Понятно, почему Ку То скрывало и свою веру, и изобретение, ведь семья не приняла бы такой выбор. Но когда Анна смотрела на сонго, возящееся с лильеоном, то не могла не заметить, насколько оно счастливо в эти моменты. И как в прагматичной цивилизации удалось зародиться столь редкому экземпляру?

― Музыка твоей души чудесна, Ку То, даже если твой народ не верит в то, что у тебя есть душа, ― произнесла Анна.

― Вы, люди, такие странные, ― откликнулось Ку То совершенно не польщённое.

Вот что значило ценить любимое дело больше чужого общества и даже похвалы.

― Хорошо, когда можно кому-то показать, ― пробормотало Ку То, словно обращаясь к пустоте, потому что даже не подняло взгляд от инструмента.

Анна подпёрла руками подбородок, наблюдая, как сонго смешивало цветные бурлящие жидкости в бутылке. Вселенная полнилась немыслимыми вещами и потрясающими альворати. Зная, что изобретение не сулило ни славы, ни богатства, ни признания и даже могло быть подвергнуто порицанию, Ку То продолжало отдавать всего себя.

― Почему ты хочешь материализовать чужие фантазии? ― поинтересовалась Анна.

Замерев на секунду, сонго, не поворачивая головы, спросило:

― Теперь Анна Восход не рассказать Тройной Т?

― Учитывая, что влияние лильеона строго индивидуально, как ты сказало, то значит, его нельзя применить в качестве оружия. Потому всё в порядке. Я знаю, только человеку могло прийти такое в голову.

― Беспокойство оправдано. Однако альво с плохими намерениями не сможет использовать лильеон никогда.

Так вот, почему у неё не получилось сыграть. Следовало ожидать. Недостаточно чиста душой.

― Не поэтому, ― словно прочитав посторонние мысли, возразило Ку То, фокусируя на собеседнице все три глаза. ― Много тьмы внутри, много смятения, но не потому, что плохая. Потому что боишься стать плохой.

― Откуда ты знаешь?

― По цвету жидкости в лильеоне. В противном случае, он бы просто испортиться и пришлось бы чинить. Но этого не происходить. Всё хорошо, Анна Восход. Если ты захотеть, я обязательно сыграть для тебя вновь.

Порядком смешавшись, Анна кивнула. Таким образом она сможет помочь Ку То с изобретением, а сонго, в свою очередь, выручит её. Голофото старшего брата было недостаточно. Хотелось большего.

― Если воспоминания мрачные, ― прибавило Ку То, ― значит, именно они тревожить душу альво. Видеть хорошее, значит, желать хорошего. Видеть плохое, значит, жить без надежды.

Риваль жил без надежды? Как же тогда ему удавалось так искренне улыбаться? Принса словно всегда овеивал свет, но оказалось, что внутри царил мрак. Добродушный, славный, печальный наследный Жрец, стыдящийся собственных ран.

― Чёрной, как дыра, души… ― прошептала Анна.

Тем временем, Ку То погрузилось в работу, предоставив землянку самой себе.

В умиротворённой тишине, в огромном пустом зале мысли Анны роились пчёлами, заполняя пространство, назойливо жужжали, норовя ужалить. Риваль поддержал человека трижды без какой-либо выгоды для самого себя. Он сделал жизнь Анны в КА менее невыносимой. Одна беседа несоразмерная плата за всю полученную доброту.

Что бы ни побудило мать Риваля скверно относиться к сыну, тот не виноват в содеянном его отцом и не заслужил тех страшных слов. Это был чистый альво, не причиняющий зла, протянувший ей руку помощи в самый первый учебный день, когда все остальные издевались и обходили стороной. Однако, что для наследного Жреца могла сделать Анна? Совсем ничего. Лишь отблагодарить на словах. Вот именно… отблагодарить.

― У меня есть дела. Ещё увидимся, ― сказала она Ку То и выбежала из зала концертов.

Анна так торопилась, что заплетались ноги и сердце больно билось о рёбра. Она ненавидела бегать. Но опасалась упустить чувство, что испытывала сейчас, чтобы передать его в полной мере, не скрываясь, по привычке, за напускным хладнокровием. Это в данный момент казалось невероятно важным.

