- Страшные у вас войны. Ты даже не успел увидеть врага, а он тебя уже убил.

Я тяжело вздохнул.

- Вы правы, нон-тар Вы совершенно правы.

- Зачем тогда воюют?

Я ещё раз вздохнул, порылся в памяти и начал читать стих. Конечно, он в вольном переводе на язык сель звучал больше как проза, но, все же, смысл вполне понятен.

Тени древних скачут во мраке.

Души отцов пойдут с нами в бой.

Солдаты готовят оружие к драке,

Что б больше крови пролить за собой.

Какой-то счастливец спит безмятежно.

Кто-то богов молит, кто-то молчит,

Кто-то шутки бросает небрежно,

Кто-то на глупость чью-то ворчит.

Штурм будет утром на самом рассвете,

Когда солнце окрасит все красным кораллом

Когда враг попадётся в хитрые сети,

Сплетённые мудрым отцом-генералом.

Он и сейчас, глаза не смыкая,

Над картой склонив седую главу,

Фишки резные пальцем смещает,

Решая своих легионов судьбу.

И вот оно утро. Солнце как кровь.

Солдаты строят ряды пред атакой.

И к жизни вдруг закипает любовь,

Словно это последняя самая драка.

На фоне неба могучей скалой

Вздымаются тёмные крепкие стены,

Окружённые мутной от тины водой.

И стен не колеблют времён перемены.

Проклятою вечностью стало мгновенье

Когда в тишине слышны крики врагов.

И падают в душу крупицы сомненья,

Грызут изнутри, словно стая волков.

И вот он сигнал перехода в атаку.

Три стрелы горящих - три ярких звезды.

В зловещей тиши завыли собаки,

Да кони, заржав, закусили узды.

Хриплым криком отдали команду легаты.

Десять тысяч сапог первый сделали шаг,

Когда в атаку помчались солдаты.

И будет повержен на землю наш враг

Потом все смешалось в кровавую кашу.

Лязг алебард, свист кованых стрел,

Что жизнь оборвали чужую и нашу.

До наших раздоров им нет теперь дел.

И вот они стены - закрыли полнеба,

И с грохотом в стену ударил таран.

Теперь страха нет - ты жаждешь победы,

Глаза закрывая на множество ран.

Врата заскрипели и рухнули разом,

Открыв перед войском большую прореху.

И все что творится, схвачено взглядом.

И выбраны цели мечам на потеху.

...Этот яростный бой был решён изначально.

Втоптаны в грязь неприятеля стяги.

И ветер, стеная и воя печально,

Разносит над миром песню отваге.

Живые получат богатство и славу

И будут искать себе новых врагов.

А тем, кто принял смерти отраву,

Награда лишь горькие слезы да рёв.

С первого мига в начале времён

Так было, так есть и так будет вовеки,

У разных народов и разных племён,

Ведь война - половина души человека!

Со стороны послышались хлопки и голос Мефистофеля.

- Браво. Браво. Сам сочинил?

Я кивнул.

- Замечательное описание рода людского, несмотря на некоторые огрехи. Война половины души человека, - продолжил бес.

- И мы принесли это в сей мир, - горько усмехнулся я, глянув на винтовку.

- Принесли первые. Уходило семнадцать, друг мой. А дошли первые мы.

Бес стоял и смотрел, прищурив глаза, на Такасика, пытающегося снарядить магазин винтовки. А я замер.

- Семнадцать? - наконец, выдавил я.

