Тётя Таня, отставшая от меня, быстро оказалась рядом и встревоженно посмотрела мне в глаза.

Я улыбнулся, чтобы её успокоить и сказал: – Всё в порядке. Пропустил один удар сердца, но перезапустил, так что вы с отцом Игнатием не зря меня тренировали. В этот раз всё оказалось гораздо проще…

Тётя Таня согласно кивнула головой, но видно было, что успокоилась не до конца.

Москва.

Возвращались из Преображенского полка император, наследник и цесаревич в одной машине.

Император нажал на кнопку пульта, и в стене, отгораживающей салон автомобиля от водителя и охраны, загорелся экран телевизора. «РашаИмпайрТудей», установленная по умолчанию на первой кнопке, как раз вещала про мероприятия с участием императора. В длинном, почти на десять минут репортаже, показали и прибытие кортежа в Лефортовские казармы, и фрагмент из церковной службы, и общение императора с солдатами, и длинный синхрон с выносом знамён, и награждение… Завершением сюжета стал эпизод с цесаревичем, над головой которого сияла трехцветная радуга.

– Думаю, наши заклятые друзья уже качают со всех источников картинку с Сашей и под лупами рассматривают каждый кадр. Им-то это, как – взглянув на внука, успел подумать, что для подростка словосочетание «серпом по яйцам» может быть ещё не знакомым, и, задумавшись на секунду, подобрал эквивалент, – неприятно.

Наследник слегка потрепал сына по голове и добавил: – Зато наше-то офицерство как воодушевилось! Зауважали Вас ещё больше, Ваше императорское высочество, – шутя обратился он к цесаревичу.

– О, смотрите, – дополнил беседу император, – ещё на ленте: в Вологодской области родители солдата, которого мне представляли в обед, уже дают интервью о том, как он рос и воспитывался. А в Дигоре, это райцентр в Осетии, завтра утром будет общий сход жителей, на котором будут чествовать родителей сержанта Тенгиза Мариковича Хозиева. Пишут, что в семье четыре сына, трое в армии уже отслужили.

Саша был счастлив, тем детским счастьем, для которого многого не надо: прошла боль, которая беспокоила его с утра, и значит, первого сентября он пойдёт в лицей и увидится с лицейскими друзьями; отец и дед довольны, а он ещё не достиг того возраста, когда мнение старших воспринималось бы критически, и похвала со стороны старших родственников радовала. Да и магическая сила лишней не будет – за три коротких летних месяца он не успел до конца разобраться с изменениями, произошедшими в организме и навыков по применению силы наработал совсем мало, но с раннего детства, воспитанный в уважении к уровню магической силы, он сразу же после инициации, под присмотром опытных наставников, каждый день старательно учился чувствовать силу и владеть ею.

– Ты же и не пообедал толком у преображенцев. Может, как приедем в Кремль, поешь? Я могу сейчас позвонить, чтобы к приезду накрыли в столовой, – спросил наследник у сына.

– Не, есть не хочу. Вот бы мороженого, – ответил Александр.

Приличный павильон мороженого сопровождение нашло быстро на Земляном валу, около парка усадьбы Усачёвых-Найдёновых, благо на картах смартфонов все торговые точки отмечены и лучшие, по мнению покупателей, были засыпаны смайликами сердечек и поднятым вверх большим пальцем. Дежурившие на маршруте и поблизости и получившие команду сотрудники кремлёвских служб и патрули полиции тут же начали срочно выдвигаться в район остановки императорского кортежа, чтобы обеспечить безопасность в прилегающей округе.

Около парка и по его скверам прогуливалось много людей: москвичи и гости столицы ловили последние тёплые деньки перед осенним похолоданием, любовались на уже пожелтевшие листья берёз, осин и клёнов и дружно вывалили на прогулку целыми семьями. Остановившаяся колонна из чёрных «Аурусов», с двуглавыми орлами на дверцах и императорскими флажками на капотах, из машин сопровождения которой выскочили два десятка охранников, заинтересовала людей, гулявших поблизости. Когда же из центрального авто вышли император, наследник и цесаревич, люди на расстоянии стали приветствовать их глубокими поклонами, не решаясь подойти. С замиранием москвичи смотрели, как император и наследник кивали в ответ, а цесаревич отделился от отца и деда и в сопровождении нескольких охранников, веером раскинувшихся впереди него, уверенно зашагал в сторону павильона с мороженым. Некоторые прогуливающиеся, доставали смартфоны и фотографировали происходящее или снимали на видео, опасливо оглядываясь по сторонам на охрану.

