— Это как? — насторожилась я. — Предлагаешь выпить эту гадость?

— Фу, Анфиса, — поморщился кот, — за кого ты меня принимаешь? Мы просто сделаем вид, что выпили. Согласна?

Идея мне не понравилась. Но я подумала и согласилась, понимая, что иного способа узнать правду нет.

— А как она поймет, что мы… ну, того…

— А вот как.

Кот спрыгнул с кровати и прошелся по комнате, прикидывая что-то в уме. Затем произнес: “Ага”. Открыл сахарницу и, насыпав в каждую чашку по паре ложек сахара, принялся размешивать.

— Ты же не собираешься это пить? — спросила я.

Кот ответил мне обиженным взглядом, и я замолкла. И тут он протянул одну из чашек мне.

Я напряглась, но все-таки взяла.

— Теперь вот что, — сказал кот, понизив голос до шепота. — Мы сделаем вид, что пьем. Сцену придется разыграть очень натурально, потому что Мирабель может наблюдать за нами с улицы. Подноси к губам, но не пей. Потом по моему знаку роняешь чашку, падаешь и не шевелишься. Садись на кровать, чтобы удобней было падать.

— А ты?

— Обо мне не беспокойся. Главное потом не шевелись. Ну, начали.

Я поднесла к губам чашку, стараясь не касаться края. Затем убрала и произнесла:

— Какой чудесный чай.

— Не переигрывай, — прошипел кот.

Я снова поднесла чашку к губам.

Время “чаепития” казалось бесконечным. Наконец кот прошептал:

— Бросай.

Я покачнулась, рука дрогнула, и чашка, расплескав содержимое, упала на пол. Я повалилась на кровать. Чуть двинулась, чтобы лежать было удобней.

— Анфиса! — воскликнул кот. — Анфиса, что с тобой? Очнись! — перед лицом возникла ухмыляющаяся кошачья морда. — Анфи… голос кота ослаб, и меховая тушка плюхнулась рядом со мной на одеяло. Задняя лапа лягнула столик, и поднос с посудой с грохотом полетел на пол. — Теперь лежим тихо, — еле слышно прошептал кот.

Время шло, за дверью стояла тишина. Я уже почти уверилась, что Макарий ошибся, когда на лестнице послышались осторожные шаги. Дверь скрипнула, и я почувствовала знакомый, еле уловимый запах сухой травы — в комнату заглянула Мирабель. Простояла на пороге, а затем подошла ближе. Чем-то зашуршала, и тут я почувствовала, как её рука ухватила меня за волосы. Клацнули ножницы, и захват исчез. Снова послышались шаги. Чуть приподняв веки, я увидела, что ведьма, обойдя кровать, склонилась над Макарием. Снова щёлкнули ножницы, и Мирабель, сунув добычу в сумку, покинула наконец комнату.

Когда шаги на лестнице затихли, я все ещё сохраняла неподвижность. Затем почувствовала, как шевельнулся кот, и только когда он тронул меня за плечо, рискнула открыть глаза.

В голове родилось множество мыслей, одна другой тревожней. Нужно было что-то делать, пока Мирабель не пустила образцы в дело. Но как? Идея притвориться спящими оказалась провальной.

— Да, плохо, — сказал кот. — Но не безнадёжно. Пока Мирабель не попадёт домой, она ничего сделать не сможет. Я пойду за нею и стащу украденное.

— Слишком опасно.

— Ничего. Я тебя в это втравил, мне и исправлять содеянное. Не переживай, справлюсь. — Он слез с кровати, приоткрыл дверь и прислушался. — Чай пьют, — сообщил он шёпотом.

Чаевничали Бронни и её гостья очень долго, я вся извелась. Наконец Макарий, который все это время сидел у двери, вскочил и хотел уже сорваться с места… как вдруг замер и удивлённо уставился на что-то, недоступное моему взгляду. Вскоре в комнату юркнула Мия, кошка Бронни. В зубах она держала сверток. Запрыгнула на кровать и положила его на покрывало.

Внутри обнаружились рыжая кудрявая прядь и клочок чёрной кошачьей шерсти.

Макарий взмахнул лапой, и содержимое свертка исчезло в зелёном колдовском пламени.

Мы оказались спасены. Но кот не успокоился.

— Нельзя отпускать её с пустыми руками.

