Эти мгновения тянулись для Анны дольше вечности. Пути назад не было, а отступать она не привыкла. Сердце замерло. И вдруг наследный Жрец низко опустил голову перед человеком. По залу прокатился глухой стук, кто-то выронил поднос.

Анна коснулась ладонью белой макушки, ощутив между пальцев шёлк волос. От её ногтей в воздух полетели оранжевые искры.

― Если придётся, то я убью за тебя, Риваль Ким Вальес, ― наклонившись, произнесла она так тихо, что мог услышать лишь принс. ― Потому что ты мой драгоценный друг.

Убрала руку и выпрямилась, выдохнув. Риваль поднял голову, обычно бледные щёки жарко пылали румянцем, глаза сияли.

До последнего момента Анна не верила, что он и впрямь пойдёт на такое и склонится у всех на глазах перед ней. В конце концов, всего один шаг в обратном направлении, отказ, презрение и их хрупкая связь разорвалась бы навсегда. Но этого не случилось. Риваль не знал, что последует за её жестом. Доверие, которое принс испытывал по отношению к Анне, просто не укладывалось в голове.

Она вернулась на место обескураженная своим поступком и откликом Риваля. Тем, что сцена из её воображения вдруг воплотилась в реальность, как будто это так естественно, когда альворати соответствовали ожиданиям друг друга.

Никто из приближённых не посмел расспрашивать лидера об этом живописном представлении. Впервые наследный Жрец вообще заметил их присутствие, стал участвовать в общей беседе, а не уделял внимание исключительно столовым приборам. Кажется, кто-то из принсов даже был Анне за это благодарен.

― Что ты сделать? ― поинтересовалось Ку То, находившееся под впечатлением от увиденного.

― Просто кое-что пообещала, ― коротко отозвалась Анна, не вдаваясь в подробности.

Застала ли всё это Асс? Вряд ли, иначе точно не смогла бы остаться в стороне. Тем лучше для них обеих.

Доедая пудинг, Анна поглядывала в сторону преобразовавшегося как по волшебству Риваля. Словно ощутив это, он повернул голову, и их взгляды встретились. Принс тепло улыбнулся без всякой причины, заставив её смешаться. В этот момент Анна осознала, что потеряла возможность от него отмахнуться. Потому что отныне они связаны волей человека, волей, склонной к вечному саморазрушению.

Ни одна раса, кроме людей, не имела праздников, приуроченных к конкретным датам. Это было связано с времяисчислением. Общевселенский календарь в виде пустующей сетки иллюстрировал неизведанность грядущего. Каждые новые сутки не могли быть подобны прошедшим. Время, текущее непрерывной рекой, а не повторяющейся спиралью, довольно скоро стало казаться Анне более логичным.

Безымянная вереница оставалась таковой не навсегда и приобретала уникальные названия в честь важного события, что было отмечено в определённый день в Общем Космосе. Существовала организация, определявшая это. Например, вчера получило наименование «Гивалль» по имени нового открытого вида нелетающих птиц на Аркане.

Во вселенной ничто не повторялось. Былое оставалось на страницах истории, но в его честь не устраивалось ежегодных торжеств. То же относилось и к дням рождения. С одной стороны, невозможность получать подарки выглядела не самой благоприятной перспективой, но с годами многие люди отказывались праздновать свои дни рождения. Таким бы наверняка приглянулись инопланетные обычаи.

Как итог, возраст учащихся Космической Академии становился трудно определим. Пункта про возраст не было и в соцсети Созвездие. Пришлось искать дополнительную информацию. Анна выяснила, что принсы жили в два раза дольше любого долгожителя с Земли и старели медленно. Маршалы примерно на тридцать земных лет уступали принсам. Крайним порогом для зэи было шестидесятилетие, по земным меркам, они взрослели очень быстро. Раса сонго постоянно изобретала новые способы продления существования в теле и тем самым прокладывала себе путь к бессмертию.

Люди придавали большое значение количеству прожитых дней и часто выносили суждения о других, отталкиваясь от этих данных. Однако этот метод не мог сработать в межрасовом сообществе. Анна слабо представляла, чем вообще занимались принсы, когда переступали столетие. Превращались в мудрых старцев и совершали паломничество? Или же ощущали этот срок также как люди своё пятидесятилетие? А что зэи? Они вспыхивали и угасали даже быстрее жителей Земли.

