— А что если отправить Рудольфа в ее сон? Чтобы он там с тетей Элой поговорил, да сам за ручку и вывел.

— Это как? — удивилась Куртинья.

Я почувствовала себя отмщенной. Ну да, не знала я, что в каждом ковене свои тараканы. Зато курс по экспериментальной магии сдала на отлично. А там у нас как раз была тема про перемещение объекта в чужой сон. Правда, практику мы проходили на кошке и мышке. Мышка при этом сдохла. Зато кошка проснулась довольная.

Куртинья с Макарием дружно посмотрели на Рудольфа. Тот, побив рекорды бледности за сегодняшний день, мужественно кивнул.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌- Я согласен.

— Вот что сила любви делает, — смахнув слезу, произнес кот. — Настоящий безу… герой. Молодец, потомки тебя не забудут. Какой у нас нынче гонорар за научные статьи? — спросил он Куртинью. Та покрутила пальцем у виска, встала и пошла вынимать пирожки из печи.

Кухня наполнилась сногсшибательным ароматом. При виде блюда с румяной выпечкой у меня слюнки потекли. Засвистел чайник, добавив аромата смородины и лесных ягод, и вот уже перед каждым из нас оказалась кружка с чаем, и не было никаких сил отказаться от соблазна.

Пирожки оказались с клюквой. Алая начинка напоминала кровь. Но вкус перебил неприятные ассоциации.

Ладно, мелькнула мысль на задворках сознания, если что, у меня есть антидот.

Опомнилась я уже дома, вместе с Рудольфом, Макарием и Куртиньей. Как я дала ей доступ в жилище, из головы выветрилось — все-таки пирожки оказались с подвохом. Но больше ничего странного я не заметила, и решила пока успокоиться.

— Мда, — вынесла вердикт ведьма, оглядев тетю Элу. — Все как я и предполагала. Эх, милочка, зря ты меня не послушалась, — обратилась она к спящей. — Ну да ладно, надеюсь, поправим дело. Анфиса, ты готова?

Я обнаружила, что держу в руках конспект. Как его нашла, в памяти тоже не сохранилось. А ведь я совсем не помнила, где он лежал.

Пробежалась глазами по тексту: порядок действий, формула приложения сил, особые моменты и комментарии — все сложилось в единую схему. Мысли были ясными и четкими, словно кто-то подсвечивал их, делая акценты в нужных местах. Удивительное ощущение, какого я прежде я за собой не замечала.

— Готова, — кивнула я.

— Тогда вперед.

И я начала действовать.

Усадив Рудольфа в кресло, велела закрыть глаза и расслабиться. Наложила на него сеть заклинаний, фиксируя места воздействия сил, и начала погружать его в сон.

Вскоре дыхание его стало ровным и размеренным — Рудольф уснул.

Теперь наступало самое главное — переплести его сновидение со сном тети Элы. А потом аккуратно переместить его внутрь. Так, чтобы сознание не почувствовало подмены и не заставило проснуться.

Для этого надо было точно такую же сеть накинуть на тетю Элу.

Сделать это оказалось непросто — в голове ее царил полный хаос. Кусок вернувшихся воспоминаний перемешал мысли и всякое ощущение времени. Надо было как-то привести все это в состояние стабильности. Подобного нам в академии не преподавали, пришлось импровизировать и надеяться, что безумная воронка чужого разума не утянет меня на дно.

А еще было бы неплохо отыскать ключик к утраченным воспоминаниям.

Хлебнув зелья удачи, я принялась плести первое заклинание. Затем второе. Когда вся сеть оказалась построена, вошла в точку пересечения сил… и пропала.

Когда тебя несет неведомая сила, и ты не можешь ей противостоять, единственное, что остается — это наслаждаться полетом. Что я и сделала. Мимо проносились обрывки воспоминаний, похожие на клочки тумана. Разглядеть что-либо было невозможно.

