Кто же не любит волшебное слово «отпуск»? Я вот его просто обожаю! Потому что отпуск — это океан и пляж, миниатюрные кафе на открытом воздухе, приятные знакомства и никаких студентов. А это значит, никаких конспектов, лекций и практикумов, занудных коллег и столовой. Поэтому за каждый день заслуженного отдыха торговалась с ректором Симонсом, как дракон! А что? Разве мне не полагались отгулы за отловленных на болоте зомби? Или за то, что исцелила от заикания внучатого племянника ректора? Правда, довела до нервного срыва, но эффект ведь есть! Или, может, мне не полагается отгул за дежурство на зимних каникулах? О, нет! Я всегда возьму свое, или можете называть меня не Амандой Дейлис. Поэтому все десять отгулов выбила, и еще два дополнительных, чтобы ректор не расслаблялся. Когда я ушла, ректор Симонс, мокрый, как устрица, обмахивался носовым платком, а я поехала заказывать билеты к океану. Любимый отель, которому сохраняла верность с первого года работы в университете, бассейн, массаж, загар…

Но, увы, всему рано или поздно приходит конец. Пролетел и мой отпуск. Оставалась неделя до начала учебного года, когда я — с сумочкой, и профессор Булкинс, приехавший меня встретить — с тремя чемоданами прошествовали к входу в преподавательское общежитие университета Гарроуз, в простонародье — университета Роз, редких и опасных заклинаний. И ничего они не опасные! Редкие — да, несомненно. У нас была огромная исследовательская лаборатория, лучшая в Целиции. Три полигона, один из которых я лично отвоевала у столичного руководства, что и стало последней ступенькой к должности декана. Четыре высших научно-магических награды Целиции и кубок «Университет года» по версии независимых экспертов за минувший учебный год. Тоже не без моего участия, кстати.

Да, я любила отпуск. Но и свою работу обожала до звездочек в глазах, поэтому с новыми силами собиралась наполнять головы нерадивых студентов знаниями, устраивать ночевки на болотах — в чисто научно-магических целях, конечно, и добиться своей главной цели — стать ректором университета Гарроуз. И не завидую тому, кто встанет у меня на пути.

Впрочем, на пути встали чужие чемоданы. Обошла их по кругу, приглядываясь и гадая, чьи они могут быть. Черные, но габаритные. Хозяин, скорее всего, мужчина. Дорогие — значит, кто-то их тех, кто может себе это позволить, и…

— Аманда, золотко, ты вернулась! — Ректор Симонс вышел меня встретить. Ах, как мило! — Я так рад, что смогу попрощаться с тобой лично. Ведь, если бы не ты, нам бы никогда не удалось поднять университет до нынешнего уровня.

Приятно, приятно. Стоп! Как это — попрощаться? Зачем? Именно этот вопрос я и задала старику Симонсу. Он лишь потрепал меня по плечу с отеческой улыбкой — жест, который позволяла только ему.

— Увы, милая моя, я безобразно стар.

— Да что вы! — воскликнула искренне. В свои семьдесят пять ректор был дедулей о-го-го!

— Не спорь, Аманда, так и есть. Меня вызвали в высший магический совет и намекнули… да что там, настоятельно советовали покинуть пост ректора. Сказали, что стоит отдохнуть, уделить время семье, и… ты знаешь, я понял, что они правы, Аманда. Мы с супругой никуда не выезжали из столицы уже лет десять. Она скоро забудет, как я выгляжу. А внуки? Я два года не видел внуков, а у меня их пятеро. И я понял, милая Аманда, что работа — это лишь часть нашей жизни. Поэтому ухожу на пенсию.

— Пенсия? Ректор Симонс…

— Уже не ректор, а просто лорд Симонс. Так как с этого дня вы — не моя подчиненная, а я — не ваш начальник. Уверен, Аманда, новый ректор оценит вас по достоинству…

— Подождите-ка, — снова перебила его. — Какой-такой новый ректор?

— Понимаю, Аманда, что вы разочарованы. Я видел вас своей преемницей и прямо сказал об этом высшему магическому совету, но они сказали, что вы слишком молоды для этого поста.

— Слишком молода? Да мне уже двадцать семь! Вслушайтесь в эту цифру. Двадцать семь лет, восемь из которых я работаю в этом университете, начиная с третьего курса, когда пришла к вам ассистентом. Разве кто-то еще знает об университете Гарроуз больше меня? Исключая вас, конечно. Разве кто-то больше его любит?

— Нет, Аманда, — мягко ответил Симонс. — Конечно, нет. Ты — лучшая, и всегда ей останешься. Поэтому трудись так же настойчиво, девочка моя. Ты всегда была мне как дочь.

