А мужчины не обращали внимания на их разговор. Анатолий, отец Марка, сидел возле кроватки и неотрывно смотрел на новорождённого сына. Казалось, вот так можно смотреть бесконечно. И трепет в сердце приносил неведомую доселе радость.

Дедушка же стоял, облокотившись о спинку кроватки, и смотрел то на внука, то на сына. Он наблюдал, как на глазах его Анатолий превращается в отца, как любовь к крохотному сыну поглощает его. Да, во время беременности он заботился о жене, переживал, но осознавать отцовство стал вот только что, когда увидел малыша!

Сам же дед давно предвкушал этот момент счастья. Но к ожидаемому добавилось осознание — вот оно, моё продолжение! И что там девушки наши говорят — Марк? Значит, его зовут Марк!

…Марк же ко всему происходящему был абсолютно равнодушен. Он хотел спать и спал! Хорошо… мягонькое всё вокруг и сухое! Сплошное наслаждение.

Сон длился, длился… Но движение всё же началось — то это надо, то другое… Покой закончился! Правда, вокруг все хорошие такие — тепло с ними, уютно! Марк наблюдал за всем происходящим вокруг спокойным внимательным взглядом.

Такая размеренная жизнь длилась месяц. А потом Марк начал улыбаться. Он различал родных и улыбался каждому отдельно. Маме потому, что она просто самая ближняя, папе потому, что от его взгляда становилось спокойно, бабушке потому, что она веселее всех улыбалась ему, а деду потому, что деда обожал, дед был самым-самым!

С остальными, возникающими в их доме, Марк был насторожен и на общение шел, только если человек смог его чем-то заинтересовать.

Таким он и вырос — спокойным, внимательным и рассудительным.

А ещё — ответственным.

— Делу надо отдавать максимально сил, но разумно, — наставлял внука дед, когда семья начала собирать Марка в школу. — Сейчас твоим делом будет учёба.

Марк внутренне собрался, но оказалось, что учиться-то ему труда не составляет. Уже здорово!

— Не хороводь! — посоветовал дед.

И, наверное, поэтому у Марка был один друг — сошлись с одноклассником на втором году обучения, и словно сроднились.

Но ещё дед, конечно. Дед был самым близким человеком.

— Дед, а с девчонками хороводить можно?

— Нужно, — улыбнулся Пётр Николаевич Кушманцев. — И даже полезно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Девчонки Марка обожали.

Ну ещё бы!!!

Красавчик такой — симпатичный, высокий, стройный! Отлично учится, но с ботаниками не имеет ни единой точки соприкосновения. Остроумный — скажет порой так, что не только все хохочут, но и не один день шутку вспоминают! Да ещё и на гитаре играет!

Пока Марк учился в школе, у него было несколько романов, но это всё так — с хихоньками, с хахоньками. И дальше поцелуйчиков дело не шло.

В институте случались свидания посерьёзнее: но там и договориться сразу можно было — здоровый секс, и разбежались. Правда, случалось, что девушки пытались продлить отношения, но безуспешно.

— Маркуша, когда у тебя постоянная девушка появится? — спросила однажды бабушка.

— Сначала карьера, баб!

— Да ты просто никого к себе близко не подпускаешь!

— Ну…

— Как только на твоей пустой равнине появляется девушка, ты её своим молотком — шарах! — и пошла!

— Не понял… — Марк покраснел.

— Фамилия Кушманцев означает «открытая равнина», — принялась пояснять бабушка, радуясь замешательству внука: щёки порозовели, значит, всё с ним хорошо. — То есть даже ни единого кустика, где можно притаиться, чтобы возле тебя остаться!

Марк улыбнулся:

— А дубасю я их чем?

— Марк — это молоток!

Марк пожал плечами:

— Ну, значит, мне нужна та, которая сможет закрепиться на моей открытой равнине.

— Ты Кушманцев, — махнула бабушка в сторону деда, который с интересом слушал их разговор. — Это их кровь!

Марк подмигнул деду.

— Бабуль, давай я тебе спою!

Внук отправился за гитарой.

