— Кажется, только что он пытался мне сказать…

— Этот камень? Сказать? Мы ничего не слышали.

— У меня… — Я не мог на лету разъяснить, что именно я вижу. — У меня просто что-то прозвучало в голове.

— И что же там у тебя прозвучало?

Голос у Габриэля и так был напряженным, поэтому я решил не сообщать ему, что кристалл считает, будто лидер повстанцев по уровню эволюционного развития лишь слегка превзошел обезьяну.

— Он не хочет с тобой контактировать.

— Он не хочет… что? Как камень может чего-то хотеть или не хотеть⁈

— Это не совсем камень. Вернее — это точно не камень. Если бы ты его взял в руки…

«Контакт невозможен», — напомнил мне кристалл.

— Нет, в руки он тебе не дастся.

— Данил, прошу тебя, перестань искать какие-то уловки. У нас договор. Ты отдаешь мне камень, я принимаю тебя в дружную семью АА. Просто принеси мне его и прекрати валять дурака!

— Да он не хочет!

Габриэль махнул рукой близнецам:

— Принесите мне кристалл!

Громилы двинулись ко мне.

— Стойте! — попытался я их остановить. Но у меня неожиданно появился союзник — кристалл выбросил стайку искр, которые сформировали светящееся копье.

— Ром, назад, — приказал Габриэль. Потом спросил, указывая на рой искр: — Это опасно?

— Да, Гэб. Это может быть опасно. — Я был благодарен Клер, что она не начала пробовать бороться с кристаллом с помощью своего дара.

— Я правильно понимаю, что он хочет остаться с тобой? — выдал Габриэль после секундного размышления.

— Кажется, да. Я не очень хорошо его понимаю.

— Клер, ты сможешь вести «Ржавый Ангел»?

— Без проблем, Гэб!

— Решено, Данил летит на «Прометее», ты следуешь за нами.

Не рискнув оспаривать решение Габриэля, я принялся упаковывать кристалл обратно в ранец. С темного неба на астероид начали падать десантные челноки АА.

Недостаток места на «Прометее» сказался и на мне. Или Габриэль снова решил перестраховаться — меня вместе с кристаллом разместили в одном из шлюзов на крейсере. Возле люка, ведущего на корабль, постоянно дежурил один из близнецов. А второй люк вел прямо в открытый космос. Я думаю, таким образом Гэб подстраховался. Если вдруг нас перехватит ВКФ, то он просто выдует в космос меня вместе с кристаллом. Чтобы подобрать меня в случае победы. Или расстрелять нас с кристаллом в случае поражения, да так, чтобы наши ошметки было не отыскать.

Сам Габриэль мое размещение в шлюзе объяснил усиленным режимом охраны. Ему не хотелось, чтобы даже свои могли контактировать с кристаллом. «Чтобы избежать возможного заражения», — вот так он выразился. А я как бы уже «заражен», поэтому меня наедине с кристаллом оставлять было не жалко.

Надо сказать, что, к чести повстанцев, мою камеру вполне прилично меблировали. Мне кушетку поставили, кристаллу прикатили станину, на которой его и закрепили ремнями. Еще нам выдали сухпай — один брикет на двоих. Пришлось обедать на полу и одному, но кристалл не возражал. Я несколько раз пытался с ним заговорить, но он упорно не хотел поддерживать диалог. Даже не обзывал меня низкоразвитым существом. Просто молчал, и все. И еле-еле светился, что меня в принципе устраивало, я не желал, чтобы по шлюзу летели разъяренные искры. Утолив голод и жажду, я решил еще раз попробовать выйти с кристаллом на контакт.

— Мог бы сказать «приятного аппетита!» — упрекнул я в отсутствии воспитания своего молчаливого сокамерника.

Кристалл не ответил и не изменил яркости сияния.

— Нам лететь неблизко, ты уверен, что хочешь молчать всю дорогу?

И снова от кристалла не последовало никакого ответа. Неужели мне показалось, что он шлет мне какие-то сообщения? Или этот сноб получил все, что хотел, и в общении со мной больше не нуждается? Гадать можно долго, но какой логикой пользуется существо, похожее на ограненный бриллиант? Я не мог, как он, спокойно восседать на одном месте, благо во внешней двери шлюза был небольшой круглый иллюминатор, который обещал хоть какое-то развлечение.