Оглядев комнату, кот полоснул когтями по прикроватному коврику и бросил на тряпицу вырванный клочок ткани с торчащими нитками. Разодрал на две части и накрыл лапами. А когда убрал, на тряпице лежали мои волосы и кошачья шерсть.

Довольный своей работой, Макарий завернул ткань и отдал кошке.

Мия неслышными прыжками помчалась вниз.

Кот подошёл к двери, прислушался.

Вскоре голоса из кухни переместились в прихожую. Я замерла, испугавшись, что ведьма может захотеть подняться к нам ещё раз. Но этого не случилось. Лязгнул засов, входная дверь закрылась, и мы выдохнули.

Кот вернулся в комнату, оставив дверь приоткрытой, и тут мы услышали на лестнице тихие крадущиеся шаги.

Я посмотрела на кота, но тот оставался совершенно спокойным.

Дверь тихонько открылась, и в комнату заглянула Бронни. Облегчённо выдохнула, увидев нас сидящими на кровати. Подошла и присела рядом.

— Спасибо, — сказала я. — Ты настоящий друг.

Бронни поморщилась.

— Я не друг. Мне просто не нравятся её методы.

— Лучше бы вам найти отдельное жилье, — произнесла Куртинья. Пироги в этот раз она предлагать не стала, зато накормила овощным рагу. Без всяких сомнительных добавок, как заверил кот. Заказов в этот день выдалось мало, вот мы и заскочили к ней на обед, обсудить возникшую ситуацию. — Эта ваша Бронни, конечно, молодец, но Мирабель рано или поздно ее раскусит. Не стоит так подставлять девочку.

— На отдельное жилье мы пока не заработали, — сказала я.

— А вы ко мне перебирайтесь, — оживилась ведьма. — У меня в мансарде как раз комнатка пустует.

— Нет, спасибо, — торопливо произнес кот, видимо опасаясь, что я соглашусь. Но мне тоже такая идея не пришлась по вкусу.

— Тогда только замуж, — развела руками Куртинья. — Муж и защитит, и прокормит, и парикмахера оплатит, — цепкий взгляд впился в мою шевелюру.

— Дались вам всем мои волосы! — возмутилась я. — Одна к парикмахеру отправляет, третья отстричь норовит. Что за безобразие!

— И то верно, — поддакнула ведьма. — А вот будет муж — не даст никому в обиду. А я тебе уже и кандидатов достойных подобрала, — она открыла шкаф и достала оттуда коробку, в которой что-то побрякивало, и высыпала на стол кучку маленьких портретов. — Вот, посмотри, — она взяла один из них, — Венцалий, старший сынок губернатора, наследник. Как он тебе, а? По-моему, симпатичный.

Вид у наследника был на редкость самодовольный. Блинообразное лицо, вздернутый нос и тонкие тараканьи усики, закрученные по последней моде.

— Ну нет так нет, — сделала вывод Куртинья, увидев выражение моего лица. — А вот этот тебе как? — она протянула мне портрет юноши в бархатном берете.

Юноша был прекрасен, но художник определенно ему польстил — таких пронзительно-синих глаз не бывает. Да и вообще, он был каким-то слишком уж невероятным красавцем: тонкий прямой нос, чувственные губы, длинные ресницы, а главное — взгляд, такой искренний и светлый, что хотелось в нем утонуть.

— Хорош, — вздохнула ведьма. — просто загляденье. А какой у его папаши капитал! Сама бы за него вышла.

— За папашу? — рассеянно спросила я, не в силах оторваться от портрета.

— Да за какого папашу? За красавчика нашего, Рудольфа. Старик-судья такой страшный, что даже деньги его не скрасят. А вот сыночек его — просто объект мечтаний.

— И чего же этот ваш объект до сих пор не женат?

— Достойных кандидатур не находится, — тут же нашлась Куртинья. — А вот мимо тебя он точно не пройдет!

— Почему это?

Я посмотрела на ведьму с подозрением. Личная жизнь моя не блистала успехами. То ли характер тому виной, то ли что-то еще, но мужчины бежали от меня как от огня, избегая даже мимолетного знакомства.

— Конечно не пройдет! С моей-то поддержкой! Знаешь, какое я приворотное зелье варю? Всем зельям зелье!

— Не надо зелья, — насупилась я. — Нечестно это.

Куртинья воззрилась на меня, приоткрыв рот.

— Деточка, ты вообще ведьма?

— Ведьма. Но зелья не надо.

Куртнья растерянно посмотрела на кота, но тот развел лапами.