— Ну что вы, Аманда, — мягко улыбнулся король. — Может, стоит простить их ради праздника? Уверен, никто не желал ничего дурного.

— Так и я никому ничего дурного не сделала, ваше величество, — ответила скромно. — Но маленькая шалость следующий раз может вырасти в большие неприятности, если не пресечь её на корню.

— Вы, несомненно, правы, — склонил голову Фердинанд. — Ректор Денвер, вам крайне повезло с коллегами. С одной так точно.

О да! Со мной Мышонку, несомненно, повезло. Он даже не представляет, насколько.

— Вы мне льстите, — затрепетала ресницами.

— Ничуть. Но мне, к сожалению, пора. Дела государственные ждут. Ректор Денвер, проводите меня? А с вами, Аманда, с нетерпением жду встречи на осенних балах и немедленно вышлю вам приглашение.

— Благодарю, ваше величество.

И снова — поклоны, церемониал, а затем — танцы, танцы и танцы. Рей вернулся полчаса спустя и сразу же направился ко мне. Я только что танцевала с Мануэлем и раздумывала, не принять ли приглашение Айдена. Оно ведь все равно ни к чему не обязывает. Но пришлось внести коррективы в свои планы.

— Аманда, прогуляетесь со мной немного? — спросил Рей.

Ответить «нет» язык не повернулся. Ведь понятно, что он хочет спросить о брате.

— Да, конечно, — последовал ответ, и мы вдвоем направились к двери, ведущей в парк. Мы шли вдоль центральной аллеи. На пути то и дело попадались стайки студентов, не располагая к серьезному разговору. Пришлось свернуть на одну из боковых дорожек, и только тогда Рей спросил:

— Вы нашли Энджела?

— Вы сомневаетесь в моих способностях? — усмехнулась я. — Конечно, нашла. Он признал свою неправоту, но пока что не раскаивается.

— И где же он?

— Думаю, где-то прячется. Но рано или поздно появится, потому что с моим заклинанием ему не тягаться. Лучше скажите, Рей, неужели вы утром не почувствовали, что на вашу одежду навешено заклинание? Ладно какие-то мелочи, но подобные цветовые иллюзии достаточно громоздкие и сильно фонят.

— Нет, не почувствовал. — Ректор помрачнел, будто я спросила о чем-то недозволенном. — Надеюсь, то, что я скажу, останется между нами.

— Конечно, даю слово.

Никому не расскажу, но не обещаю, что не использую себе на пользу.

— Во время пятой войны я участвовал в боевых действиях и сильно превысил использование магического резерва. Нет, я не лишился магии, но теперь с трудом чувствую подобные заклинания. Будь то ловушки или проклятия, или иллюзии, подобные той, что нацепил Энджи.

— Брат об этом знает?

— Да. Поэтому и был уверен, что его затея удастся.

Я замолчала. Потеря чувствительности к магии — это совсем не весело. Шутки — шутками, но ведь случаются достаточно серьезные вещи вроде тех же проклятий. Не почувствовать их — значит, погибнуть.

— После окончания войны мне пришлось покончить с боевой магией, — продолжал Рей, — и я посвятил себя науке. Как видите, успешно. Но Энджи… Он не видит границ, когда хочет чего-то. А сейчас он желает, чтобы я не настаивал на его обучении в университете, а отпустил на все четыре стороны.

Получается вечер откровений. Стало немного неуютно. Все-таки мы — посторонние люди. Но, видимо, Рей рассказывает об этом только потому, что я — куратор Энджела и декан его факультета. И именно мне придется столкнуться с последствиями его шалостей, которые постепенно растут и множатся.

— Так почему же не отпустите? — спросила я. — Энджел — взрослый юноша. Уверен, вы сами в его возрасте не сидели дома. Сколько вам было, когда вы участвовали в том бою?

— Двадцать, — ответил Рей.

— Вот видите. А ему уже восемнадцать.

— Ситуация другая, Аманда. Я хотел бы объяснить, но это — дело семейное. Просто поверьте на слово, сейчас для моего брата небезопасно находиться за стенами университета. Я бы предпочел, чтобы вы не выдавали ему пропуск в город. Пока он здесь под чужим именем, он в относительной безопасности. А там — нет.

Еще более скверно. Значит, обучение Энджела именно здесь — не прихоть Мышонка, а необходимость? У нас ведь замечательная система защиты, её не так-то просто преодолеть. И настоящего имени мальчишки никто, кроме меня, не знает. Но тут мы сталкиваемся с проблемой, и имя ей — Энджел.

