— Я вас понял, декан Дейлис, — ответил Энджел.

— Надеюсь на это. Ступайте. Сладких снов.

— А… бородавки? — напомнил Риад.

— Ах, да.

Произнесла новую формулу, и бородавки исчезли. Энджел снова шагнул к балкону, я вздохнула и вывела его через центральный вход. Даже до общежития довела, чтобы не свернул по дороге. Теперь уж точно спать! Забыла сказать братцу Мышонка еще одно — я не собираюсь вмешиваться только в то, что касается Рея лично. Но наплевательское отношение к учебе и конфликты с другими студентами тоже не останутся безнаказанными. Обещала ведь я Мышонку заняться воспитанием его братишки. Вот им и займусь.

Вроде бы, каждый год наступает первый учебный день, но воспринимается каждый раз, как будто никогда не был раньше. И волнуешься, будто в первый раз. Вот и я шла на пару в свою же группу с ощущением, будто и нет за спиной стольких лет опыта. Какими окажутся именно эти студенты? Что принесет учебный год? Крепче прижала к груди конспект лекции. Конечно, могу обойтись и без него, но от волнения можно забыть, что угодно.

Переступила порог. Все были на месте — ровно двадцать один человек. Сидели за партами по парам, и угадайте, кто остался один? Правильно, Энджел Риад, который снова сотворил на голове нечто невообразимое, щеголяя ярко-бирюзовыми прядками. Что ж, акция протеста против Мышонка продолжается. Но, судя по тому, что ни бородавок, ни моего заклинания нет, он все-таки извинился. Вот и правильно, хоть одно верное решение. Дальнейшие лекции у обеих групп первого курса будут совместными, но эту, вступительную, хотелось провести отдельно, чтобы еще раз взглянуть на студентов, с которыми предстояло работать пять лет.

— Здравствуйте, студенты, — сказала им.

— Здравствуйте, госпожа декан, — приветствовал меня нестройный ряд голосов.

— Я еще раз поздравляю вас с началом обучения в университете Гарроуз, и первая лекция немного введет вас с курс того, чем мы будем заниматься в течение года. Начнем мы с теоретических основ магической науки и её влиянии на классификацию живых и условно живых существ. А также неживых, так как и этого мы неминуемо коснемся. Записываем. Тема вступительной лекции — «Развитие магической науки и её взаимосвязь с развитием представлений о мире».

Я будто попала в свою стихию. Расхаживала перед аудиторией, рассказывая, что первые упоминания о магии были обнаружены в рукописях, датированных семьсот восьмым годом правления династии Айхен, а это значит, три тысячи лет назад.

— Конечно же, в те времена никто не говорил о магической множественности, — продолжала, вглядываясь в конспекты студентов. — Наоборот, считалось, что магия крайне единообразна и ограничена. Как вам кажется, какие типы магии были выделены первыми исследователями?

— Стихийная? — предположила Вайнона Шейлинг.

— Засчитано. Еще?

— Целительская? — это уже Лайд. Не зря его взяла.

— Именно. И какая же была третья, как вы думаете?

— Некромантия, — раздался голос Риада. — Классификация, впервые предложенная профессором Ибо Откинсом, придворным магом династии Айхен, которая долгое время считалась единственно верной.

Ничего себе новости!

— И кто же ввел другую? — поинтересовалась я.

— Фридрих Таймель в последний год правления династии Айхен. Он предложил добавить в список магию жизни и менталистику.

— Вы меня радуете, студент Риад, — улыбнулась я, а Энджел безразлично пожал плечами и уткнулся в конспект. И почему у него такие низкие баллы? Видно ведь, что занимался и учил. Может, с практикой все плохо? Увы, так бывает. Теорию знают на отлично, а как доходит до практического применения, так все и заканчивается. Что ж, скоро увидим.

— Действительно, Таймель усовершенствовал классификацию Откинса, но и она не была последней. И уже в трехсотый год правления династии Ластер профессор магии Гуго Томминз вывел третью классификацию, куда предложил включить боевую магию. А еще через пятьсот лет сразу несколько магов заговорили о магическом разнообразии. И на сегодняшний день выделяют десять основных видов магии. Записывайте. Стихийная, целительская, некромантия, ментальная, боевая, магия жизни, магия фамильяров, техномагия, защитная и прикладная. Прикладная, как мы понимаем, считается более теоретическим направлением. Все же остальное вполне применимо в практике. И наша с вами специальность относится…

— К магии фамильяров и магии жизни, — ответил Лайд.

