- Прекрати, прошу тебя, – слезы градом скатываются по лицу женщины. Она плачет, отходит

все дальше и дальше, и, в конце концов, упирается спиной в деревянный комод. Я вижу, как

содрогаются ее плечи. – Не надо!

- Она спасла Ари жизнь.

- Вы пообещали. Вы дали мне слово!

- Мэри...

- Ты дал! – Монфор выпрямляется и, будто фурия, несется к Джейсону. – Ты сказал, что

позаботишься о ней! Ты сказал, сказал...

Мэри-Линетт бьет оборотня в грудь, рыдая и трясясь всем телом, но он не двигается. Его

глаза крепко зажмурены, пальцы сжаты. Он не шевелится. Брат тихо всхлипывает, тут же

приглушив звук ладонью, и отворачивается. Я же обхватываю себя руками за плечи и в

оцепенении наблюдаю за женщиной. В какой-то момент Мэри перестает бить мужчину по

плечам, торсу. Она закрывает руками лицо и порывисто прижимается к его груди, сгорбив

худощавые плечи.

- Я не слышу ее, – плачет Мэри-Линетт, сипло втягивая воздух, – я ее не слышу!

Мэри едва не падает. Джейсон крепче обнимает ее, приоткрыв рот, но не произносит и

звука. Меня передергивает. Я отворачиваюсь, вижу Хэйдана и опускаю глаза в пол. Брат смотрит

на меня растерянно. У меня, черт возьми, все внутренности переворачиваются, и, не выдержав, я

схожу с места, мечтая убраться отсюда как можно дальше.

На автомате взлетаю по лестнице, бреду вдоль коридора, вдоль сужающихся стен, но

останавливаюсь, так как неожиданно кто-то хватает меня за плечи.

- Что произошло? – Хэйдан потерянно поводит плечами. – Как это случилось?

- Джиллианна.

- Что?

- Она выстрелила.

- Джил? – Брат ошеломленно округляет ореховые глаза и отшатывается назад. – Нет.

- Да. Она хотела попасть в Ари, но... – Взмахиваю рукой и отворачиваюсь.

Хэрри судорожно втягивает воздух, жмурится, а я откидываю назад голову. Брат был в

поездке всего пару дней, но он пропустил так много. Он пропустил, как я предал Норин, Джейсона. Как Люцифер отнял их чувства. Пропустил открытие ящика Пандоры, которым

оказалась не деревянная коробка, а сама Ариадна. Он пропустил момент, когда сила Ари в

буквальном смысле вышла из-под контроля, как рушилась церковь, как гремело небо.

- О чем ты думаешь? – Тихо спрашивает Хэйдан, а я повожу плечами.

- Обо всем, что случилось.

- Расскажешь мне?

Хмыкаю и почему-то улыбаюсь. Как будто от этого парня можно что-то скрыть.

- Конечно, расскажу. Только давай сначала разберемся с этой Дельфией. Кстати, она куда

делась? Она не спустилась за нами?

- Эм, нет. – Брат сводит брови. – По-моему, нет.

Мы идем в спальню Ариадны, но гостьи тут нет. Недоуменно осматриваюсь и вдруг думаю о

том, что нельзя доверять никому. Что, если судьба обманула нас? Что, если мы не должны были

впускать в дом незнакомку. Да, я нарисовал символы, но я новичок, я...

- Слышишь? – Прерывает мои мысли Хэрри и резко оборачивается. – В ванной. Там, кажется, бежит вода. Ты оставлял кран открытым?

Я не отвечаю. И так ясно, что никто туда не заходил последний месяц.

Хэрри замирает у двери и стучит, как приличный парень. Я закатываю глаза. Мог бы и

просто ворваться. Честное слово. В последнее время правила хорошего тона не волнуют ни

меня, ни Монфор. Облокачиваюсь о комод, сплетаю на груди руки, а брат протягивает:

- Дельфия? Все хорошо?

- Просто зайди.

- Это ванная комната, Мэтт. Дельфия может быть... ну... Ты понял.

- Нет, не понял.

- Да брось. Все ты понял! – Возмущается он, а я на выдохе подаюсь вперед и толкаю дверь.

Брат собирается сказать что-то еще, наверняка, недовольное и грубое. Однако мы с ним

застываем, так как видим Дельфию Этел. Одетая она лежит в наполненной до краев ванне и

держится руками о скользкие бортики.

- Святые угодники, – вспыляет Хэрри и бросается к девушке. Он порывисто тащит ее на

поверхность, а эта сумасшедшая обозлено взмахивает руками.

