- Он продал свою душу. Это его наказание и плата за желание стать чародеем и отомстить за свои страдания.

Хозяин замка с прищуром наблюдал за нашим разговором, и, как оказалось, мы вели его на языке нарони. Такасик тоже слушал с раскрытым ртом.

- Верни, как было.

- Вольно, - произнес бес.

Стажер вздохнул и виновато обвел взглядом нашу команду, словно извиняясь за неловкость, которую он причинил нам.

Бес ухмыльнулся и потянулся за вином, довольный произведённым эффектом. Вот только я почувствовал, как рука стажера, случайно оказавшаяся возле моего локтя, едва заметно сжалась на ткани рукава, а глаза подёрнулись тонкой плёнкой влаги. Я сделал вид, что не заметил, но не стал выдёргивать рукав из непослушных владельцу пальцев.

Хотелось бы верить, что это - не игра беса, а остатки души внутри марионетки.

Я поднял глаза и увидел, что к девушкам присоединилась зарёванная Света. Я сглотнул, а пальцы сами собой ткнулись в сенсорный экран ноутбука, запуская музыку. Средневековый инопланетный замок заполнил оборванный в прошлый раз на полуслове лёгкий рок. Изо всех дверей потихоньку стали выглядывать любопытные нарони, вслушиваясь в непривычные слова и чуждую им музыку.

Я сглотнул обиды, нанесённые бесом мне, Александре, Свете, и обратился к лорду.

- Нон-тар, я могу создать любое оружие, какое вы пожелаете, но для этого нужны железо и дерево, чтоб колдовство могло их принять и превратить в нужное. Могу создать любые доспехи. Вот так.

На стол лёг брусок ржавого железа, а я провёл в воздухе пальцами, отмеряя объем, из которого скатерть-самобранка, превращённая из простого источника еды в универсальный молекулярный принтер, будет брать материю. А потом повернул экран ноутбука к лорду, показав чертёж несложного кинжала.

- Мы можем взять силой тот замок, но нужно думать на будущее. Мы уйдем, и вас кто-то должен будет защитить. Значит, вам нужно дать оружие, которое нужно будет продемонстрировать недругам, во избежание дальнейшей агрессии.

- Дальнейшей чего? - переспросил лорд, так как спица не перевела слово 'агрессия'.

- Нападок и угроз.

Он кивнул.

Тем временем по свёрнутой скатерти прошлись радужные искры, а брусок вспыхнул холодным зелёным огнём ионов железа, которые потекли к некой точке над столом и стали потихоньку складываться сначала в тонкий стержень, а потом в лезвие с рукоятью. Скрипнул ещё один стул и рядом села Ангелина, с любопытством рассматривающая процесс техномагии. А у стены с раскрытыми ртами стояли нарони, казалось, что они сбежались со всего замка, что лицезреть самое настоящее чудо - из волшебного изумрудного пламени, по которому бегали оранжевые всполохи углерода, рождался стальной клинок. Куда там дешёвым фокусам, что мы наивно хотели показывать на площадях и рынках. Вот она магия.

Через пятнадцать минут блестящий как зеркало кинжал погас и упал, выпущенный из объятий силовых линий. Лезвие, имеющее заточку всего в одну молекулу, вошло в дерево стола на три пальца.

- Восхитительно, - сказал лорд, привстав со своего места. Пальцы его осторожно приблизились к оружию. - Он холодный.

Глаза его загорелись, а воображение наверняка рисовало несбыточные фантазии. Рядом приглушённо зарычала с набитым ртом Ольха, подняв с улыбкой на перепачканном лице, свой заветный зуб доисторического монстра. Я невольно улыбнулся.

- Позвольте, - вкрадчиво произнёс бес и протянул руку с зажатым между пальцами лазерным диском.

- Что это?

- Небольшая коллекция оружия различных эпох. По ним можно выбрать подходящее и изготовить чертёж. Мой работник может заняться этой рутиной.

Я вздохнул и взял диск, сунув его в щёлкнувший привод ноутбука. Через секунду на экране замелькали фотографии доспехов, щитов, мечей и копий. Лорд с сыном же прилипли к экрану, окончательно поверив в силу волшебного камня. Действительно, родилась новая версия старой сказки меч из камня.

- Можно снизить массу некоторых изделий, заменив отдельные детали на титан и алюминий, - произнёс бес. - Зачем ограничиваться сталью с такой-то возможностью?

