- Будешь моим резервом, заодно будешь руководить стрелковым отделением.

Магесса скорчила гримасу, изображающую крайнюю степень недовольства, и пробурчала что-то вроде: 'Хрен с вами домой вернешься'. Что-то она часто последнее время о доме говорить начла. Раньше всё ее устраивало, а сейчас всё бубнит и бубнит. Завершим поход, отпущу в отпуск, но сначала устрою допрос с пристрастием.

Рядом со мной и покачивающейся в трансе Александрой встал Бурбурка.

- Могу я узнать, кто это? - играя желваками, спросил он таким тоном, словно я ему не вернул тонну золотых монет, которые брал под честное слово до прошлого месяца.

- Это зло. Чистое зло.

- Так не бывает, - ответил лорд.

- А разве ваш психованный Великий Дом не зло?

- Он безумен, но он не зло. Он - это всё. Он владыка этого мира. Он нас карает, но и дает нам право жизни.

- Что-то слишком много у него прав, - пробурчал я, по-русски, - урезать бы половину.

- Что? - не понял лорд.

- Я говорю, чистое зло бывает, - продолжил я на языке сель. - Если оно стремится всех убить. Если оно не щадит ни своих воинов, ни своих врагов. Если оно поднимет мертвые тела и бросает их в бой против живых.

- Это мертвецы? - изумился Бурбурка.

- Да, нон-тар Это нарони-то. Ходячие нарони-то.

- Так не бывает, - проговорил лорд, еще пристальнее начав всматриваться в медленно развертывающееся в порядки войско врага.

- Бывает, - повторил я, - мы постоянно с такими сражаемся. Вон, видите черную тварь, похожую на цветок, что прячется за деревьями, постоянно двигаясь то к одному стволу, то к другому. Это и есть зло. Оно охотится на нас.

- Зачем?

- Оно хочет нас остановить. Оно хочет убить и ваш мир.

Я протянул руку.

- Дайте-ка вашу винтовку, нон-тар.

Бурбурка снял с плеча Мосинку и протянул мне, а я поднял ее так, словно готовился выстрелить, но задумал совершенно другое. Для начала нужно поставить маячок, позволяющий синхронизировать оружие с моим щитом. Это позволит стрелять через небольшие канальцы, открывающиеся в щите, при нажатии на спусковой крючок.

Потом я наложил еще несколько заклинаний: глушитель, создающий небольшой индивидуальный барьер на пути отработанных пороховых газов, собирая их в призрачный кулёк; силовую линзу, создающую большой оптический прицел из сжатого колдовством воздуха; компенсатор отдачи и еще кое-что. Все это звучало, как название деталей оружия, но если рассуждать, то созданные мной заклинания именно ими и были, ведь какая разница, из чего состоит глушитель, из железа или колдовства. Главное, чтоб он выполнял свою задачу, а армейские названия никогда не отличались большим разнообразием и яркостью фантазий.

- Что вы делаете? - напряженно спросил лорд, разглядывая, как я, прикрыв глаза, держу винтовку и слегка покачиваюсь и еле заметно шевелю губами, помогая себе сосредоточиться.

- Колдую, - ответил я, не поворачивая головы. - Применяю тайные даже у нас заклинания особых войск.

Бурбурка нахмурился еще сильнее. А я несколько раз дернул затвором, отчего на землю упали патроны в латунных гильзах. Их место заняли блестящие мельхиоровыми пулями с примесью однопроцентного серебра. Я слегка приподнял винтовку, и шепнул кодовое слово: 'Сдохните, выродки'. Винтовка слегка загудела как трансформатор электрического тока, и перед ней плавно возникла большая линза размером с арбуз, внутри которой голограммой загорелись баллистическая таблица и точка прицеливания, которая гуляла внутри небольшого кругляшка, отмечая всевозможные поправки. Такая же линза давно была запущена Оксаной, так как на её Корд, и на всё наше оружие я тоже повесил такое заклинание.

Нужно было не тянуть с подготовкой.

- Нон-тар, видите ту точку, что висит перед стволом?

- Да, - ответил Бурубрка.

Я навел прицельный маркер на одного из мертвецов, зная, что сложное заклинание отслеживает мой взгляд. Точка превратилась в штрих-вектор, а контур фигуры очертился едва заметной призрачно-зеленой линией. Цель захвачена. В воздухе замелькали бледно-оранжевые цифры дальности до цели, скорости её движения и прочие сведения. Я сместил ствол так, чтоб конец вектора совпал с фигурой, и та поменяла цвет на красный.

