Владимир Артемьевич рассказывал, что приятель неожиданно в Финляндию решил прокатиться, вот он ему и заказал рыбки.

— Говорю, мой будущий зять очень рыбу уважает. Жаль, что Марк не смог приехать, — и внимательно посмотрел на дочь, задумчивую сегодня. — Сонечка, но раз громкое судебное разбирательство…

Это были вторые Софьины выходные без Марка, и взгрустнулось ей очень-очень сильно. Хорошо, что отвлечётся сейчас на рыбный обед.

И отвлеклась. И не только на обед. Тётя Нина и отец были сегодня какими-то приятно-взволнованными. Что-то происходило, это точно!

Ну не из-за приготовления супа, пусть и божественного на вкус, и не из-за запекания рыбы, пусть и великолепной, беспокойство такое!

Когда Софья заметила, что они одновременно вдохнули-выдохнули и замерли, уставившись на неё, не выдержала:

— Говорите…

— Сонь… — отец непроизвольно сжал кулаки, да так сильно, что костяшки пальцев побелели.

— Всё ведь хорошо? — Такая взволнованность вдруг напугала её.

— Да, да!

Владимир Артемьевич улыбнулся. И напряжение ослабло.

— Сонь, я… Нине предложение сделал. И… она согласна!

— Вы будете вместе!

— Да, — они ответили хором и кивнули одновременно.

Софье показалось, что она глубоко вдохнула и… перестала дышать от счастья.

Замерев, слушала, что предложение тёте Нине отец сделал летом. И она думала…

Думала, решалась…

А он ждал, волновался и невозможно хотел, чтобы она согласилась.

И согласилась…

И не пожалела…

Они столько обрели…

Семья. Теперь они — настоящая семья!

Да, семья…

…Недвижимый ком зашевелился в груди, причиняя нешуточную боль. Будто разрывалась грудь… Софья попыталась задержать дыхание — успокойся, успокойся… Мало ли, мало ли, чего тебе хочется…

Семья…

Отец с тётей Ниной счастливы — это важно, это замечательно и это — главное!

А она… Из-за того, что родилась она и так столько всего было… Сейчас, когда Софья узнала, что родные люди позволили себе стать счастливыми, у неё тепло и радостно стало на сердце. И часть боли ушла.

Но часть — осталась.

Софья всматривалась в их родные, озарённые любовью глаза. Тётя Нина теперь будет женой её папы. А для неё кем станет? Мачехой? Мачехой, не родной матерью. Но… боль-то не уходила потому, что невозможно хотелось, чтобы тётя Нина стала мамой!

Софья почувствовала, как на глаза набежали слёзы. Мягкие, осторожно убирающие боль.

Родная! Тётя Нина ей родная. И значит!.. И… вдруг она согласится?

— Соф… Софьюшка, — послышался голос Нины Даниловны.

Слёзы брызнули, Софья всхлипнула и остатки боли вытолкнулись.

— А можно?

— Доченька, что случилось? — Владимир Артемьевич присел возле Софьи.

— А давайте…

— Соф… солнышко моё, — Нина Даниловна не на шутку разволновалась. — Скажи, скажи…

Последняя иголочка покалывала — только бы тётя Нина не обиделась… и захотела…

— А давайте, я потерялась в детстве, — всхлипывания породили дрожь, её будто лихорадить стало. — А теперь вы меня нашли… Я… ваша, родная…

— Доченька… — прошептала Нина Даниловна и обняла Софью.

Обняла — и возникло небывалое доселе спокойствие. Мучительная боль ушла, оставив в её руках ребёнка… её Софью.

Владимир Артемьевич обнял их, прижал к груди.

Слёзы… Пусть, пусть струятся эти счастливые слёзы…

… А когда все трое смогли успокоиться, Софья, осторожно улыбнувшись, спросила:

— Значит, я ваша?

— Конечно, — ответили снова одновременно.

— Мам-пап, а когда вы поженитесь, — Софья растирала по щекам остатки слёз и улыбалась, уже озорно поглядывая на них.

— Мы думали, после новогодних праздников.

— Ну да.

— Где-нибудь в конце января.

— Через два месяца…

Через два месяца…

— Наконец-то… — прошептал Марк и почувствовал, что дрожь, не покидающая его последние полтора часа, стихает.

