— О, тут я тебя понимаю, — как-то проникновенно сказал Гатс.

— Верю, но пойми меня правильно, — поймал я его взгляд, — я перед тобой не оправдываюсь. Более того, если ты хоть слово скажешь о моих откровенностях или, не дай боги, как-то словом Калию заденешь, лично тебе все зубы повыбиваю. Говорю я это всё откровенно по той причине, что нас с тобой связывает не самая простая история. Ну и не только нас с тобой, а… — покрутил я рукой. — Короче, ты понял. Почва для кровопролитной войны у нас хорошая, чего мне хотелось бы избежать.

— Кхм… — прокашлялся Гатс. — Тогда и я буду откровенен. Эта новость… немного шокировала. Но у меня у самого теперь три жены и… Если Калия счастлива, то и я рад. Уж точно не буду устраивать сцен ревности.

— Надеюсь на твоё благоразумие.

— Ты её любишь? — задал он неожиданный вопрос.

Ответил я не сразу. Честно задумался над этим.

— Не могу сказать.

— Это как?

— А что такое любовь? — глянул я на него. — Мы как-то с отрядом обсуждали, как детей воспитывать. В смысле, я, Шупа, Тамара и Калия. Шупа спрашивал, что важнее, научить выживать, или чтобы дети были счастливы. Тамара тогда сказал, что счастье — это полная хрень, которую придумали люди. Вот и про любовь я так же думаю. Это что такое? Бурные эмоции? Так у меня с этим проблема. Адаптация сглаживает все чувства и эмоции. Желание позаботиться? Так ты и сам прекрасно знаешь, как я отношусь к своим близким. Я для Калии что угодно сделаю. Как и для любой моей жены.

— И это меня ещё эмоциональным инвалидом называли, — хохотнул Гатс.

— Когда это было. С тех пор ты превратился в милого домоседа, — хохотнул и я.

— Открою третий круг, тогда посмотрим, кто из нас домосед, — мигом завёлся он.

— Ну-ну. К тому моменту я буду далеко-далеко.

С Гатсом мы распили бутылочку вина и вроде бы разошлись миром. Если сначала было видно, что новость его и правда неприятно шокировала, то под конец разговора он полностью успокоился.

Больше дел у меня в лагере не было. Судя по тому, что видел и слышал, сейчас в новый мир хлынут толпы ныряльщиков, чтобы собрать самое ценное. Пускай. Мне и без того есть чем заняться. Тут, скорее, удивляет то, как они все забоялись вниз спускаться своих вызволять и меня дёрнули. Или причина в другом? Такен воспользовался случаем, чтобы дёрнуть меня и посмотреть, поменялось что за прошедшее время или нет? Тоже странно. В общем, сплошные непонятности, зря только время потратили.

Домой вернулись ещё до вечера. Я поужинал с семьёй, а наутро, вопреки предложению Гэцу заняться тренировкой, отложил все дела, долетел до ближайшего водопада, рядом с которым и устроился на камне да погрузился в медитацию.

Суматошные денёчки выдались. Я чувствовал, что моя гармония с миром сильно нарушилась. Внутри полный раздрай творился. Тому, кто привык к ровной глади, даже малейшие колебания могут доставить дискомфорт, что уж говорить про меня.

В тренировках такое бывает, что долго нет прогресса, но постепенно накапливается критическая масса, а потом раз, и случается прорыв. Я не мог сказать, что сейчас происходит что-то схожее, но то, что накопилась критическая масса моих ошибок, — факт, с которым трудно поспорить.

Уличный пацан, который привык решать все вопросы кулаком, вырос в могущественного ныряльщика, который по уровню мышления так и остался уличным пацаном. С той лишь разницей, что теперь у меня есть семья и дети. Тогда была стая, но ситуации были значительно проще. Мои кулаки работали, а другого инструмента не было. Сейчас же я играю в куда более взрослые игры с куда более серьёзными последствиями. Сидя в медитации, я перебирал все свои реакции. Все те раны и занозы, которые получал и которые сформировали меня. Все свои чувства и страхи. Весь ход своих мыслей. Постепенно я возвращал себе тихую гладь спокойствия.