И ректор вытер влажные глаза. На моих ресницах тоже повисли слезинки. Да как же так? Я смирилась с мыслью, что Симонс уйдет только тогда, когда я сама стану ректором. Нам так хорошо было работать вместе! Его не смущали мой возраст и пол. Он терпел мой непростой характер.

— Аманда, что ты, золотко? — Симонс протянул мне новый клетчатый платок. — Уверен, ты поладишь с любым, а мне пора. Дай, я тебя обниму.

Он крепко прижал меня к пиджаку, пропахшему одеколоном, по-отечески поцеловал в лоб, а к крыльцу уже подъезжал автомобиль. Водитель помог Симонсу погрузить туда чемоданы, а я чувствовала, как будто отрывается частичка моего сердца.

— Минни, детка, — только ректору Симонсу позволялось так меня называть. — Можно тебя попросить? Ты уж не обижай нового ректора, присмотрись сначала. Может, он окажется и неплохим человеком.

‍ ‌‌  ‌‌‌  ‌ ‌‌ ‌   ‌ ‌‌‌ ‌‌   ‌‌  ‌‌ ‌ ‌   ‌ ‌‌‍- Лучше вас не будет! — отрезала я. — Приезжайте к нам, лорд Симонс.

— Конечно, Аманда, обязательно приеду. И ты не забывай обо мне, пиши, адрес тебе известен. До встречи, милая.

Лорд Симонс сел в автомобиль и уехал, а я осталась, потерянная и покинутая.

— Декан Дейлис, я отнес чемоданы в вашу комнату, — доложил профессор Булкинс.

— А? — обернулась я. — Да, спасибо, профессор. С меня пирожное с кремом, когда заработает столовая.

И, растеряв все хорошее настроение, поплелась на второй этаж. Когда меня после долгих и нудных разбирательств все-таки повысили до декана, я заполучила и свое нынешнее жилище. Давно положила на него глаз, вот только две комнаты сразу обычному преподавателю отдавать никто не желал, а вот декану — это другое дело. Поэтому у меня были спальня, гостиная, и даже рабочий кабинет — спальня оказалась достаточно большой, чтобы разделить её пополам. Соседи такими чудесами похвастаться не могли, но быстро смирились, и вместо того, чтобы возмущаться, вечерами приходили ко мне пить чай на балконе. О, балкон! Это была главная причина, почему я так сражалась за вожделенное жилище. В моей гостиной был балкон. Большой, застекленный, но в любой момент можно было распахнуть окна, вдохнуть полной грудью воздух и… На «и» обычно все и заканчивалось, мне этого хватало. Но сейчас не радовал даже он. Это же надо! Увы, ректор Симонс сам согласился на пенсию. Вот если бы я узнала раньше, можно было бы побороться, а так…

Приняла душ, переоделась с дороги и вышла на балкон. В огромном парке было пусто. Это через неделю на каждом шагу начнем натыкаться на студентов. Как у декана, у меня не было своей группы, не положено, зато был целый факультет! Он носил гордое название: «Факультет взаимодействия с разумными и неразумными формами жизни». Одним словом, занимались мы всеми существами, которых можно было условно причислить к живым. Говорю «условно», потому что иногда приходилось сталкиваться с теми же призраками, и студентам преподавали основы некромантии — на всякий случай и с минимумом практики.

Именно потому, что стояла на балконе, я и услышала рокот подъехавшего автомобиля. Мигом покинула свое любимое место и поспешила в кабинет, откуда как раз и открывался вид на ворота. Автомобиль был хорош! Черный красавец. Наверное, на новейшей энергии работает. И стоит целое состояние — увы, не нам, бедным деканам, позволять себе такую роскошь, хотя личный транспорт у меня, конечно, был. Совсем маленькое авто на два места, чтобы быстро добраться в любой конец города, где напортачили любимые студенты, а такое случалось частенько.

И кто же у нас за рулем? Водительская дверь распахнулась, и из авто вышел молодой человек крайне непритязательной наружности. Во-первых, никогда не любила блондинов. Ну, что это за блеклые волосенки? Вот девушка-блондинка вроде меня — это да. А мужчина должен выглядеть солиднее. Этот еще и додумался стянуть волосы на затылке бесцветным шнурком. Во-вторых, очки на пол-лица. Даже если у парня была симпатичная мордашка, очки портили все. С моего ракурса было видно разве что тонкие губы. Готова была поставить семестровый балл любого студента, что это — личный водитель какого-нибудь дитятки, которое собирается начать обучение в университете Гарроуз. Но студента с заднего сидения не появилось. Зато вышел комендант общежития, мистер Румпин, и забрал у приезжего его чемодан. А чемодан означает что? То, что это не водитель, а владелец авто, которое тут же увезли в гараж. У меня остался лишь один вопрос: ждем ли мы в этом году новых преподавателей? Если да — замечательно. Мы с этим Мышонком подружимся. Если же нет…