Щеки собеседника вспыхнули.

— Грозит. Но это неважно. Я жду, когда моя Гертруда станет совершеннолетней. Осталось всего полгода, затем мы поженимся и уедем как можно дальше.

— А она знает о ваших планах? — осторожно спросила я.

— Конечно! Мы любим друг друга!

— А хотите, я вам помогу?

— Каким образом? — взгляд Рудольфа, несмотря на сомнение в голосе, был полон надежды.

— Сварю зелье удачи по индивидуальным параметрам. Безотказная вещь. Но для этого я должна увидеть вашу возлюбленную, иначе никак.

Рудольф задумался. Было видно, что идея его смущает.

— Хорошо, — наконец произнес он. — Мы встречаемся с Гертрудой завтра в полдень, в кондитерской на Купеческой улице. Приходите, я вас познакомлю, — он вздохнул, и взор его затуманился. — Она такая чудесная… Знаете, я, пожалуй, пойду, — внезапно заторопился он. — Иначе, боюсь, меня начнут искать.

И он покинул балкон, оставив меня наедине со сгущающимися сумерками и мыслями, которые теснились в моей голове.

Да, мне было о чем подумать. Это касалось и завтрашней встречи, и зелья, которое я наобещала сварить. Никакого зелья удачи, тем более экспериментального, я варить не собиралась. Девчушка наверняка окажется охотницей за богатыми женихами, помогать ей я не стану. Хорошо бы понять, чем она его опоила, что бедняга сохнет по ней столько времени. У долговременных приворотных зелий жуткая побочка, которая не только подавляет волю, но и ломает человека изнутри, превращая в зависимое существо. И с этим придется что-то делать. Впрочем, темой моего диплома как раз были средства восстановления после таких случаев, так что будет шанс испробовать что-нибудь из них на практике.

На этом решила закончить — на балконе становилось холодно, да и аппетит разыгрался. Покинув свое убежище, я поспешила в зал.

Стоило спуститься, как рядом возникла Куртинья.

— Молодец, Анфиса! Как пообщались?

— С кем?

Я попыталась выглядеть невозмутимо, но старая ведьма погрозила пальцем.

— Не води меня за нос, деточка, я все видела! Поздравляю! Засылать сватов?

— Куртинья, какие сваты? Мы только что познакомились.

— Ну хорошо. Даю вам неделю. Но потом..

— Не надо “потом”. Мы разберемся сами!

— Мне нравится твое “мы”, - Куртинья хищно улыбнулась. — Развлекайся. Кстати, вон на том столике перепелиные крылышки. — Она указала в дальний конец зала. Прищурилась и сердито добавила: — Были. Ладно, пойду, пока остальное не разобрали. И тебе советую.

Она снова исчезла. Я огляделась, пытаясь увидеть Бронни. Не то, чтобы я по ней соскучилась, просто любопытно стало. Старания Куртиньи не прошли даром — я обнаружила ее в окружении толпы поклонников в самом центре зала. Бронни наслаждалась вниманием, и отвлекать ее я не стала. Лавируя между островками людей, протиснулась к ближайшему столику с закусками и, ухватив последнее крылышко, принялась жевать.

Пока меня не было, гости разбились на группки и оживленно болтали. В центре зала, на танцевальной площадке, кружились пары. Оркестр играл вальс, новомодный танец, который появился в королевстве несколько лет назад. Видимо, губернатор включил его в репертуар, чтобы выглядеть прогрессивным. Только умельцев его танцевать оказалось немного. Поглядев на тех, кто смог, я отправилась к столу взять что-нибудь еще, когда возникший рядом мужчина пригласил меня на следующий танец.

Почему бы и нет, подумала я. И согласилась. Тем более, что самое вкусное все-равно съели.

— Герберт, — представился мой кавалер, высокий брюнет с орлиным носом. — Начальник почтовой службы.

— Анфиса. Ведьма.

— Очень приятно.

— Мне тоже, — не осталась в долгу я. Приятно, когда от тебя не шарахаются.

— Не видел вас прежде в нашем городе, — продолжил любезничать мой новый знакомый.

— Я здесь недавно.