Да, много чего было сделано лишнего. Адама не было смысла бить. Единственное, чего я добился, превратил скрытый конфликт в открытый. Ну, ещё получил удовольствие, заставив его прибегнуть к последнему шансу, чтобы выжить. И всё. Мелочь, которая того не стоила. А те гильдии? Это мой позор, как шиноби. Нас в первую очередь учили действовать скрытно и эффективно. Тихо пришли, составили план, тихо отработали и так же тихо ушли. А я что? Научился драться шумно, вот и хожу, всех пинаю. Я ведь мог не заходить так нагло в ту гильдию. Вычислить её главу тихо захватить его, забрать кровь.

Нужно было избавиться от этого типа мышления. Смешно, но настала пора повзрослеть. Хватит уже бегать по мирам и ввязываться в драки. Пора начинать думать.

В медитации я просидел три дня и три ночи. Домой не ходил. Гэцу тоже отправил, чтобы не мешался. Он присматривал за домом, иногда заходил, проверял, как тут я. Поэтому ход моих мыслей для него был закрыт.

Он встретил меня на подходе к дому.

«Я принял решение», — сказал ему.

«Какое?» — без привычной иронии спросил он.

«Мне надоело пассивно реагировать. Будем действовать на опережение. У меня для тебя будет задание. Нужно отобрать сотню человек. Вместе с ними мы отправимся к тебе на родину».

«Ты спятил⁈» — опешил Гэцу.

«Ни капли. Все твои прежние доводы больше не имеют смысла. Адам выпустил силу короля в нашем мире. Он создал второй мир духов. Для чего, как думаешь? Уж не для того ли, чтобы получить армию духов? Или армию людей, у которых будут духи? Духи, не скованные вашей изоляцией и традициями. Духи, открытые ко всему новому, которые будут куда сильнее вас. Если так, в этой войне мы уже проиграли, потому что, в отличие от Адама, ничего не делаем. Поэтому первый шаг — обзавестись своим войском. Тем противовесом, который послужит нам, если начнётся война духов. Заодно расширим возможности, сделаем людей сильнее».

«Ты точно спятил, — успокоился Гэцу и посмотрел на меня как на сумасшедшего. — Если ты приведёшь в мой мир сотню человек, то…»

«То что? Другие духи на нас нападут? Прямо-таки все? Значит, придётся их побить и прогнать. Гэцу, если у тебя нет серьёзных доводов, то просто прими моё решение и помоги. Если не хочешь помогать, так тому и быть. Я и без тебя способен всё провернуть. Время бездействия закончилось. Адам ещё не напал, а моя беременная жена уже чуть не погибла. Я сделаю всё, чтобы быть готовым. С тобой или без тебя».

Сказав это, я прошёл мимо волка. Дел ещё много предстояло. Пора браться за работу всерьёз.

Когда у тебя большая семья, пункт «уделить всем внимание» может занимать значимую часть дня. Особенно если ты запустил дела, давно в них не вникал и много что нужно наверстать.

Этим я и занялся, после того как озадачил Гэцу.

Провёл время с Розой и дочерью. Уделил внимание сыновьям. Отметил, насколько они разные. У всех белизна в волосах прорезалась, что на детях смотрелось несколько странно. Иван был куда крупнее Петра. София на их фоне и вовсе пушинкой смотрелась. Пообщался с Василисой, узнал, как продвигаются её дела в больнице, что нужно. Радамира с утра возилась с сыном, и я перехватил её до того, как она отправилась в мастерскую. Сейчас она большую часть дня проводила с Иваном, но, когда он засыпал, перемещалась и занималась делами. Энергия у неё так и кипела. Калия, в отличие от рыжей, наоборот, отстранилась от всяких дел и бездельничала.

Сделав круг почёта, отправился дальше, но служанка сообщила, что меня на входе в поместье дожидается дроу. Территория у нас была закрытая, никто здесь случайный оказаться не мог. Если требовалось обсудить какой-то вопрос, приходили к воротам, через охрану передавали просьбу, а там уже нам сообщали. В планах было создать полноценную городскую администрацию, но людей у нас для этого пока не так много, других дел хватает, поэтому вопрос и был отложен на потом. Как и многие другие.

Выйдя за ворота, я увидел того самого убийцу. Если сами шарды кого-то называют сильным невидимкой и убийцей, это о чем-то да говорит. Он стоял, сложив руки на груди, взирая на всё с истинным высокомерием, а меня и вовсе встретил сердитым взглядом.