- Н-не трогайте м-меня!

- Что ты творишь?

- Остав-вь! Д-дай мне...

- Дать тебе что? – Вмешиваюсь я и делаю шаг вперед. Мои глаза, наверно, сейчас так и

выкатятся из орбит. Я чертовски устал. Норин умерла! Эби умерла! Все вокруг только и делают, что отбрасывают коньки, и не потому, что им вдруг взбрело в голову свести счеты с жизнью, а

потому что их убивают! А эта ненормальная сама набрала для себя ванну? – У тебя вообще мозги

есть?

Серый взгляд испепеляет меня. Но я мастер таких взглядов. Они мне не страшны, я и сам

умело заставляю людей проваливаться сквозь землю.

- Вылезай. – Командую я.

- Мэтт, не перегибай. – Ненавязчиво шепчет Хэрри, обнимая Дельфию за плечи. Но я не

перегибаю. Я бы перешел границы, если бы выставил ее из дома.

- Ты приехала, чтобы принять ванну?

Она не отвечает. Вода скатывается по ее покрасневшим щекам, а я хмурюсь.

- Что молчишь?

- Т-ты ничего обо м-мне н-не знаешь.

- И не узнаю, видимо, раз ты хочешь утопиться.

- Вода успок-каивает.

- Слушай, – Хэйдан как всегда улыбается в самый неподходящий момент, – мы ведь тоже

можем выслушать и успокоить. Как тебе идея?

- Говори за себя, – бросаю я и собираюсь выйти из комнаты. Однако девушка вдруг в мою

сторону вытягивает руку и шепчет:

- Я вижу.

Замираю и оборачиваюсь через плечо.

- Что?

- Я вижу, к-как тебя п-почин-нить.

У нее странные глаза. Странное лицо. Она не красавица, но отвести взгляд сложно. Я не

знаю, что заставляет меня все еще стоять в ванной и наблюдать за каплями воды, что не

перестают скатываться по ее русым волосам. Починить? Не понимаю.

- Ты поломан. – Говорит девушка и неожиданно поднимается. Она будто и не видит, что вся

одежда промокла; не чувствует, что в помещении холодно. Хэйдан помогает ей на пол

спуститься, а потом она уверенно выпрямляет спину. – Ты исцелишься, если она тоже исцелится.

Если исцелится эта девушка в спальне.

- Я думаю, всем станет легче, если Ариадна придет в себя.

- Им станет легче. – Соглашается Дельфия. – А ты начнешь жить.

От меня не может ускользнуть тот факт, что сейчас девушка говорит, не запинаясь.

Это странно.

- Хэрри, дай ей сухую одежду Ариадны, – хмурюсь и потираю мокрую шею, – потом

спускайтесь вниз. Нам нужно многое обсудить.

***

Я спускаюсь вниз. На улице так темно, что неясно: настал вечер, или это тучи. Бодро

сворачиваю на кухню, разминая шею, но застываю в проходе, едва заметив Мэри-Линетт.

Женщина опирается руками о разделочный стол. Ее голова опущена, волосы тянутся вниз, будто черный водопад, но как только я оказываюсь рядом, женщина выпрямляется.

У нее удивительно рассредоточенный взгляд, налитый страхом и болью.

Мэри-Линетт ждала кого-то. И этот кто-то не я. Едва наши глаза находят друг друга, она

отшатывается, захлопывает ладонью рот и отворачивается, ссутулившись так сильно, что ее

спина становится похожей на вопросительный знак.

Я сглатываю желчь, застрявшую в горле. Я не знаю, что сказать. Я не умею.

- Ты что-то хотел?

- Я просто...

- Наверно, ты проголодался. – Мэри решительно смахивает с лица слезы и подходит к

холодильнику. Она тянет на себя дверцу. – Что хочешь? – Свет врезается ей в лицо.

- Нет. Не нужно.

- У вас тут совсем пусто. Вы вообще ели?

- Не особо.

- Может, омлет?

Я наблюдаю за женщиной и не шевелюсь. Я знаю, что не стоит шевелиться. Сейчас я

нахожусь рядом с бомбой замедленного действия, и единственный выход – просто ждать.

- Можно омлет.

Мэри-Линетт достает дрожащими руками пакет с молоком, ставит на стол, потом так же

решительно собирается достать пару яиц. Ее глаза покраснели, сосуды полопались. Не думаю, что Мэри вообще что-либо видит. Она шатается, будто слепая, изучая пальцами то ручку от