Долго мучить гостей вальсами губернатор не рискнул, и нам с Гербертом достался старый-добрый менуэт. Три штуки. Мой новый знакомый оказался любителем потанцевать.

Но и после этого отпускать меня он не захотел — лично сопроводил к столу и, набрав мне в тарелку закусок, вручил бокал с соком (от вина я принципиально отказалась).

Не скажу, что я оказалась от Герберта без ума, но его забота понравилась. Развлекая разговорами, он не отходил ни на шаг до самого конца бала, а по окончании вызвался проводить.

Допустить этого я не могла, поэтому обрадовалась Куртинье, словно родной матушке. Герберт с сожалением отступил, взяв с меня обещание встретиться в самое ближайшее время. Судя по прищуренному взгляду старой ведьмы, шансы состояться у этой встречи равнялись нулю.

Захватив Бронни, мы отправились домой. Она тоже предпочла вернуться в нашей компании, несмотря на множество желающих проводить.

Куртинья всю дорогу помалкивала, но взгляды, которые она на меня бросала, не сулили ничего хорошего.

Я оказалась права — стоило войти в комнату, как ведьма устроила разнос.

- Развлекаться с другим при живом женихе, разве так можно?! О чем ты думала? Какой-то посторонний мужчина… Кто хоть он такой?

— Начальник почтовой службы.

— Хм, — лицо Куртиньи приняло задумчивое выражение. — Неплохо… Тогда, так и быть, можешь встретиться с ним, как договорились. Но аккуратно, чтобы Рудольф не узнал.

Неплохой запасной вариант может получиться. Иметь своего человека в почтовой службе очень полезно.

Кот, слушая ее восклицания, успел приготовить чай.

— Глаз с тебя не спущу, — пригрозила мне Куртинья, берясь за чашку. — Только попробуй жениха упустить.

— Которого? — не удержалась я.

— Рудольф предпочтительней, — ведьма, взяла с тарелки булочку и впилась в нее, словно голодный вепрь. — М-м-м, как вкусно! После этих балов всегда так есть хочется!

Когда она ушла, Макарий согрел мне воды для умывания и, расправив кровать, спросил:

— А тебе-то самой кто понравился?

— Никто, — честно сказала я. — И замуж я не собираюсь.

— Если ты не забыла, сын судьи нам нужен для дела — было бы хорошо разобраться с домом.

— Знаешь, — подумав, сказала я. — Лучше бы нам узнать, что случилось с тетей Элой. Это ее дом, и я не могу жить там без ее разрешения.

— Но он тебя принял.

— Так-то оно так, — я вздохнула. — И все-таки это неправильно.

Впечатления от бала так взбудоражили, что я полночи провалялась без сна. И, разумеется, проспала. Пришлось бежать на работу голодной, застегиваясь на бегу. Не обращая внимания на недовольный вид секретарши, схватив бланки с заказами, я отправилась в ближайший трактир завтракать. И только после этого наконец-то вернулась в реальность.

Выйдя на улицу, убедилась, что до полудня еще достаточно времени, и отправилась к тем, кто сегодня жаждал получить мою магическую помощь.

С первыми тремя расправилась быстро, выгнав ненужную живность. Еще двоим поставила защиту от сглаза, и вскоре уже шагала к той самой кондитерской, в которой ожидали меня судейский сын и его подружка.

Купеческая улица состояла из маленьких симпатичных магазинчиков, она призывала, нет, просто кричала зайти в каждый. Я мужественно поборола желание прилипнуть к витрине с колбасами, скрепя сердце миновала лавку с модными шляпками и, продвигаясь вперед, словно кучер в снежную бурю, добралась наконец до нужного места.

Открыла дверь — и попала в сказочный мир. Аромат ванили, сдобренный яркими шоколадными нотами, переплетался с запахом вишни и миндаля. На витрине красовались торты и пирожные такого искушающего вида, что, подчиняясь их притяжению, я двинулась к ним, забыв обо всем на свете.

Я даже не сразу поняла, что кто-то меня зовет, затем тормошит… Нехотя оглянулась — и поняла, что с легкостью променяю красавчика Рудольфа на сладости.

Сын судьи оказался не безнадежен — усадив меня за столик, придвинул тарелку с румяными, покрытыми кремом эклерами. И чашечку чая.