— Чего вы, царь, плачете?

— Потому плачу, что Ногтиборода забрал у меня троих дочерей.

Идут они дальше и приходят к провалью. Сели, и говорит Королевич:

— Ступайте принесите мне гвоздь, доски да веревок две тыщи метров.

Когда все это принесли, Королевич сделал клеть и говорит:

— Братья, я пойду на тот свет, под землю. Поклянитесь двенадцать раз, что вы будете меня здесь ждать и вытащите меня. Я пойду сейчас за Ногтибородой!

И они поклялись.

Спустили его под землю. Очень долго спускали… А под землей нашел Королевич дедову хижину. Стоял перед хижиной бук-бурелом, а в расщепе клок бороды отрезанной.

Заходит Королевич в хижину, а дед курит на печи железную труоку.

— Ты и здесь меня нашел?

— Нашел и хочу сжить тебя со свету!

Изрубил его саблей на куски и сложил в бочку. А сам пошел по комнатам. Заходит в одну комнату, а там царская дочка шьет.

Спрашивает ее Королевич:

— Это что за машинка?

— Это машина такая: сколько человек задумает, столько и сошьет.

Королевич разобрал машину и положил ее в торбу. Заходит в другую комнату, а там вторая царская дочь вышивает иглой «решетки»[6] и цветы на полотне.

— Что это за иголка? — спрашивает Королевич.

— Это иголка такая: что задумаешь, то она и вышьет.

Заходит он в третью комнату. А там третья царская дочка кроит ножницами полотно. Королевич взял ножницы:

— Что это за ножницы?

— Это ножницы такие: сколько задумаешь, столько и покроишь.

Королевич забрал царских дочерей и пошел с ними к выходу из провалья. И думает себе: «Старшая будет Дробикамнева, средняя — Кривичащева, а младшая — моя».

Поставил Королевич старшую в клеть и подал знак, чтобы тащили. Вытащили ее, а потом вытащили наверх и младшую.

А Дробикамень и Кривичаща думают: «Ведь старшая-то девка некрасивая. Когда мы вытащим Королевича, то он возьмет себе младшую. А старшая, скверная, достанется одному из нас».

И сговорились они, что подтащат Королевича до половины и бросят веревку.

Но Королевич был хитрый. Он знал наперед их мысли. Достал камень такого же веса, как и сам, положил его в клеть и крикнул:

— Тащите!..

Вытащили они до половины, а потом пустили. Клеть с камнем упала на дно так сильно, что выбила ямину в три метра шириной, в три метра глубиной. Тут-то Королевич и узнал их верность.

Думает, как ему теперь выбраться на землю? Вернулся и идет той дорогой, куда ходил Ногтиборода.

Вдруг полил огненный дождь. И слышит Королевич в стороне писк. Он взобрался на бук, глядь в гнезде трое змеенышей плачут. Он развернул свой плащ и укрыл их от огненного дождя.

Только дождь перестал, говорят змееныши Королевичу:

— Ступай под бук да спрячься. А когда прилетит наш отец, он похвалит тебя, что ты нас от смерти спас.

Вскоре прилетел Змей и так обрадовался, что дети его остались живы! Спрашивает:

— Кто это спас вас от смерти?

— Да мы бы вам сказали, но вы съедите его.

— Да разве я сделаю так, если он выручил вас из беды!

Услыхал это Королевич и отозвался.

Змей подлетел к нему и говорит:

— Какой подарок ты хочешь за то, что спас моих детей от огня?

— Хочу, чтобы ты вынес меня на белый свет.

— Я вынесу, коли ты дашь мне двенадцать буйволов, двенадцать печей хлеба да двенадцать бочек вина.

Пошел Королевич к Ногтибороде и нашел у него в хижине все.

Принес это Змею, положил ему на спину, а сам сел между крыльев, и летят они на белый свет.

Когда были они всего в двенадцати метрах от земли, то харчи кончились. А Змей есть просит.

— Давай есть, а то упаду!..

Королевич отрубил ножом ляжку со своей ноги и дал ее Змею.

Змей подкрепился и вынес его наверх, на землю.

Когда опустились они на землю, Змей спрашивает:

— Что это было за мясо такое вкусное напоследок?

— Да это я с ноги у себя вырезал.