Выстрел.

Глушитель и телекинетиский компенсатор сделали выстрел незаметным как для врага, так и для стрелка. Я словно и вовсе не стрелял, а лишь проверил незаряженное оружие, которое ни на миллиметр не дрогнуло в руках. Однако, пуля, вытолкнутая из канала ствола пороховыми газами, ушла в сторону врага. Стоило ей преодолеть границы моего щита, как она, ничем не заглушаемая, свистнула, разрывая воздух. В километре от нас дернулся и окончательно умер нарони, поднятый силой эмиссара, вспыхнув ярко зеленым огнем, вырвавшимся из пробитой грудной клетки.

Я закрыл глаза и продублировал заклинание на оставшиеся винтовки.

- Вы ведь не хотели давать мне эту силу, - произнес лорд, прияв от меня свое оружие.

- Нет, нон-тар. Я хотел вам дать возможность самообороны, а не орудие истребления. Ведь вы бы не сдержались испробовать его на ваших соседях, - ответил я, а потом перезарядил винтовку.

Второй выстрел заставил меня задуматься, так как пуля завязла в загустевшем воздухе, созданного врагом заслона.

- Нон-тар, пусть ваши воины стреляют непрерывно, мне нужно проверить выносливость полководца тьмы.

- Из-за чего вы воюете? - спокойно спросил Бурбурка, поглядев на винтовку, вокруг которой дрожал воздух, и перед которой висела линза с голограммой.

- Мы защищаем свою Родину, - ответил я.

- Это понятно и вызывает уважение. А за что воюет ваш враг?

- Не знаю, - пожал я плечами, выискивая глазами черный цветок эмиссара, лавирующий между деревьями. В темном пологе леса его очень сложно было различить.

- Та не бывает. Все воюют за что-то. Мы тоже воюем за земли, за женщин, за богатства. Это просто и понятно. Он тоже за что-то воюет.

- Нон-тар, я не знаю, и никто не знает. Мы пытались отправлять послов, но их убивали. Мы пытались брать пленных, но его воины - бездушные полуживые марионетки, помнящие только приказ идти на смерть. Мы наблюдаем за ними издалека, но видим только подготовку к войне и ничего больше. Наш враг куда более сумасшедший, чем ваш Великий Дом.

Бурбурка, вздохнул и на три пальца вынул фамильный клинок из ножен. Полированное песком и кожей лезвие бросило солнечный зайчик вечно неподвижного светила на колесо Тигра.

- Я думал, что втянул вас в чужую войну. Думал, что победа с вашей помощью будет легкой и быстрой. Я верну крестьян, возьму чужие богатства, отомщу за убитых сыновей, но это вы меня втянули в вашу войну, и мне теперь не укрыться и не отступить.

Он поднял голову и посмотрел на провал, оставшийся на месте подъёмного моста, ворот и части стены. Пыль осела и стали заметны обитатели твердыни, пугливо озирающиеся на всех нас, и собирающее раненых и убитых.

- Я готов принять власть вашей империи, лишь бы не оказаться в пламени ваших чародейских войн, - продолжил лорд. - Я лучше буду платить дань и улыбаться каждому вашему человеку как другу, чем хоронить своих подданных, не имея возможности отомстить либо умереть с честью.

- Успеем умереть, сейчас нужно думать как жить дальше, - вспомнил я слова домового, пришедшиеся как нельзя кстати, а потом повернулся к требушету.

У него щит, значит, будет испробовать его прочность, как тогда испытывал он, обстреливая меня из старых танков. Я потянулся чародейками нитями к механизмам и просто голой силой дернул за балку, отсоединив при этом червячный механизм от остальных шестерен. Тяжелый противовес плавно поднялся на самый верх, словно кабинка колеса обозрения. Сам требушет повернулся как подъемный кран на своей станине, нацеливаясь на врага.

- Заряжай! - прокричал я, и два воина-нарони быстро положили алюминиевую сферу в пращу, закрепив тросик спускового устройства.

Стоило им это сделать, как я легко повел ладонью, высвобождая защелку. Противовес привел в движение балку требушета и шар по дуге ушел в сторону войска мертвых нарони. Все замерли, провожая взглядом колдовской снаряд, а он пролетел всего четыре сотни метров и упал на траву, словно обычный камень, лишь подняв пыль и оставив вмятину на траве. Войско эмиссара остановилось, и от него сразу отделилась одинокая фигурка, направившаяся к серебристой сфере.