Кластер обнулён. Нужен новый кластер.

--- Егор Соснов --- Тик ---

Немного пришедшие в себя, но так и не принявшие прежнюю форму тел, неживые члены команды заняли свои места в машинах и последовали за мной, идущим впереди них пешим ходом. Так мне было спокойнее. Я в любой момент смогу поставить щит, который действует здесь, пусть и не совсем так, как хотелось бы.

Бес молча шёл рядом, а его компаньонка заняла моё место на крыше внедорожника, окружённом телохранителями, смотревшись на искаженной машине бутафорским киношным монстром.

- Далеко идти?

- Нет, - он махнул рукой в направлении нашего пути, - всего пару километров. Рассиживаться времени не будет. Вы сразу в портал пойдёте.

Я кивнул и замолчал. Вскоре действительно показался конец дороги, заканчивающийся широкой каменной аркой, к которой через небольшой ров поднимался мост. После того боя стало совсем тихо, и странствие в потустороннем мире оказалось куда будничнее и проще, чем я ожидал. В начале пути в воображении рисовались горы трупов, огненные реки и замки из облаков. Ничего этого не было. Имелся лишь странный сон наяву.

Арка перехода быстро приблизилась, и вскоре в ней вспыхнуло голубое сияние, бросающее отблески на ставшую золотой и медной листву с любопытством взирающих на нас деревьев. Листочки, отполированные до зеркального блеска, отражали в себе пожелтевшее море, бесконечное бирюзовое небо и прятавшие среди них алые яблоки. Листочки разбрызгивали в разные стороны яркие лучистые капли ещё не севшего солнца.

Бес перехватил мой взгляд, и протянул в сторону ближайшей яблони руку. Дерево медленно склонило ветви и вложило в его ладонь большой спелый плод, готовый лопнуть от переполняющего его сока.

- Отведай, - произнёс Мефистофель.

- Райские яблоки? - со смешком переспорил я.

- Адские. Райские кончились давно. Не сезон, - серьезным тоном ответил тот.

- Мудрости не прибавился?

- Яблоко райского сада может вкусить только тот, кто уже обрёл разум. Ума они не добавляют. Вот в чём беда. Это яблоко лишь символ самоосознания и пропуск сюда. Человек обрёл разум, и его заметили. Он начал проходить конвейер испытаний, дабы иметь возможность воссоединиться с великим разумом в одно целое. Он не изгонялся из рая. Он понял, что живёт не в раю. А остальное - красивая сказка.

Я откусил хрустящий сладкий с небольшой кислинкой плод. Маленькие капельки сока поплыли по воздуху в разные стороны, мелко трясясь, как недавние капли крови стажера. Капли на ходу расщеплялись на более мелкие, а в их движении угадывался рисунок, которые оставляют в детекторах коллайдера субатомные частицы при распаде атомов. Плод познания отражал в своей сути то, к чему человечество шло по костям тех, кто восставал против системы, шло сквозь костры инквизиции век за веком от диких кикимор с копьями из обожжённого дерева и рождённых суеверием тварей к совершенству познания. Яблоко лишь индикатор. А ад сотворили мы сами, стремясь снова быть нелюдями. Только мы забыли, что животные, не имеющие разум, всегда живут по изначальной совести, а падший человек скатывается к твари хуже демона.

Мимо проскочила Ольха, которая в большом листе лопуха тащила целую охапку яблок, груш и слив. Вот уж кому прямой пропуск в рай. Интересно, какой мудростью владеет эта девчурка? Наверное, какой-то своей собственной, недоступной мне.

Перед входом в арку произошла заминка. Портал ещё не был готов, и мы вынуждены были ждать. В этот отрезок времени каждый отпробовал плодов, кроме Ангелины. Та наотрез отказалась даже прикасаться к ним, сказав, что она закоренелый атеист и не хочет никаких экспериментов. Александра Белкина скривилась от первого же яблочка, как от килограмма лимонов, а Сорокин вяло откусил кусок, а потом положил остаток в бардачок грузовика и долго стоял, прижавшись лбом к зелёному металлу закрыв глаза. Из-под руки, прижатой к плечу, проступила кровь.