Змей выплюнул мясо и прилепил его к ноге Королевича.

Тут Королевич простился со Змеем и идет в город. Но бледный такой, борода отросла и весь оборванный.

Приходит в город, а там жил один портной, что шил всем одежду. Приходит Королевич к нему, поздоровался. Спрашивает его:

— Кто вы такой?

— Да я портной.

— Не надо ли вам подмастерья?

— А вы умеете шить?

— Умею.

И взяли его в подмастерья. Отвели его в другую комнату, где было столько сукна, что на полтора года шить.

Королевич вечером заперся в комнате, поставил машину и ножницы, что сами кроили, и все пошил за одну ночь и развесил на стенах.

Когда портной вошел в комнату, где лежало сукно, и увидел, что все уже пошито, пустил слух по всему свету, что есть у него, мол, такой-то и такой подмастерье.

Дознались о том царские дочки и принесли ему шить свадебные рубашки для своих женихов.

Королевич их сразу узнал, а они его не узнали.

Пошил он красивые рубашки для Дробикамня и Кривичащи. И невестам те рубашки очень понравились. И за это они позвали его на свадьбу.

А тем временем Королевич уже приоделся красиво, постригся-побрился и в царские палаты явился.

Девушки сразу его узнали. Узнали его и товарищи и сильно испугались.

Королевич поговорил с ними, напомнил им, кто он такой, как он с ними дружил, а потом вытащил саблю и отрубил обоим головы.

Тут царские дочки подтвердили, что это он освободил их. Взял он себе тогда младшую девушку в жены и остался хозяином в том царстве.

Тут и сказке конец.

Жили-были пан и слуга. Как были они еще детьми, то вместе играли и все у них наравне было, а как стал паныч уже паном, невзлюбил слугу и давай придумывать да приказывать, чтоб сделал бы то да это, да все такое, чтоб поскорей его со свету сжить.

А слуга все выполнит и живой вернется. Вот раз пан и задает ему задачу:

— Принеси мне, — говорит, — Видимо и Невидимо.

Тот идет, плачет и зашел в лес, да такой дремучий и страшный, что не приведи господи! Вдруг видит стоит хатка; он и зашел в ту хатку и за печью спрятался. Вдруг приходит к обеду дед и кричит:

— Видимо и Невидимо, а подай стол!

Тут враз откуда и стол взялся, а на нем всякие пития да яства.

Вот дед напился, наелся и:

— Видимо и Невидимо, убирай!

Вдруг куда все это и делось, а слуга из-за печи все видит. Вот как ушел дед, вылез слуга: «А ну, говорит, — и я себе это потребую".

— Видимо и Невидимо, а подай стол!

Враз откуда что и взялось. Напился он, наелся, а потом и спрашивает:

— А что, Видимо и Невидимо, может, тебе у хозяина этого надоело?

— Да, надоело, — говорит.

— Так пойдем со мной.

— Пойдем.

Вот и пошли. Что ни пройдет он версту, и окликает:

— Видимо и Невидимо, ты здесь?

— Здесь, здесь, хозяин, иди, не бойся, не отстану!

Идут, вдруг видит он — горницы строятся, а людей никого не видно; один только топор — сам и тешет, сам и рубит, а если что подымать надо, топор вонзается и сам наверх тащит.

Видимо и Невидимо ему говорит:

— Променяй меня на топор-саморуб, а я опять к тебе вернусь — только кликни.

Только оно это сказало, а тут и дедок идет; слуга ему и говорит:

— Променяй мне, дед, этот топор на Видимо и Невидимо.

— Как это так?

А он тогда:

— Видимо и Невидимо, подай стол!

Откуда что и взялось. Дедок наелся, напился.

— Это, — говорит, — хорошая штука! Чего ж не променять?

И отдал ему дед топор. Вот прошел он пригорок и:

— Видимо и Невидимо!

— Здесь, здесь я, хозяин, возле тебя, — отзывается.

Вот случилось ему идти опять лесом, идет он, видит — скачет по лесу дубинка и дедок в лесу идет.

— Что это, — спрашивает, — у тебя, дед, такое?

— Да это дубинка-самобойка, вот погляди. А ну, — говорит, — дубинка-самобойка, походи!

И начала дубинка скакать, что ни скакнет — то дуб валит и свалит.