предстояло сотрудничество. Бюро принадлежало другу шефа. Конечно, сей факт немного напрягал — коситься на него будут, ведь не их попросили о защите… Но шеф только адвокату Кушманцеву мог доверить: необходимо было вытянуть сына шефа из большой проблемы.

Но это всё завтра…

Хотя вряд ли завтра. Сегодня, но чуть позже!

Сейчас же он мог грезить лишь о Софье. Вспоминать и удивляться самому себе. Да, никогда бы Марк не подумал… Но вот случилось! И случилось молниеносно. Но мало того — почувствовал трепет…

Отвлёкся Марк от манящих его мыслей, когда увидел мост с фигурами лошадей и людей.

— Аничков мост?

— Да, — ответил Андрей. — А вон слева — Аничков дворец!

Зрелище за окном автомобиля впечатляло — было ощущение, что двигаются они по огромному музею. И музей этот назывался «Прекрасный город».

С Невского проспекта свернули на улицу с трамвайными путями.

— Это Садовая улица, — пояснил Андрей. — Ещё пара поворотов и будем на месте.

— Здорово у вас!.. — улыбнулся Марк.

Он и не заметил, как предубеждения растворились в солнечных лучах — обещанный всеми знакомыми хмурый Питер встретил Марка ярким днём.

Притормозил Андрей напротив скромной двери.

— Вот ваш отель.

— Благодарю, — кивнул Марк. — Давайте встретимся через пару часов, вы мне передадите материалы, ну и пообщаемся!

— Как скажете, — улыбнулся Андрей

Они обменялись рукопожатием, и вскоре Марк скрылся за дверьми отеля.

…Номер Марку понравился. Без безвкусных изысков, которые он презирал, всё стильно и удобно. Двухкомнатный, чтобы спокойно заниматься работой и, как сказал однажды Марк, не смешивать стили. Здесь было всё, что ему могло понадобиться.

Отправившись в душ, Марк позволил себе подумать о Софье. Мысли о ней обволакивали сердце сладкой истомой — он не думал о чём-то конкретном, просто вереница отрывочных воспоминаний вилась возле него. И на душе становилось всё теплее. Марк был покорён — глаза, руки, улыбка, пальчики, её изящный платочек с красивой вышивкой, выражение лица, когда она смотрела фильм, беззвучные слёзы, стекавшие по лицу. А когда они вместе пошли на выход! Так оказалось приятно, что Софья была рядом!

— А вот от поездки на машине отказалась… Кто сейчас от комфорта отказывается? Единицы.

Главное — обещала позвонить!

Марк вылез из душевой кабинки и подошёл к зеркалу.

— Так… — Марк следил за своей лёгкой небритостью. И сейчас, внимательно посмотрев и проведя рукой по подбородку, решил, что займётся этим завтра.

Он подмигнул своему зеркальному отражению. Улыбнулся. Марк себе нравился. Всего у него было в меру. Единственное, что поскрёбывало на душе, так это воспоминания о той…

— Ты маленького роста! — бросила ему та, что удрала от него недавно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Метр восемьдесят пять — это мало? — поинтересовался тогда Марк.

Она фыркнула. И умчалась в Питер. А Марк думал, что же в нём не так. Но, действительно, не в росте же дело. Он поедом себя ел, разбирая полёт. Вымотался от своих дотошных мыслей. Рассуждал, переосмысливал всё их сосуществование.

— Но секс-то был хороший! — крикнул он сам себе накануне отъезда в Петербург. И тогда его будто вспышка огня озарила. — Секс… А секс — это не любовь! Секс — это дело техники…

И с техникой всё было в порядке. С чувствами была проблема. Главного между ними не было.

— Софья… — Марк снова улыбнулся своему питерскому отражению.

Но вдруг встрепенулся и выбежал из ванной комнаты. Схватил телефон, лежащий на столе, — нет, никаких звонков. Телефон выскользнул из его руки и стукнул по столу.

— Нет, конечно, надо было попросить у неё номер телефона… — но Марк не осмелился. Он хохотнул: — Марк Анатольевич Кушманцев, адвокат по уголовным делам, не осмелился!

Он подошёл к окну. За тонкой тюлевой занавеской проглядывал канал Грибоедова. Поблёскивала вода, по обеим сторонам проезжали автомобили.

— Хорошо здесь! — выдохнул Марк. — Софья… Только ты позвони!..

Нина Даниловна открыла дверь квартиры и пропустила Софью вперёд.

— Пирог с курой? — изумилась Софья, услышав незабываемый аромат из детства.

— Да, — улыбнулась Нина Даниловна. — Знаешь, будто я знала, что ты приедешь, только не понимала этого!

Софья кивнула. Она и сама приехала в Петербург, потому что в жизни её случилась череда событий, подтолкнувшая к этому.

— Только жаль, что я так долго собиралась, — голос Софьи дрогнул.

— Знаешь, ведь всему своё время.

Нина Даниловна обняла племянницу, а Софья уткнулась ей в шею и расплакалась.

…Нина Даниловна не сразу поняла, что ни её открыток, ни писем племянница не получает. Не сразу потому, что каким-то образом Софья рассказывала в своих посланиях именно о том, чем тётя интересовалась.

Но вот когда от Софьи стали приходить совершенно отстранённые послания… А потом только поздравительные открытки с небольшими приписками, содержащими скудную информацию о её жизни, и даже без обратного адреса, Нина Даниловна и поняла — не доходят до племянницы её письма.

Ну что же… Бороться с женщиной, которая привыкла править балом, бесполезно. Только хуже Софье сделаешь. Но вот почему сама не перестала писать в Москву? На этот вопрос у неё было два ответа, один из которых пугал Нину Даниловну, поскольку показывал её слабость. Слабость, в которой она не хотела признаваться даже самой себе. Но и избавиться от неё была не в силах.

Но сейчас мысли эти посторонились — Софья приехала! И надо наслаждаться долгожданным счастьем, а о своих проблемах подумать ещё успеется.

Пока Нина Даниловна накрывала на стол, Софья приняла душ и выглядела теперь воплощённой свежестью. От утренних слёз и тревог не осталась и следа: сначала этот удивительный попутчик — Марк — буквально выдернул её из трясины отчаяния, после — встреча с тётей! Последние капли горечи выплеснулись со слезами… А недавний бодрящий душ послужил освежающим макияжем.

Софья стояла на пороге кухни и улыбалась: тётя Нина не изменила своим привычкам! Стол был сервирован очаровательно, с изысканными деталями.

— Тёть Нин, а помнишь, когда мы у тебя на работе пили чай, все просто пили, а ты салфетку большую на стол стелила! Да тем более самодельную, с вышивкой и мережкой!

Нина Даниловна взгляда от Софьи не могла отвести, и глаза её сияли счастливым светом!

— Тогда на работе все умилялись на тебя — впервые видели такого покладистого и усидчивого ребёнка. Ты то читала, то вышивала, то просто сидела, думая о чём-то…

— А ты меня вышиванием капитально заразила!

— Ты не бросила этого?

Софья озорно улыбнулась. За захлестнувшими их эмоциями, тётя Нина не заметила её сумку.

— Вот это да! — ахнула Нина Даниловна.