Зайдя на сайт клуба Вальеса, Анна выяснила, что того совсем недавно видели недалеко от учебных блоков. Несмотря на наличие летунов, всю Ни Мория можно было запросто обойти пешком. Лишь космопорт стоял огороженный из соображений безопасности. И зал концертов располагался довольно близко от нужной ей цели.

Учащиеся, мимо которых Анна проносилась, оглядывались, но уже не удивлялись странным выходкам человека. Вдалеке уже показались парковые «барашки». Бегунья порядком выдохлась. Сжала кулак в области сердца, словно удерживая чувство в руке, не желая отпускать в бескрайнее небо. Всего один шаг…

Ботинок за что-то зацепился. Анна начала падать. В последний момент успела подставить руки, ушибившись. Она с ужасом посмотрела на разжатые пальцы.

― Ты цела? ― донёсся обеспокоенный голос над головой.

Анна подняла глаза и наткнулась на Риваля. Принс отделился от группы приближённых, оборвавших свою привычную болтовню. Однако теперь вместо протянутой руки он, опустившись на одно колено рядом, предоставил свой локоть. Анна, взволнованная, едва ощутила боль от полученных ушибов и не торопилась вставать. Схватившись за чужой рукав в области предплечья, смяв и испачкав ткань, она произнесла на одном выдохе:

― Большое спасибо. Спасибо за всё, что сделал для меня, даже когда не просила. Потому что ты действительно мне очень помог. Потому что пока ты не появился, я думала, что напрасно сюда прилетела. Я… ― она запнулась, сглотнув, Риваль выглядел ошеломлённым.

На глаза Анны стали наворачиваться слёзы. Она несколько раз моргнула, чтобы сдержать их, и напоследок одарила принса полной признательности улыбкой. Отпустив чужую рубашку, поднялась самостоятельно и отряхнула форму. Смущённо оглядела толпу зевак и, махнув рукой наследному Жрецу, пошла в обратном направлении. Перед тем как завернуть за угол, окончательно потеряв парк из поля зрения, Анна обернулась. Риваль всё ещё смотрел ей вослед.

[1] Виртуальный Интеллект ― программное обеспечение, не обладающее сознанием, в отличие от ИИ, но способное моделировать характер и использовать распространённые шаблоны поведения. Могут принимать голографический облик живого существа.

Анна с некоторой грустью покидала полюбившееся поле, где провела много часов, наблюдая за птицами. Как и предрекал наставник, группа наконец пересела на симуляторы. Звездолёты маршалов не уступали в манёвренности птицам и использовали похожие способы уклонения и посадки. Но даже доскональное знание теории не приближало к настоящему понимаю процесса полёта.

С земными космолётами разобраться было намного проще. По сравнению с шедеврами инженерной мысли маршалов, те представляли собой парящие консервные банки. Анна изучала теорию управления самостоятельно по сохранившимся от брата учебным пособиям и моделям. И была уверена, что запросто сможет оседлать любой земной корабль, ведь на фоне сложных инопланетных систем его панель походила на тетрис.

Основное управление в птичках (так свои космолёты называли маршалы) сосредоточивалось в полых шарах, внутри которых располагалось по одному парящему мягкому мячику. Последние сжимались в кистях с разной интенсивностью. Принцип взаимодействия куда сложнее, чем поворот вправо-влево, на себя или от себя. Это было связано с конструкцией космолётов, повторяющих мышечную систему птиц и их нервы. Корпус традиционно выполнялся в виде скелетов с клювами.

Аудитория с симуляторами имела форму стального пончика со множеством дверей, ведущих в кабинки. Тусклое освещение, кресла с высокими спинками, компьютеры. Практически игровой клуб. Только посетителям было не до развлечений.

Анна рассеянно проводила пальцем по металлической рамке входа, ожидая своей очереди испытать симулятор в действии. Одногруппники оттеснили человека в самый конец, загородив весь проход. Наставник хотел лично пронаблюдать первый опыт учащихся за штурвалом.

Очередь двигалась быстро, но не от того, что все прекрасно справлялись. Из кабинок вырывался красный свет, сигнализирующий о критических повреждениях. Провал за провалом в первый же день знакомства с симуляторами самых сложных на свете кораблей.