Продавец мороженого вовремя заметила суету около павильона и даже успела взглянуть на себя в зеркало до того, как дверь открылась и внутрь шагнул подросток в военной форме, перехваченной наискосок голубой лентой с орденом Андрея Первозванного.

Она присела «свечкой», и, распрямив голову после поклона, произнесла: – Добрый день, Ваше императорское высочество!

– Здравствуйте, я бы хотел купить мороженое.

– У нас более двухсот сортов. Уверена, мы что-то подберём Вам по вкусу.

– Обычное сливочное, желательно без всяких примесей, лучше в шоколадной глазури, но можно и без неё.

– Это вот здесь, – продавщица показала рукой в сторону одного из стеклянных шкафов.

– Оооо. Вот это знаю – «Молоково». Вкусное, – показал рукой цесаревич в сторону пачки в бело-синей упаковке, – мне коробку.

Один из сопровождавших цесаревича сержантов охраны махнул рукой с картой по терминалу оплаты, а второй бережно взял коробку с мороженым и после короткого прощального кивка цесаревича они покинули павильон.

Подойдя к стайке детей, скопившихся на тротуаре около выхода из парка, цесаревич достал из коробки пару упаковок мороженого и протянул их ребятам с легким кивком головы: – Господа, позвольте угостить вас мороженым.

Дети, в изумлении смотревшие на приближавшегося к ним принца, пришли в себя быстрее родителей и вначале не смело, а потом все активнее стали подходить к цесаревичу. А уж когда обёртки с мороженого были сняты и первые куски ароматного мороженого в шоколадной глазури оказались во рту, пали последние преграды, разделявшие ребёнка императорского рода, волей судьбы и по праву рождения вознесённого на вершину пирамиды власти, и его будущих подданных: ничто так не сближает детей, как тающие на языке замороженные сливки. Дети наперебой стали рассказывать, что они видели в сети «радугу», которую сегодня устроил цесаревич, и когда вырастут, то тоже инициируются, смогут применять магическую силу и пойдут служить в армию, чтобы защищать страну. Самые младшие показывали любимые игрушки, вспоминали игры, летний отдых и подготовку к школе. Тут же началось общее фотографирование, сопровождающееся детским гвалтом и окончательно сломавшее все преграды.

– Извините господа, с удовольствием бы провёл с вами больше времени, но разрешите откланяться, так как я задерживаю императора и наследника, – через несколько минут беседы с детьми, понимая, что ехать давно пора, Саша нехотя развернулся и пошёл к машине.

Сев в автомобиль цесаревич тяжело вздохнул: – Они там змея запускали и поликоптерами воевали, кто кого собьёт. Вот так вот выйти... С девочками побегать. С пацанами подраться… А на базе отдыха и в лицее мне многие поддаются и в полную силу не дерутся, их, видимо, родители ругают, если они меня побеждают или боятся, если у меня синяк будет. Вера и Надя, хоть и старше меня, но всё равно ещё с куклами возятся. Вот был бы у меня брат, мы бы с ним дрались по-настоящему.

– А ты видел, какими восторженными широко раскрытыми глазами они на тебя смотрели? Каждый из них даже не мечтает оказаться на твоём месте – чтобы им набраться впечатлений на всю оставшуюся жизнь, им достаточно одним глазком взглянуть, как принц из сказки прошёл рядом. А принц из сказки – это ты. И ты им подарил сейчас эти впечатления. Ты думаешь, они тебе не завидуют? Для них встреча с тобой – это две недели рассказов в школе о необыкновенном лете, когда до них снизошёл сам цесаревич. И фото им нужны были для доказательства – простому пацану или девочке никто не поверит, что к ним вот так вот подошёл цесаревич и угостил мороженым. И они стояли рядом и болтали с ним. Да, они могут свободно гулять по городу, отдыхать в парках и драться с другими мальчиками, но жизнь у детей и простолюдинов, и дворянства – полна проблем, которые тебе просто не видны и которые ты сейчас понять не сможешь. Каждый платит тем, что у него есть и там, где он находится. На этом стоит империя. Платить должны все. И мы – тоже. Ты же это понимаешь? – спросил император.