- Что же может быть лучше? - прошептал лорд, жадно пожирая глазами цельный пластинчатый доспех, закрывающий каждый сантиметр тела владельца.

- Можно, конечно, - ответил я, неспешно подбирая слова, обращаясь к бесу, словно не услышал лорда, - но этого мало. У них всего десять воинов. Даже имея суперброню и совершеннейшие клинки, нам не одержать верх. Нужно нечто большее, что мы можем изготовить. Так как никто из нас не оружейник. Нужно что-то до ужаса простое в изготовлении, прощающее огрехи технологического процесса и при этом превосходящее на порядок все это. Что проверенное временем. И надо вооружать нарони.

В зале воцарилась тишина. Бурбурка ошарашено поглядел на меня, словно я нарушал весь порядок мироздания.

- Это немыслимо, - произнёс он.

- Почему?

- Они слуги и крестьяне.

- И что? - ответил я ему самым тупым вопросом.

- Им нельзя давать оружие в руки.

- Вы боитесь бунта? - зло спросил я, вспоминая восстания Пугачева в истории Российской Империи.

- Я нет, - ответил лорд, - я свято чту законы предков, я получил право лорда от самого Великого Дома, и мне не страшен бунт. Но они не воины.

- Кто так сказал?

- Так всегда было.

- Опять традиции и пережитки, - вздохнул я. - Их можно вооружить и обучить.

- Но они не войны!

- Тогда подыхайте, - огрызнулся я.

- Но один человек легко справится с пятью нарони!

Я

- Есть то, что сравняет баланс сил, - начал я пролистывать фотографии, где мелькали мечи, шпаги, стилеты, булавы, а потом резко остановил чехарду.

С экрана блестела штыком неведомо как затесавшаяся в этот ряд винтовка Мосина. Знаменитая неубиваемая трёхлинейка.

--- Такасик --- Тик ---

- Сын мой, посмотри на них, - произнёс лорд Бурбурка, той высокой речью, что обычно говорил во время важных церемоний, словно сейчас был миг, решающий судьбу рода. Это наполнило разговор торжественностью.

Лорд стол в дверях позади юного рыцаря и разглядывал собирающихся в путь чужаков.

- Они уже не скрываются. Они чужие. Веришь ли ты им?

Бурбурка с любовью провёл пальцами по волосам своего ныне единственного наследника, светло-русым, как зерна хвабука, и мягким да густым.

- Верю. Они не враги нам, - легко ответил Такасик, бегая глазами по чужакам, и его взор то и дело останавливался на Анагелле, что выделялась средь них.

Она была прекрасна, прекрасна не только внешне, но и своей внутренней сутью. И хорошо, что с чародеем-воителем Эгором их связывал лишь долг. Долг, который пронзал все её естество. Хотел бы и Такасик быть тем, на кого обращён этот долг. Он слышал, что жена нон-тара Эгор, слепа, но видит при этом всё, что происходит, но знает ли она об этом долге, что цепью приковал госпожу Анагеллу к её мужу. Должно быть, знает. А ещё нон-ма была так же далека от остальных, как люди от нарони. Он это ощущал, он видел это свои даром лорда.

- Отчего же ты им веришь, сын мой? - тихо продолжил разговор лорд. - Поведай, ибо я стар и моими делами давно движет не пульс крови, а разум. Я отвык видеть кровью, лишь памятью о делах вижу. Но ныне я в смятении, мудрые предки не могут посоветовать делами и словами своими, высеченными на камнях и костях. Нет у них советов и в словах, что передаются из поколения в поколение, из уст в уста. Шестеро чужаков уничтожили все войско в три сотни раньше, чем с высокого древа упал лист. Они сильны. И за ними стоит ещё большая сила.

- Они могли бы уничтожить весь наш род, - постарался ответить так же величественно Такасик, - если бы захотели, но они спасли меня в лесу, где я послушал замерзающее своё тело, а не разум, и попал в лапы разбойников. Они спасли тебя, когда я сказал им, что ты, матушка и сестры в беде. Они чужие, но в них течёт горячая кровь, полная чести и благородства, они не враги. И даже если их долг перед старшими заставит убить нас, они сделают это быстро, без унижения и боли, с тоскою в глазах и просьбой о прощении на устах. А потом они отдадут почести нашему праху. Я верю им.