Открытие важное, но прямо сейчас не очень-то полезное. Потому что Шупа ощущал, как утекает время. Что нужно поспешить, прикрыть дом.

Помощь пришла, откуда не ждали. Неожиданно со стороны прилетело хорошо знакомое копье, врезалось в грудь некроманта. Он покачнулся, тени вышли из-под контроля, и Шупа своими глазами увидел, как одна из них успела цапнуть мужчину, откусить ему часть ноги.

Шупа достал и остальные заготовки. Сейчас ему требовалось как можно больше света, чтобы выжечь эту заразу с гарантией, до конца, без всяких сюрпризов и внезапных воскрешений.

Выжечь и поспешить на помощь Калии.

— Что там⁈ — требовательно спросила Радамира.

— Не отвлекай, — огрызнулась Роза. — У неё защита разума! Там вообще ужас какой-то! Будто тысячи душ!

Калия испытала чувство дежавю. Уже был такой момент, когда она выступила в качестве последней линии обороны и когда её чуть не убили.

Сейчас ситуация была совсем другой. Она уже не беременна и вернула себе прежнюю форму. Но всё равно по плану враг в принципе не должен был так близко подойти, потому что Вологодские не те, с кем легко разобраться. Тем не менее произошло именно это. Быстро, четко, заранее запланированно. А ещё нагло и дерзко.

Калия уловила знакомый запах. Турия подчинила себе Легиона. Именно он был в основе того месива, которое обрушилось на Вологодских и утащило их в мир духов. Бесполезно в плане нанесения им ущерба, зато до обидного эффективно в плане выведения из строя двух ключевых фигур. И хорошо ещё, что остальные фигуры разошлись, иначе могло так выкинуть и ещё кого-нибудь. Или нет. Потому что не настолько Легион был силен, чтобы поглотить разом всех. Так что, скорее всего, заготовка была именно против Вологодских.

Как бы там ни было, случилось то, что случилось, и Калия вышла вперед.

Охрану поместья уничтожили слишком быстро. Опытные люди, не последние ныряльщики, они ничего не смогли противопоставить теням.

«Аккуратнее», — шепнула Фая.

Её слова относились к тому, что змейки теней побежали, прячась в траве, устремились к Калии. Выпустив пламя, она сожгла их вместе с травой, обнажая землю.

— Скучала, симпатичная мордашка? — спросила Турия, останавливаясь шагах в тридцати.

— По твоим сальным волосам? Вряд ли.

Калия никогда не любила болтать попусту, особенно с врагами, но в данном случае сочла, что промедление играет на её стороне. Как минимум следовало дождаться возвращения Вологодских. В идеале, дать Спару время разобраться с проблемой и вернуться.

— А я скучала! — заявила Турия. — Ночами спать не могла, всё думала о том, как с тобой поиграю!

Калия внутри себя поморщилась. Она знала, пусть и не видела глазами, что прямо сейчас дочка плачет на руках у Василисы, которая пытается её успокоить, но тщетно. Маленькая Лилия будто знала, что мама рискует жизнью.

— Что-то сомневаюсь, что твои игры мне понравятся. Ты явилась ко мне в дом, угрожаешь моей семье. Проваливала бы лучше.

— Ты так много говоришь, будто тянешь время! — довольно сказала Турия. — Но это моя игра, и пройдет она по моим правилам. Сейчас мой безумный папаша убивает твоего глупого муженька, и, судя по тому, что Адам сюда ещё не явился, беловолосый смог дать ему достойный отпор. Поэтому у нас будет с тобой время наговориться вдоволь. С чего начнем?

— С того, что тебе лучше отойти назад, потому что я не хочу спалить оставшуюся лужайку.

— У меня предложение получше. Как насчёт того, чтобы я подвесила тебя на крюки… Или лучше твою дочку? Хочу посмотреть…

Что она там хочет посмотреть, Калия дослушивать не стала. Спар славился тем, что за своих был готов уничтожить кого угодно, но кто сказал, что другие в его окружении сильно отличаются от своего главы? Калия уж точно не отличалась. А если и отличалась, то эти отличия касались частностей, подкрепленных связью с духом-фениксом. Которые, как когда-то говорила Калия, потомство дают крайне редко, занимаются им не то чтобы охотно, но при этом буквально готовы спалить любого врага, если он приблизится к детенышу.