Дед с победным видом посмотрел на бабушку — вот так!

— Мы с тобой помолчим — вдвоём,

Ведь у нас тишина — одна.

Мне любовь наша кажется сном,

Наша редкость — вот кто она.

И пускай за окном будет дождь,

Я люблю непогоду и мглу.

Вместе с лучшим дождём ты придёшь,

Знает он — без тебя не смогу.

Лишь с тобой я живой, но ты…

Только грёза в грозу — мечты…

Бабушка смотрела на Марка задумчиво и покачивала головой.

— Это не простая задача, найти такую-то… Не замечтайся, милый мой мальчик…

Марк вздохнул и тронул струны.

— А другой не надо…

— Хорошо, когда есть к чему стремиться, — попытался разрядить обстановку дед.

— Марк, а чьи это стихи?

— Александры Ростовой. Но вообще, она прозу пишет. У нас девчонки в группе читают. Я случайно это стихотворение услышал…

Марк улыбнулся и поднялся, чтобы отнести гитару.

— Ох, Петь, тяжело нашему мальчику придётся…

— Ничего, всё у него хорошо будет! — дед подмигнул жене и поспешил сменить тему разговора: — А на гитаре-то как бацает!

На что бабушка лишь отмахнулась.

Гитара была особой статьёй в их доме. Как только бабушка услышала, что поёт маленький внук, точно попадая в ноты, она отправилась с ним к учительнице музыки. Та послушала Марка и выдала — у мальчика абсолютный музыкальный слух.

— Всё, покупаем фортепиано! — объявила бабушка семье за ужином.

Дед чуть не подавился. Выскочил из-за стола, схватил Марка за руку и потянул в свою комнату.

— Дудки вам!!! — вопил адвокат Кушманцев, волоча за собой пятилетнего внука. — Мы на гитаре будем играть! Сам научу!

И научил. И они ходили на концерты не только классической гитары, но и исполнителей авторской песни. Но только вот, что Марк к понравившимся стихам подбирает свою мелодию, дед с внуком решили никому не говорить. Да и кому? Для домашних гитара звучала редко. А если Марк порой пел в компаниях, приятелям, то и тем более. Он и так был единственным, кто умел играть, этого и достаточно!

Когда Марку было двенадцать лет, мать с отцом купили квартиру. Но Марк остался с дедом и бабушкой. Конечно, так было разумнее — мальчик под присмотром, да и школу менять не придётся. А тем более отец начал создавать юридическую фирму, жена помогала во всём, и в этой ситуации проживание Марка с дедом и бабушкой было как нельзя кстати.

Тем более ужинали Кушманцевы вместе, собирались после работы у бабушки с дедом, да и комната у Марка в новой квартире была…

— Пусть поживут в своё удовольствие, отдельно-то им как хорошо! — сказала тогда бабушка. — Да и для Маркуши хорошо, что у отца своя фирма будет!

На что дед улыбнулся:

— Согласен. Но только вот не думаю, что Марк будет иметь какое-то отношение к фирме отца.

Марк

Софья проснулась с мыслью о нём.

Улыбнулась.

Но тут же улыбку отогнала. Хватит, порадовала себя воспоминаниями, и будет.

Тётя Нина дала ей отличный совет — подумать о чём-нибудь хорошем перед сном. И это дало результат! А развивать мысль о Марке не нужно. Он должен остаться для неё хорошим человеком, которого удачно послала судьба, и только. Напрасно она расфантазировалась.

Никаких фантазий. Никакой любви. Никакой боли.

— Я, конечно, позвоню, как обещала. Возможно, в кондитерскую сходим… Но… «Но» разве перешагнуть мне?

Подавив вздох, Софья потянулась и огляделась. В комнате царил полумрак. Но было понятно, что на улице светло.

«Интересно, уже утро или ещё вечер?»

Хотя время белых ночей прошло, темнело в июле поздно, после десяти вечера солнце только начинало садиться.

— Вечер! Пусть будет вечер… Как тогда! — улыбнулась Софья, почувствовав изумительный кофейный аромат.