Из достоверных источников Анна узнала настоящий возраст будущей Императрицы и наследного Жреца. Первой исполнилось десять лет, второй прожил уже около двадцати, если переводить на земные. И когда они успели стать друзьями детства? Видимо, во вторую десятку.

Имели место и другие любопытные факты. Обучение в КА для Риваля не являлось необходимостью, любые преподаватели могли прилететь на Эбода Ри лично. Причины, по которым он решил сюда поступить никому не были известны. Возможно, последовал за подругой. В отличие от принса, альбиноска активно участвовала в общественной жизни и наращивала влияние своими поступками. Оба альворати являлись высокопоставленными в родных цивилизациях, но их статус не выглядел одинаковым.

Вновь обратившись к человеческому календарю, Анна заметила приближение Нового года. Не смотря на непрерывность времени, другие расы тоже отсчитывали минувшее, но по-другому. Они замеряли не дни, а поколения, что разнились от расы к расе.

Анна не вспоминала о Земле так много, как в эти недели. Наряженная ёлка, пёстрые гирлянды, шипящее шампанское и Колин, приготовивший для сестры какой-нибудь приятный сюрприз. Со смерти родителей они всегда отмечали Новый год втроём: Анна, Колин и Сет. Загадывали желания, уповая на лучшее. Дог весело носился по квартире с баллончиком искусственного снега в пасти, покрывая им всё вокруг. А брат с сестрой играли в настольные игры.

И пусть Анна уже привыкла справлять без Колина, но остаться совсем без торжества не способствовало поддержанию морального духа. Рассчитывать на короткий отпуск было бессмысленно. В КА каникулы не существовали как явление.

«Праздное безделье не для триумфаторов», ― любила повторять Тита с ноткой надменности в своих коротких радиотрансляциях. Чтобы получить право считать учащихся из других учебных заведений вторым и третьим сортом приходилось трудиться в поте лица. Вслух никого не унижали, и так было общеизвестно, кто лучший. Это не оспаривалось. От того у Анны возникало ощущение, будто её обделили бонусами, положенными любой элите по умолчанию. Настал подходящий момент, чтобы взять своё сполна.

Анна пришла к Ковану. Консул, как обычно, сидел прикованный к столу. Казалось, он почти никогда не покидал своего места. Может, в тайне был мастером сетевого судоку, и Анна зря к нему придиралась. Незваный приход посетительницы оторвал Кована от дел, заставив спешно свернуть все открытые программы.

― Анна? ― он поднял брови, выражая недовольство от внезапного визита.

― Я думаю, мне, как примерной студентке, положена ёлка, ― заметила Анна, обходя кабинет. ― Вы полетите на Новый год домой?

Кован выпрямился, сомкнув ладони перед собой в крепкий замок:

― Нет, не полечу. Новогодние трансляции тоже посмотреть не выйдет, межзвёздная сеть блокирует большинство неофициальных сигналов с Земли, превращая их в помехи. Вам, как и мне, стоит привыкнуть к здешнему укладу.

Анна бросила на консула укоризненный взгляд. Она откликалась на просьбы с его стороны, но взамен не получала даже выбора блюд в столовой, довольствуясь тем, что давали.

― Я слышал о вашем конфликте с будущей Императрицей зэи, которая всерьёз вознамерилась избавить КА от людей, ― проговорил Кован степенно, а затем прибавил с ухмылкой. ― Если у неё это получится до конца недели, то мы сможет отпраздновать Новый год дома.

Насупившись, Анна промолчала и вышла из ненавистного ей кабинета. Наверняка существовал кто-то, кому Кован действительно приносил пользу, иначе его бы ни отправили на Ни Мория. Дверь с полной звукоизоляцией не позволяла подслушать и узнать с кем он беседовал. Взлом посчитают за преступную деятельность, даже если это её родное консульство. Анне не нравилось это чувство неизвестности. Будто кто-то заговорщически шептал за спиной, слов не разобрать, а обернёшься ― всё мигом смолкнет.