— А чего хотел он сам? — спросила я.

— Да ничего, — вздохнул Рей. — Если бы он выбрал любое другое учебное заведение, я бы поддержал его. Но Энджи все делает мне назло.

— Почему?

— Считает, что я ограничиваю его свободу. И много чего еще. Простите, Аманда, я расстроил вас.

‍ ‌‌  ‌‌‌  ‌ ‌‌ ‌   ‌ ‌‌‌ ‌‌   ‌‌  ‌‌ ‌ ‌   ‌ ‌‌‍

Нет, я не расстроилась. Скорее, прониклась, неожиданно для себя. Все-таки чудо в перьях — мой студент, и я за него отвечаю. И какой бы бестолочью не был Энджел Риад, нельзя допустить, чтобы с ним что-то случилось.

— Я займусь им, — пообещала Рею, но не стала добавлять, что и самим Реем займусь тоже. — Не беспокойтесь, ректор Денвер. Думаю, ваш брат угомонится и поймет, что вы сделали правильный выбор, когда привезли его сюда.

— Надеюсь на это, — грустно улыбнулся Мышонок. — И если уж мы разговариваем откровенно… Я подозреваю, что кто-то наложил заклинание на порог в моей комнате, но само заклинание отыскать не могу. Вы мне не поможете?

Настала моя очередь краснеть. Заверила Мышонка, что поищу со всей тщательностью. Бал как раз шел к своему завершению, и после небольшого фейерверка все разбрелись по комнатам, а я сняла проклятие с порожка и перевесила его обратно на половицу, только на другую. На которую Мышонок будет наступать хотя бы через день. Утром скажу ему, что нашла заклинание и убрала. А пока что надо осмыслить все, что сегодня произошло.

Но даже дойти до кровати я не успела. Вспыхнули защитные заклинания, навешенные на балкон, чтобы не шастал, кто попало, и послышался громкий вскрик. Вот зараза! Распахнула дверцу на балкон, чтобы увидеть Энджела, висевшего в воздухе.

— Уронить вас, что ли, студент Риад? — спросила у него ласково.

— Не надо, — поспешно ответил парнишка.

— Тогда зачем было залазить в мою комнату через балкон?

— Потому что комендант не пропустит через дверь.

Логично. Я поставила Энджела на пол, и только потом сняла путы, любуясь эффектом наложенного заклинания. Все тело Риада покрывали бородавки. Почему-то именно эта ассоциация пришла, когда увидела лягушек. А еще он слегка почесывался, потому что я знала — с каждой минутой зуд усиливается.

— И зачем пожаловали? — спросила я.

— Уберите заклинание, — потребовал Энджел.

— Не понимаю, о чем вы, — пожала плечами. — Но сейчас лично отведу вас в общежитие, а там делайте, что хотите.

— Я… — синие глазищи угрожающе блеснули, но слова расходились с взглядом. — Я прошу прощения, декан Дейлис.

— За что это? — поинтересовалась я.

— За лягушек, которые на вас посыпались. Не думал, что именно вы будете танцевать с Реем.

Правильные слова. Но воспитательный эффект пока что не достигнут.

— Хорошо, я уберу бородавки, студент Риад, — сказала в ответ, — но при одном условии. Утром вы извинитесь перед ректором за лягушек и пиджак.

— Что? Нет! — Энджел вспыхнул, как спичка.

— Да. Иначе бородавки вернутся — на неделю минимум. Представьте, с каким удовольствием над вами будут потешаться однокурсники. Вы ведь уже успели заслужить их нелюбовь.

Видимо, Энджел представил. Потому что опустил голову и сказал:

— Я извинюсь.

— Вот и ладно. Тогда я повешу на вас отсроченное заклинание. Если до полудня слова извинения не будут произнесены со всей серьезностью, бородавки вернутся на место. А теперь еще кое-что, студент Риад. Ваши дела с братом меня не касаются. И что вы будете делать, мне плевать. Но сегодня здесь были король и придворные. Так что запомните — я не позволю сделать ректора университета Гарроуз посмешищем на всю столицу, а то и страну. Пока от ваших каверз не страдает репутация университета, я могу… допустим, закрыть на кое-что глаза, и пусть с вами разбирается ректор Денвер. Но стоит вам бросить тень на университет, и расплаты не избежать. А я тоже, как видите, бываю крайне изобретательна.