— Абсолютно верно. Но больше, все-таки, к магии жизни. При этом пересекается с некромантией и даже с боевой, поэтому нам предстоит долгий и непростой путь. Но начнете вы с основ именно магии жизни. С ними вас также буду знакомить я. Теперь же вернемся к нашей классификации.

До конца пары время летело. Студенты старательно записывали, даже Риад водил ручкой по бумаге, а я начинала надеяться, что первый курс нас порадует еще не раз. И это ведь группа, которая по проходному баллу слабее второй — точнее, первой, если разобраться. Любопытно, что покажут ребята, которые поступили сразу.

После пары потянулись другие курсы, и все волнение куда-то исчезло. Я наслаждалась привычной стихией преподавательского процесса — ровно до того момента, когда посреди четвертой лекции дверь распахнулась, и в кабинет влетела Нати, таща за собой… Не надо быть провидцем, чтобы угадать! Энджела Риада.

— Вот! — оставила студента перед моим грозным взором. — Прошу прощения, что прервала ваше занятие, декан Дейлис, но данный субъект…

Субъект тихо хихикнул, не демонстрируя ни капли раскаяния.

— Студент Риад! — рявкнула я.

— Я не виноват, декан Дейлис, — с невинной мордашкой заявил тот. — Профессор Паулс спросила, кто сможет оживить неживое. Вот я и оживил.

— Да! Макет совы, которому уже лет так двадцать, он уже пылью зарос. И не оживил, а набросил ряд заклинаний, создавая эффект Бринского, поэтому сова теперь летает по всему университету и… гадит.

Я тоже тихонько захихикала. Затем вспомнила, что, вроде как, являюсь начальством, и погрозила Риаду пальцем.

— Нехорошо, студент Риад. Первый учебный день, а вы уже заработали замечание от профессора Паулс. Если так пойдет и дальше, предупреждение не за горами.

— Да чхал я на предупреждения, декан Дейлис. — Риад пожал плечами. — Надо точнее формулировать задание.

Теперь уже смеялись студенты. Нати по цвету сравнялась с алой розой и пыхтела сильнее чайника, а я старалась сохранить серьезное выражение лица.

— Что ж, тогда вижу единственный выход, — вспомнила, что с утра Мышонку слишком просто живется. — Студент Риад, за мной. Мы идем к ректору.

Энджел мигом помрачнел. Даже отвел глаза, хотя до этого бесстыже пялился на зрителей этой сцены. Видимо, еще одна встреча с братом не входила в его планы, зато входила в мои, и я покинула аудиторию, попросив Нати присмотреть и за моими студентами тоже.

‍Расписание ректора я прекрасно помнила. Сейчас у него не должно быть никаких лекций, поэтому повела Риада к кабинету.

— Может, не надо, декан Дейлис? — донеслось в спину. — Я извинюсь перед профессором Паулс.

— Раньше надо было извиняться, студент Риад, — ответила, не оборачиваясь. — Но нет, вы решили искупаться во всеобщем внимании. А заодно выставить Натали Паулс глупышкой.

— Я не хотел.

— Тогда зачем оживили сову? — Я все-таки обернулась.

— Чтобы утереть всем нос, — фыркнул Энджел. — Смотрят на меня, как на пустое место.

— Энджел, — отбросила официоз, — таким способом ты авторитета не добьешься. Разве что славы клоуна. Она тебе нужна?

— Нет, — ответило это наказание.

— Так в чем дело? Мы снова возвращаемся ко вчерашнему разговору? Хочешь таким образом привлечь внимание брата?

— Нет, конечно! — вспыхнул Энджел.

— А мне кажется, что да.

— Я… я его ненавижу, — опустил он голову. — Брата. Давайте я все-таки извинюсь перед профессором Паулс, и мы обо всем забудем.

Я была готова сдаться. Слишком уж несчастным выглядел Энджел Риад. Но, на его беду, из-за угла показался Мышонок. Он выглядел серьезным и сосредоточенным — много работы было не только у меня.