Обещал, но не дал — сколько я ни вглядывался, но ничего, кроме россыпи звезд, разглядеть не мог. Вариант для времяпрепровождения оставался один, пусть и не самый оригинальный, зато полезный. Упав на кровать, я закрыл глаза и уснул в один миг — сказалась накопившаяся усталость и нервное перенапряжение.

Проснулся я так же резко, как будто кто-то рубильник включил. И не сразу понял, где я нахожусь. Только когда я увидел примотанный к станине кристалл, реальность грубо и беззастенчиво ворвалась в мой мозг, нарисовав череду происшествий, приведших меня в шлюз «Прометея».

Я потянулся и встал с кровати.

— Мог бы сказать «доброе утро», — обратился я к кристаллу, не слишком рассчитывая на то, что он мне ответит.

Так и случилось: молчаливый сноб продолжил безмятежно сиять так, будто в шлюзе он был один. Поприседав, чтобы разогнать кровь в ногах, я снова подошел к внешнему иллюминатору.

— Ого! — произнес я больше для себя самого, чем для кристалла. — Ты это видел?

Кристалл не сорвался с места и не подлетел к створке шлюза. Но это было ожидаемо. Зато зрелище за бортом удивило даже такого прожженного космического волка, как я. Миллионы, а может быть, и миллиарды лет назад случилось довольно редкое явление — столкнулись два довольно крупных астероида, один из них в результате контакта оказался полностью уничтожен. Более крупный планетоид был окружен спиралевидным облаком из пыли и обломков. Но он тоже пострадал — из него была выбита целая треть!

Обломки служили своего рода защитным барьером, траектории движения осколков представляли собой сплошной хаос. Вряд ли «Ржавый Ангел» мог пробраться через него в одиночку, не следуя за «Прометеем». Это же пылевое поле скрывало базу АА от обнаружения. Она располагалась в гигантском кратере, образовавшемся в результате столкновения, и первое впечатление от нее у меня было не очень — повстанцы использовали для ее строительства корпуса старых кораблей. Решение понятное, где еще брать секции для базы, не имея своей развитой промышленности? Но революционеры пояса умудрились собрать такой хлам, что меня жуть брала. Через пыльное облако я мог рассмотреть только обводы судов, но мне и этого хватило. Сухогрузы, пассажирские лайнеры и даже частные яхты были слеплены в одну безобразную кучу. И всем им насчитывалось лет так по пятьдесят-шестьдесят. А стоявшему в центре «композиции» водородному танкеру с огромными сферическими резервуарами вообще сто лет точно стукнуло. В наше время таких динозавров и не встретишь. Скорее всего, повстанцы ограбили кладбище кораблей, чтобы создать поселение на астероиде. И это расстраивало — при конструировании закладывался солидный запас прочности, позволяющий кораблям выдерживать нагрузки при разгонах и маневрировании. Однако этот запас подточил такой фактор, как время. И подточил серьезно, я мог только представить, какая жесть царила на палубах этого антиквариата. А если учесть мой статус опасного и разыскиваемого преступника, то глядел я сейчас на место своего будущего постоянного проживания. Со спертым воздухом, разваливающейся инфраструктурой и подачей воды по праздникам.

— Любуешься на свой новый дом? — раздался у меня за спиной голос.

Я обернулся. Ого, выпустить меня из камеры пришел лично Габриэль!

— «Любуешься» — неправильное слово. Как можно любоваться на эти… руины?

— Ничего — привыкнешь. Заходите, товарищи, — сказал, посторонившись, Габриэль. В шлюз вошли двое парней, которые переложили кристалл на подвижную тележку.

— Чего ты ждешь? Прошу, я сегодня буду твоим гидом.

— Польщен, — ответил я Габриэлю и вслед за ним вышел из шлюза.

В челноке мы летели вчетвером. Я, близнецы и Габриэль. Хотя нет, впятером — кристалл тоже обладал сознанием. Или, может быть, даже личностью?

— Где мои люди? — спросил я, когда шаттл заходил в стыковочную камеру.

— Дай подумать, — не спешил Гэб с ответом, — Клер не твой человек, а мой. Паренек, который был с ней на «Бриллианс», вообще непонятно чей. Капитан Гонзалес? Она теперь и сама не знает, к кому прибиться. Я могу заключить, что у тебя есть только один человек, за которого стоит переживать.