— Да брось, — улыбнулся тот. — Ты ведь понял, почему я здесь.

— Неужели решил напасть?

— Всё так, всё так. Видишь ли, твой бешеный пёс всё никак не успокоится, приготовился к битве со мной. Вы буквально вынудили меня атаковать первым.

— Насколько я знаю, во дворце моего пса нет, а значит, ты либо уже разобрался с ним, либо решил начать с меня.

— Второе. Всерьёз за Эдгара я пока не брался.

— А как всё красиво начиналось, — усмехнулся Такен.

— Оно и закончится красиво. Или ты не оценил, что я предлагаю тебе поединок? Смерть в бою куда лучше, чем исчезновение в один момент.

— Угу. И это никак не связано с тем, что я обвешан артефактами, как раз защищающими от внезапной смерти.

— Ты защитился от очень малой части того, чем я тебя мог бы убить, — недовольно ответил Адам. — Для чистоты понимания, на твоего Спартанца я сбросил кусок луны.

— Не очень-то оригинально. Ты в курсе, что выглядишь как типичный злодей?

— Я ожидал от тебя большей проницательности. Думал, догадаешься, что это моя дань уважения тебе, несостоявшийся друг. Ты ведь так любишь подобные моменты. Шиноби, упавшая луна. Всё в рамках твоих представлений о прекрасном.

— Удивительная забота для того, кто пришёл меня убить. Особенно мне понравилось про несостоявшегося друга. Сдаётся мне, дружить с тобой так же опасно, как и враждовать.

— Ты на что-то намекаешь? — прищурился Адам.

— Рассуждаю вслух, — спокойно ответил Такен. — А то очень интересно получается. У тебя целый выводок детей и ни одной жены. Никто из женщин не захотел за тобой последовать или причина несколько в другом? Быть может, награда от истока без наказания — всего лишь ложь и кровавая цена всё же имеется?

— Это всего лишь твои догадки.

— Ну-ну, — улыбнулся Такен. — Просто тебе не везёт с женщинами.

— Так ты и сам неженат. Это же не значит, что ты всех своих любовниц в жертву приносишь? — парировал Адам. — Но хватит этой болтовни. Что выбираешь? Умереть с шумом или по-тихому?

— По-тихому — это молча сложить голову и дать себя убить?

— Это отдать корону и выйти за пределы дворца.

— Ожидаемо. Не просто же так ты сюда заглянул. Так артефакт приглянулся?

— Такой артефакт отлично дополнит мою коллекцию.

— Там привязка. Ты не сможешь его использовать.

— Забыл, что я буквально могу получить любую способность? — вскинул бровь Адам. — Впрочем, не обязательно прибегать к этому, чтобы перекрыть некоторые твои козыри, мастер теней.

В начале фразы Адам выставил руку в сторону. В ней появился артефакт, который запылал ярким светом. Каге, который прятался в тенях и медленно подбирался к Адаму, вспыхнул пламенем, вывалился из теней и покатился по полу, крича от боли. Перекинув алебарду, Адам обрушил её на мастера теней. За миг до этого Такен сошёл с места и атаковал.

Так начался бой двух королей.

У Виктора настал тот период, когда он был более чем доволен своей жизнью. С того момента, как он вернулся домой, много чего произошло. Если попросить его описать этот период одним словом, то Виктор бы выбрал «взросление». Постепенно ушла подростковая категоричность и мрачность. Мужчина примирился сам с собой. Навёл порядок в своих владениях. Оброс преданными людьми. Пробуксовка на пути силы тоже была преодолена, спасибо Спару за смачный пинок. После этого Виктор не стал фанатиком битв, но смог выстроить баланс между семейной жизнью, делами клана и собственным развитием. За Спаром, конечно, было не угнаться, но он маньяк какой-то, одержимый идеей победить всех.

Сам же Виктор перед собой такие цели не ставил. Не было у него вызовов и врагов, ради которых стоило рвать жилы в ущерб всему остальному. То, что где-то там бегает Адам, неприятно, но этот конфликт давно тянется и никто почти ничего не делает. А то, что делает, относится к самому Спару, который неплохо с этим справляется. Поэтому Виктор и воспринимал всю эту ситуацию как досадную, а не критическую. Спокойно занимаясь своими делами и выстраивая жизнь. В чём и преуспел.