Калия фениксом не была. Она была обычной женщиной. Женщиной, которая если и превосходила своего мужа в чем-то, так это в готовности защитить потомство любой ценой.

Напротив неё же стояла тоже женщина, не совсем обычная. Говорящая со смертью, воспитанница древнего ордена, обладающая далекими от обычных талантами. Та, которая превосходила своего брата на голову, и та, которая тщательно подготовилась к этой битве.

Две силы, всепоглощающее пламя и концентрированная смерть, столкнулись ровно посередине между ними.

В этом не было никакого изящества, продвинутых заклинаний или уловок. Сила на силу, мощь на мощь.

Калия, видя, что этого не хватает, выкрутила поток на полную. Жар был таков, что прокатился волной, выжег всю растительность, оплавил камень, врезался в стену. Весь декор, всё наносное и не укрепленное вмиг потрескалось, разлетелось и оплавилось.

Пламя и смерть столкнулись, стеной взметнулись вверх, поднявшись на добрую сотню метров.

То, что Адам сделал меня, разыграв настолько простую схему, сути не меняло. Схемы эти потому и надежные, что в основе своей простые. Создать угрозу, заставить торопиться, поддаться и подловить. Что может быть проще?

Парадокс в том, что, зная всё это, я не мог не торопиться, не мог не наседать и не мог сделать что-то ещё, чтобы вырваться из подобной ловушки.

Тем ироничнее, что спас меня Гатс.

Адам пробил меня алебардой, проигнорировав броню и разом заблокировав мою энергетику. Он продолжал говорить, но я плохо слышал его из-за вспышки боли и того, что глаз защитника пульсировал тем сильнее, чем выше поднималась угроза для моей семьи.

Гатс же появился тихо. Он был облачен в свою броню, но не светился фиолетовым, а, наоборот, будто поглощал свет.

Его удар был хорош. Без разницы, насколько ты силен, но, когда тебе в открытый бок прилетает с усилением штуковина, по недоразумению называемая мечом, весом в пару центнеров, без последствий не обойдется.

Оно и не обошлось. Адама унесло как миленького. Он сложился, харкнул кровью, ему переломало кости и отбросило в сторону. Алебарду он не бросил, выдернул, и я смог продохнуть. Усилием воли перехватил контроль над энергией, пробил образовавшийся затор и вернул контроль над телом. Пусть и не полностью, но, если мне дадут пару секунд, успею восстановиться.

Гатс мне эту возможность предоставил. Насел на нашего врага, оттеснил, заставил отступать.

Всего несколько секунд, и я налетел на Адама вновь. Он сбавил обороты, то ли выжидая момента и хитря, то ли не в силах поддерживать ранее заданную планку. Гатс тоже этот уровень поддерживал едва-едва. А я вот, наоборот, налетел со всем рвением, щемя этого гада. Который всё никак не хотел помирать.

Он снова взорвался градом удароы, смог ранить Гатса, чуть ли не пополам разрубил его и отшвырнул назад.

Я врезал Адаму в челюсть, его шлем треснул, разлетелся осколками. Регенерация была почти моментальной. Я последовал дальше, подловил, выбил алебарду из рук. Ударил в корпус, перехватил руку и дернул, ломая ещё несколько звеньев в броне. Доспех не выдержал, лопнул, и я содрал металл, обнажая плоть.

— Пора умирать, — прорычал я ему в лицо.

Как и в прошлый раз, каким-то образом Адам заблокировал мой удар. Давление скакнуло, он выставил ладони и попытался сдержать его.

— Не так быстро, — прохрипел он в ответ. — Сначала сдохнет твоя семья, а потом и ты.

— Мои все живы, а вот от твоего выводка почти никого не осталось.

— Ты так ничего и не понял, — рассмеялся Адам.

Его руки дрогнули, удар прошёл вперёд, и больше вложенную мощь ничто не сдерживало. Адам опять исчез.

«Его надо догнать!» — крикнул Гэцу.

«Мне надо домой. Быстро! — осадил я волка. — Тропу! Сейчас же!»

Гэцу не ответил, но я уловил, как он связывает пространство. Секунда, вторая, третья — и нас вышвырнуло в мир людей, совсем не там, где должно было.