Завидев самое крупное, я попыталась ухватиться за него, чтобы хоть как-то зафиксироваться — и меня тут же затянуло внутрь…

На полу в маленькой комнате сидела девочка и читала. Книга была старая и явно не детская — темный переплет, пожелтевшие страницы. Огромная, она то и дело норовила сползти с колен. Рядом лежали забытые игрушки: плюшевый заяц, медведь с потертым носом и кукла с пуговицей вместо глаза.

— Мам, пап, смотрите, — девочка оглянулась, и я поняла, что вижу себя. Только волосы не рыжие, а светлые. — Тут написано, как старое сделать новым. Можно я нашу Мурыську сделаю молодой?

— Увы, доченька, — рядом появилась незнакомая мне женщина. — Это заклинание для животных не подходит.

— Мы для нее зелье сварим, — рядом с женщиной появился мужчина. — Ну-ка, Эли, где твой котелок?

— Ой, пап, правда? — девочка вскочила, едва не выронив книгу. — Я сейчас, я быстро, — она бросилась к шкафу…

Белый туман мгновенно затянул комнату, и меня снова вышвырнуло в пустоту.

Так вот какой была тетя Эла в детстве — похожей на меня. Вот только с родителями ей, похоже, повезло больше. В ее возрасте мне книжек не доверяли. И зелья варить не брали. И не поощряли подобного совсем. Разве что мама, беря с собой в лес, рассказывала о травах и кореньях, о том, что можно из них варить. Сама она занималась магией редко, украдкой. А отец и вовсе слышать ни о чем подобном не хотел. Почему же я ничего не слышала о тете Эле?

Следующий обрывок забросил меня во внутренний двор академии. Мой академии, запруженной адептами. И я увидела себя — немного испуганную и счастливую — рыжие волосы вразлет, новенькая мантия. День зачисления. По периметру толпятся родители. Надо же, а ведь в тот день со мною никого не было — я приехала в академию одна. И даже не думала, что и за мной кто-то наблюдает из толпы с вниманием и любовью — от воспоминания веяло теплотой.

Неужели тетя Эла за мной присматривала?

Еще одно воспоминание пронеслось мимо, и я в последний момент успела его поймать.

Снова комната, точнее, дверь, в нее ведущая. Внутри полумрак, разгоняемый огоньками свечей. Девочка стояла у двери, прислушиваясь. От тревоги и безнадежности, идущей из темноты, сводило скулы. Руки сжимали флакон с темной жидкостью.

— Элика, входи, не прячься, — послышался изнутри слабый мужской голос.

Помедлив, девочка отворила дверь и тихонько вошла.

В кровати, накрытый одеялом лежал отец. От прежнего, пышущего жизнью человека почти ничего не осталось. Рядом сидела мать — под глазами залегли тени, в глазах плескалась боль предстоящей утраты.

— Доченька, я давно хотел тебе сказать, — голос мужчины дрогнул, — у тебя есть сестра. Она живет в другом городе, у нее другая мама. Возможно, когда-нибудь ты захочешь с ней встретиться. Но будь осторожна… ее семья не владеет магией и вряд ли тебе обрадуется. Не обращай на них внимания… просто убедись, что … с твоей сестрой все хорошо, — последние слова напоминали шелест упавшего листа.

— Папочка, а я тебе зелье сварила, — девочка протянула ему склянку.

Тонкие пальцы, вздрогнув, оторвались от одеяла и снова упали. По комнате пронесся тихий, долгий, ускользающий вздох…

Когда туман снова сгустился, я наконец перевела дух — воспоминание отозвалось болью.

И поняла, что пора браться за главное — звать Рудольфа. А то сил не останется совсем.

Мысленно дотронулась до магической сети и потянула ее на себя.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Нехотя, по чуть-чуть, она поддалась, и я позвала:

— Рудольф, иди на мой голос. Иди к Гертруде, она здесь.

— Где я? — раздалось рядом.

Ух ты, сработало.

Вид у Рудольфа сонный. Это хорошо.

— Мы во сне тети Элы.

— Моей Гертруды?

— Да. Теперь тебе надо ее разбудить.