Новая жена радовала. С двумя предыдущими тоже отношения в лучшую сторону двинулись. Северянки-чужомирки как-то разом присмирели, когда Виктор в третий раз женился. Новый круг тоже получилось открыть, всего за полгода. Регулярные рейды в компании Спара помогли обогатиться. Свои люди подросли в умениях и сейчас представляли грозную силу на севере.

Сейчас молодой герцог находился в столице, улаживал дела. В частности, контролировал приведение в порядок купленного на днях особняка. Не то чтобы он очень был нужен, но каждый раз останавливаться во дворце у Такена пусть и можно было, но сильно било по репутации. Сила решает, но понты никуда не деваются. Если у всех герцогов есть недвижимость в столице, а у северного нет, значит, он жалкий нищеброд. Что Виктор и исправил, купив себе приличный дом. В котором и ночевал.

Насколько ему нравилась его новая жизнь, настолько же стало неожиданным резкое пробуждение. Первой отреагировала Лагерта, разбудив своего ученика. Следом и сам Виктор ощутил надвигающуюся угрозу. А в следующую секунду что-то врезалось в крышу дома, проломило её и размазало бы Виктора тонким слоем, если бы он не окутался щитами.

Это что-то оказалось тяжёлой глыбой льда.

Виктор посмотрел на лёд. Посмотрел на проломленную крышу его новенького особняка, который обошёлся в неоправданно большую сумму. Глянул на обломки дорогой кровати, на пролом в полу и тихо озверел.

На крышу уже выбрался не Виктор, а Гатс. С тяжёлым мечом в руке. Прошлый сломал Спар, а этот был выкован его женой и был куда надежнее.

— Галахар, — чуть ли не прорычал Гатс, узнав виновника. — Думаешь, в этот раз выходка сойдёт тебе с рук?

— Ни в коем случае, — серьёзным тоном ответил северянин. — Но ты, парень, неправильно оценил происходящее.

Гатс ушёл в сторону, пропустил чужую атаку мимо и взмахнул мечом, рассекая второго нападающего. Тело послушно разделилось на две части, но тут же собралось обратно. Гатс отпрыгнул, оценивая обстановку.

В особняке много кто находился. Два десятка личных гвардейцев, тридцать человек обычной охраны, столько же слуг. Драться в полную силу прямо здесь было чревато. Поэтому Гатс и промедлил, оценивая то, с кем столкнулся.

Галахар возможностью не воспользовался, в спину бить не стал. Остался на месте.

Гатс оскалился.

— Надо же. Два бесячих ублюдка объединились. С каких пор ты, Галахар, путаешься с демонами? — Безумной издёвки в интонациях мужчины хватило бы на десятерых. — А ты, Легион, смотрю, выжил и продался людям. Что, подчинили тебя?

— Ты можешь болтать сколько угодно, человек, — прошипел гневно Легион. — Настал час моей мести. Сегодня ты и все твои люди умрёте! А потом я прогуляюсь до твоего дома и выпотрошу там всех!

— А я-то думал, что ты вечно прогрессирующая тварь, — оскалился Гатс. — Оказалось, как был тупым дерьмом, так и остался. Так что, Галахар, ты опустился на самое дно, и твой безумный папаша объявил нам войну?

— Ничего личного, — ответил Галахар. — Почти. Этот демон мне и самому не нравится. Но он сам напросился, очень уж поквитаться с тобой хотел.

— А ты не смог отказаться, как послушный сынок. Ну что ж…

Гатс отвлёкся, когда со стороны дворца донёсся звук взрыва.

— Тогда мы наконец определим, кто сильнее, — закончил мысль Гатс. — Смешно то, что папочка в тебя настолько верит, что послал эту безумную шавку для усиления. Но мне плевать. Я вас, ублюдков, всех уничтожу.

Галахар невольно передёрнул плечами, видя, как его противник зашёлся безумным смехом.

Чутье не подвело. Пусть я и освоил меч в какой-то степени, но по-прежнему был готов использовать его только в самом крайнем случае, когда остальные инструменты не дают результата. Здесь был не совсем тот случай. Если бы эта глыба не падала с большой скоростью, я бы разорвал чужую магию и так, но наш враг учёл и этот момент.