Марсела — глупая ужасно.
Я, правда, раз себе позволил,
Хоть и с великим содроганьем,
К прохладным лилиям и снегу
Припасть горящими губами.
Диана
К прохладным лилиям и снегу?
Полезно знать, что этот пластырь
Так освежает пылкость сердца.
Каков же ваш совет, однако?
Теодоро
Я мог бы вам ответить только,
Что если сказанная дама,
Любя простого человека,
Боится честь свою умалить,
То пусть она им насладится,
Оставшись, с помощью обмана,
Неузнанной.
Диана
Совет опасный:
Что если он ее узнает?
Не лучше ли его убить?
Теодоро
Что ж, Марк Аврелий, по преданью,
Своей супруге Фаустине
Кровь гладиатора в стакане
Дал выпить для смягченья мук,[120]
Но эти римские забавы
Годны в языческой стране.
Диана
Вы правы: больше нет Торкватов,
Виргиниев или Лукреций
В наш век, а в те века бывали
И Фаустины, и Поппеи,
И Мессалины,[121] как мы знаем.
Вы мне напишете письмо,
Где бы об этом рассуждалось.
Прощайте.
(Падает.)
Ай, я оступилась!
Чего вы смотрите? Подайте
Скорее руку мне.
Теодоро
Почтенье
Меня невольно удержало.
Диана
Ну что за вежливая грубость!
Сквозь плащ руки не предлагают.
Теодоро
Так, провожая вас к обедне,
Вам подает ее Отавьо.
Диана
Его руки я не прошу;
Она уже седьмой десяток
Справляет в должности руки
И ходит, наряжаясь в саван.
Спеша к упавшему на помощь,
Обматывать ее шелками —
Не лучше, чем рядиться в панцирь,
Когда ваш друг попал в засаду:
Пока придете — он убит.
Притом же я считаю гадким
Из вежливости кутать руку,
Как это велено жеманством;
Рука, когда она честна,
Ни перед кем лица не прячет.
Теодоро
Я эту честь ценю высоко.
Диана
Когда б вы были провожатым
Вельможной дамы, вы, конечно,
В плаще бы руку подавали.
Но вы пока мой секретарь.
И секретарь держать обязан
Мое падение в секрете,
Когда желает сам подняться.
(Уходит.)
ЯВЛЕНИЕ ДВАДЦАТЬ ПЯТОЕ
Теодоро один.
Теодоро
Я грежу? Нет, все это лучше грез.
Я постигаю милую науку:
Она меня просила дать ей руку,
И бледный страх сменился цветом роз.
Что делать мне? Какой смешной вопрос!
Мне счастье дарит верную поруку.
Неся в душе пленительную муку,
Пойду к победе, не страшась угроз.
Однако как же изменить Марселе?
Ведь женщины — наш светоч в царстве тьмы.
И так бросать их — нет греха тяжеле.
Но ведь они за полмотка тесьмы
И сами нас бросают, в самом деле;
Так пусть страдают, как страдаем мы.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
УЛИЦА
ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ
Граф Федерико, Леонидо.
Федерико
Ее ты видел?
Леонидо
В этот храм
Она вошла, пленяя взоры,
Неслышной поступью Авроры,[122]
Струящей первый свет лугам.
Вам не придется долго ждать
У входа в божию обитель:
Священник здешний не любитель
Обедней паству утруждать.
Федерико
Я жажду с нею объясниться!
Леонидо
Вы, как кузен, само собой,
Ее проводите домой.
Федерико
С тех пор как я хочу жениться,
Я знаю: ей мое родство
Уже внушает подозренья;
А прежде я не знал стесненья
И не боялся ничего.
Будь он кузен, будь он знакомый,
Пока мужчина не влюблен,
Свободно к даме ходит он
И запросто и на приемы.
Но стоит лишь ему влюбиться,
Он реже посещает дом,
Он даже говорит с трудом,
Он робок, он всего боится.
Вот и со мной случилось так
С тех пор, как я в сетях Дианы;
Из-за моей сердечной раны
Я отлучен от многих благ,
Я с нею видеться не смею
Так, как в былые времена.
ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ
Те же; маркиз Рикардо и Сельо останавливаются поодаль от графа Федерико и Леонидо.
Сельо