- Да, - легко ответил Мефистофель, играя роль аристократа на беззаботной прогулке. - Мало кто знает. Я знаю. Даже Булычёв не знал. Когда Маре привели невесть откуда взявшиеся души, она тут же снарядила экспедицию. Несколько бесов должны были глянуть и сразу уйти. Они не вернулись развеявшись. Назад пришли только обрывки образов. Мара снарядила целый экспедиционный корпус. Семьдесят бесов, почти пять сотен проклятых, таких как Сорокин. Это страшная сила. Но они ушли и пришли ни с чем. Два раза они ходили в мир, оказавшийся выжженным и стерильным. Мара ради эксперимента взяла человеческих наёмников и отправила их. И снова они обшарили лишь голые камни. Морок мира. Мара ещё несколько раз собирала разные экспедиции, и все впустую, но ведь души пришли из другого нормального мира, значит, он есть и, возможно, не один. Ей в итоге пришлось звать других богов, чтоб решить задачу. Она предоставила им сведения, дабы объединить усилия. Но чтобы отправить ещё одну экспедицию, пришлось подбирать её состав. Так выбор пал на вас. Вы избранные. Особые.

- Нас отправляли наугад.

- Не совсем. Нащупали некую нить, тянущую из Нави в другие миры. Она есть не у всех, далеко не у всех, и только у магов. Несколько человек из предыдущих экспедиций имели такие нити в своей душе. Двое уши. Один, правда, почти сразу погиб, принеся образы густых лесов, диких зверей и разорванную в клочья Луну, чьи обломки кружатся кольцом по небу. Другая ещё была жива на момент нашего убытия. Мара ждёт её возращения, хотя бы клочков души.

- У нас есть шанс вернуться?

- А ты думаешь, я бы пошёл с вами, не будь стопроцентной вероятности на возращение? Технологию возврата отработали, осталось только с маяками разобраться.

- Почему нам этого не сказали сразу?

- Нельзя. Это могло бы нарушить нить. Такое уже было. Все, вот он человек, вот нить, но стоит рассказать о выжженной земле, как туда и приводило. Это как в квантовой физике, когда экспериментатор влияет на результат измерения. Нельзя было рассказывать.

- А почему ты сейчас рассказываешь?

- А зачем молчать? Мы нашли этот мир. Он тоже неплох. Теперь вам нужно просто вернуться. Дорожка протоптана. Можно строить портал.

****

Координатор завис в воздухе, шевеля черными лепестками и сверкая фиолетовыми искрами внутри трех десятков похожих на огромные икринки единиц разума. Недалеко от него было сооружение, похожее на то, что делали люди. Но там жили не только люди. Это он уже понял.

Мясник стоял перед Координатором и держал в руке голубоватую икринку, извлеченную из нарони, чей обезглавленный труп сейчас валялся на окровавленных камнях. Икринка судорожно подрагивала, когда поток своей силой давил волю капсулированной души, и вытягивая из неё знания.

Знания гласили: объекты погони были здесь. Знания требовали: 'Их нужно найти! Нужно выследить! Нужно убить!' Знания вносили сомнение: 'Но меня слишком мало, а они сильны. Нужно подгадать момент! Не выдать себя'.

Координатор перевел свое внимание на еще одного местного, что рыдал и трясся, стоя на коленях. Координатор сфокусировал свою волю на этом местном. Худенькое тельце выгнулось, и Нимфа-нарони подавилась беззвучным криком. Оно забыло, как дышать, забыло, как двигаться, забыло всё. Для него теперь были только Координатор его воля. А когда Координатор ослабил хватку, и нимфа выпрямилась, неподвижно замерев в ожидании приказов.

'Идти по следу', - дал знание действий Поток: 'А я буду готовиться к бою. Буду набирать армию'.

--- Егор Соснов --- Тик ---

Я шёл вокруг замка, уставший от всех этих недомолвок, всех этих бесов, рыцарей и прочего. Хочется побыть одному, даже эмиссары зла и их незримое присутствие, висящее домокловым мечом, надоели до тошноты. Я шёл, бросая телекинезом гальку в прозрачную воду рва. Они просто срывались с места и ныряли в такт движениям моих пальцев. Со стороны могло показаться, что я двигал костяшки невидимых счёт. Раз, и камушек с лёгким всплеском поднял кольцо из ряби. Два, и за ним последовал другой, отмеряя напряжение моих усталых нервов.