Он откинулся на подголовник и шумно выдохнул — как хорошо, что «Сапсан» движется плавно, быстро скорость набирает… Всего лишь три часа сорок шесть минут потерпеть, и он будет в Питере. А там уж…

…После утреннего судебного заседания, в ходе которого была поставлена успешная точка, Марк решил позвонить Софье. Утром они сообщениями обменялись, а так хотелось её голос услышать.

Но.

На звонок ответила Нина Даниловна.

— Тёть Нин? — у Марка голос мгновенно сел от неожиданности.

— Марк… Софья заболела.

— Что с ней?!

Что могло случиться, если по телефону сама не ответила?!

— Краснуха. Представляешь? Температура высоченная. Правда, сейчас задремала после парацетамола.

— Доктор был?

— Конечно. Она когда на работу собиралась, заметила сыпь… Поняла, что неспроста познабливает. Мне позвонила.

— Я приеду сегодня.

— Приедешь?

— Конечно. Сейчас всё организую. Позвоню позже, когда билет куплю.

— Марк?..

— Софье пока не говорите, чтобы не беспокоилась.

— Хорошо.

В прошедшую субботу состоялось бракосочетание Нины Даниловны и Владимира Артемьевича. Марк только уехал в понедельник на пятичасовом «Сапсане».

— Тёть Нин, что-нибудь нужно?

— Нет. Я всё купила, что доктор назначил. На работе отпросилась. Володя вечером приедет.

— Я приеду.

И поспешил в Большой Каретный переулок, где оставил свою BMW. На ходу позвонил деду:

— Дедуль, привет. Свободен? Отлично. Можешь мою машину забрать? Я недалеко, в Тверском суде. В Большом Каретном стоит, около семнадцатого дома, на платной парковке. Я пока в машине буду, билет купить надо и пару звонков сделать. Срочно в Питер уезжаю.

Морозно было. Конец января радовал хорошей зимней погодой. Марк с удовольствием оказался в машине и включил обогрев.

Он действовал чётко. Ближайший «Сапсан» в Петербург отправлялся в половине четвёртого. Мест оказалось достаточно даже по ходу движения. Как же было удобно — Марк пользовался приложением и при посадке демонстрировал проводнице экран своего мобильного с электронным билетом.

Так, главное сделал.

Пролистал контакты — искал номер своего терапевта. И поймал себя на мысли, что плевать ему на работу, раз сразу подумал о покупке больничного.

— Надо успокоиться.

Марк нажал на кнопочку, и экран телефона погас.

Так, что у него по работе на данный момент? Сегодня он завершил крупное дело. Ближайшие — несколько дел по ДТП, заседания по которым далеко впереди. То есть сейчас он будет заниматься вновь поступившими…

В конце концов, он партнёр.

Набрал шефу. Поприветствовал ещё раз.

— Марк, что-то случилось?

— Да. Я срочно уезжаю в Петербург. Невеста заболела.

— Что-то серьёзное?

— Надеюсь, обойдётся.

— Дай Бог.

— Если возникнет необходимость, высылайте документы. В крайнем случае — приеду.

— Ты сегодня едешь?

— Сегодня. В принципе, могу взять больничный…

— Нет, не стоит. Что мы, чужие люди, что ли?

— Я на связи.

— Конечно. Возникнет необходимость, сообщу.

Шеф пожелал удачной дороги и самого наилучшего исхода возникшей проблемы.

Марк улыбнулся — вот и отлично.

Но терапевту своему всё же позвонил, проконсультироваться о краснухе. Сам-то Марк переболел ею в детстве. А вот то, что Софья заболела сейчас…

…До отхода поезда был ещё час. Добраться до вокзала можно было минут за двадцать со всеми хождениями и пересадками в метро. Поэтому решил подождать деда.

— Уф, успел! Так хотел, чтобы ты меня дождался!

— Привет!

Марк вышел из машины.

— Документы под козырьком.

— Вот, Пётр Николаевич протянул Марку небольшой пакет. — Бабуля запеканку для тебя передала, чтобы в поезде съел. Я даже спорить не стал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ — Съем, дедуль.

— В лоточке. Ложечку тебе положила. И шоколадка ещё…