Оксана жадно ела одно за другим, вытирая ладонью перепачканное лицо, словно это было лучшее, что она ела в жизни. Было видно, как её полупрозрачная фигурка на глазах теряет бесплотность, возвращаясь к прежнему виду.

Света осторожно разрезала яблоко на мелкие дольки и, положив на ладонь, неспешно смаковала.

- Готово, - наконец произнёс бес, - вам пора. И вот, чуть не забыл.

Он протянул старый компас.

- Это укажет на точку возвращения, если она будет далеко от вас.

Я кивнул и принял предмет, а затем дал команду, и машины одна за другой ушли в портал. Последним пешком зашёл я, провалившись в ничто.

Этот раз отличался от предыдущего. Тьма долго не хотела нас отпускать, играя, как кошка с мышкой в тёмном подвале. Но потом все же сжалилась.

Я очнулся от пробирающего до костей холода и монотонного "дай". Послышался звук удара и какая-то возня. Я через силу открыл глаза, перевернулся со спины на живот, а затем попытался приподняться на руках. Под локтями застонал плотный снежный наст. Машины стояли, провалившись до самого железного брюха в ровную белую скатерть. Над нами было густо-фиолетовое небо с очень низкими серыми тучами. Они быстро плыли, как машины в плотном дорожном потоке, не обгоняя и не отставая от сотоварищей, а в просветах виднелись блеклые вечерние звезды.

Я наконец-то встал и подошёл к машинам, обойдя их по кругу. Увиденное заставило рвануть вперёд. Света пыталась навалиться на истекающего кровью Сорокина. Он молча отбивался от вампирши, а та остервенело вцеплялась в его одежду и хрипло повторяла это самое "дай". Её глаза горели красными углями, а из-под губ поблескивали острые клыки. Она сорвалась.

Меня на несколько шагов опередила Ангелина, которая подскочила и что было сил ударила локтем Свету по спине. Вампирша вывернулась как кошка и не человечески быстрым движением саданула магессу в солнечное сплетение костяшками пальцев. Фотиди, захлебнулась, судорожно хватая ртом воздух, и упала в снег. Я попытался ухватить вампиршу телекинезом, но колдовство отказалось слушаться, лишь слегка дёрнув капюшон на Светиной куртке. Пришлось действовать по старинке. Я достал висящий на поясе пистолет, снаряжённый обычными боеприпасами, и несколько раз выстрелил в упор в плечо и ягодицы вампирши. Она заорала дурниной и упала рядом с Ангелиной, стискивая пальцами потемневшую от крови одежду там, где я ее ранил.

А еще сзади загромыхал крупнокалиберный пулемет. Я контужено поглядел на броневик, ожидая ополоумевшую Оксану. Если бы она решила стрелять в Свету, то разорвала бы очередью серебра на куски. Но нет, то, во что уходили пули, шло к нам из ледяной пустоши. Оно было ни на что не похоже, разве только на творение пера Стивена Кинга. Огромная полупрозрачная как желатин слегка бирюзовая на просвет сущность медленно двигалась, перебирая длинными тонкими ногами, каждая из которых была длинной с фонарный столб. Туловище размером с ПАЗик болталось меж согнутых многочисленных колен, как гондола воздушного шара, а с него свисал десяток-другой извивающихся щупалец. Я не знал, есть ли у существа глаза, но оно нас видело.

Пули входили в тело, словно в баллистический гель, застревая внутри и горя яркими голубыми искрами цвета пламени бытового газа. И раз горели, то это было сверхъестественное создание.

Я тряхнул головой, все еще гудящей после перехода через мир мертвых. Всплыло запоздалое сравнение: эдакая гипертрофированная помесь паука-сенокосца и каракатицы.

Барьер я смог поставить только со второго раза, когда тварь подошла совсем уже близко, при этом чувствовал, как из меня потоком уходила сила, которую не получалось восполнить. Создание навалилось на защитную сферу всем весом. Лапы заскребли по невидимому щиту подобно жуку по стеклянной банке, откликаясь болью в голове. Я зажмурился и сжал кулак, концентрируясь, а потом ударил усиленным фокусным импульсом. Существо дернулось от вспыхнувшего внутри нее взрыва.