— Можно и здешнее оружие присмотреть, — не стал отвергать мою идею Артем. — Как-то мы совсем расслабились. Поставили двери с замками и решили, что этого достаточно.

Серега проникся и загорелся идеей с покупкой оружия.

— Лицензия не нужна, — заверял он Артёма. — Это если в магазине или через интернет брать. А мы просто с рук купим. Продавцу без разницы, зарегистрируем мы оружие или нет.

— Лучше нормально оформляйте, — притормозил я Сергея.

— Хорошо, документы подадим, но ружья и патроны купим сейчас.

— Главное, не забыть с этим смещением во времени, когда подали документы, — хохотнул Артём. — А то здесь три месяца, а там всего полдня пройдет.

Пневматическую пугалку мне принесли в тот же вечер. Я немного потренировался, попросил к нему кобуру и взял с собой, отправляясь в дом на Екатериновской. Приближалась масленица, у Павлины Конкордиевны были какие-то планы. Сергей с Артёмом снова ушли на закупки в будущее. Портного Петрова я уже разместил в новой мастерской на втором этаже нашего доходного дома. Правда, пока подниматься приходилось по приставной лестнице, но Юрия Харитоновича всё устраивало. Его помощников тем более. Мы им выделили две машинки "Зингер", оборудовали помещение столами для раскроя, манекенами и прочими "портняжными радостями".

Теперь требовалось заполнить склад материалом. Английское сукно я получил на вокзале несколько дней назад. Еще раньше прибыл ивановский ситец. Будем сочетать ткани местные и из будущего. Именно за ними пошли парни. Я еще просил посмотреть специальную машинку для сапожников.

Снова все были при деле. Склад для магазина мы оборудовали на чердаке. Сами утепляли и покрывали изолирующими материалами. Таскать было неудобно, но и выбора не было. Строить еще один склад — это очередные затраты по времени. Хотя я проклял все на свете, когда мы перетаскивали заказанные шляпы из салона в Петербурге. Следить приходилось за каждым шагом грузчиков. А у нас же еще и лестницы нормальной не было. Целый день "развлекались". Зато алиби себе обеспечили. Я так кричал на рукожопых грузчиков, что все точно знали, что шляпы прибыли багажом из столицы. А кто там узнает, что еще в коробках было?

Пора было и вязальщиц носков устраивать в мастерской. В ней меня как раз и застал Васька, прибежавший с запиской от Сереги. Они уже вернулись, но, отрабатывая версию о грузах с вокзала, заехали за фургоном, а Ваську послали за мной. Кучера Артём не брал. Научился уже сам управляться. Так что предполагалось, что загрузим ткани, заодно покатаемся по району, что будет оправдано. Снег таял и грязища была кругом такая, что приходилось выискивать дорогу получше. Я предлагал воспользоваться этим обстоятельством и побольше переправить товаров в магазин.

В этот день успели только ткани перевезти. Потом отправились ужинать в новый дом, там и заночевали. Умаялись за день так, что куда-то ехать уже никому не хотелось. Только утром конюх на бричке отвез нас в старый дом.

В общем, едем мы обсуждаем очередные планы, а там сюрприз! У наших ворот полиция дожидается. Я вначале подумал, что просто мимо шли, ну… мало ли… Но тут Фроська из-за угла выскочила.

— Вот они! Убивцы! Я всё скажу, я всем скажу! — завопила баба.

Служивых людей мы в дом пригласили, а Фроську оставили за воротами. Суть претензий соседки была такая, что, как говорится, и смех и грех. Муженек ее с сыном залезли к нам во двор и не вернулись.

— Так это они своровали всю посуду из летней кухни, — сообразил я. — Это мне нужно крик поднимать.

— Ефросинья Ильинична заявила, что вчера вечером ее родственники зашли к вам спросить соли и не вернулись, — густым басом поведал городовой, сопровождающий полицейских.

— Господа, мы в доме не ночевали. Сами видели, что двери при вас открывали, — взял слово Артем. — Можете опросить свидетелей в доме на улице Екатериновской, где мы ночевали. Конюх еще у ворот стоит. Куда делись воры, нам неведомо.

Серега после слов Артёма заерзал и вопросительно глянул на меня.

— Но осмотреть дом вы, конечно, можете, — продолжал Артем и повел за собой.

Осмотр много времени не занял. Полицейские дольше разглядывали чудо-печку на кухне, а затем унитаз. Водопровода в доме не было. Ведро с водой стояло рядом, но удобства у нас были вполне цивильные.

Артем предложил еще и подвал посетить. Замок на люке отомкнул и, взяв керосиновую лампу, начал первым спускаться вниз. Так-то в подвале у нас много чего хранилось, но упаковано было для перевозки в фургоне. Все в ящиках или в мешках. Поди разбери, что тут за припасы лежат. Артём провел полицейских через весь подвал, демонстрируя, что здесь тоже никого нет.

— А чегось это не заперто? — заметил городовой то, что я сам не заметил.

Теперь мне стал понятен Серегин взгляд. Мы, таская рулоны с тканями, умаялись так, что забыли закрыть засов изнутри. Это при прохождении через подвал со стороны дома ничего не происходит. А с обратной стороны у нас портал в другой мир. Подозреваю, что две мумии лежат на противоположной стороне.

— Вы правы, — вмешался я. — У нас здесь ящик с англицким инструментом стоял. Наверное, воры ухватили его и скрылись, решив не делить добычу с бабой.

Версия так себе, но полицейские задумались.

— Давайте попьем чаю и все запишем, — поспешил на выход из подвала Артём.

Пока он предоставлял полицейским условия для написания рапорта, попутно дарил чернильные ручки, я завел во двор нашего конюха с бричкой. Серега собирал на стол: чай, печенье, водочку, соленья на закуску. В доме этого времени холодильника не было, но в другом имелся. Сергей сбегал и принес сало с бужениной. Предполагалось, что это хранилось в летней кухне.

После третьей рюмки водки рапорт стал писаться не в пример легче. Шинели полицейские сняли и с интересом слушали разглагольствования Артема.

— Пока мы в отъезде были по делам, Николай Иванович за домом присматривал, но не каждый день, — рассказывал Артём. — Даже собачку брал свою. Тимофей Ильич, не хотите ли редкой породы собаку? Подарю.

Полицейский чин задумался. Артём же переключился на описание служебных качеств московской сторожевой.

— Специально выведенная охранная порода, — расписывал друг.

— А сучку еще можно? — подключился городовой. — Я бы двух щенков взял.

После второго графинчика Серега снова побежал за закуской, я полез за капустой в подвал. Пока на кухне заправил маслом и лучком, народ в столовой уже стал распевать песни.

— Как на грозный Терек да на высокий берег,

Выгнали казаки сорок тысяч лошадей.

И покрылось поле, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей.

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить!

Любо, братцы, любо,

Любо, братцы, жить!

С нашим атаманом не приходится тужить! — выводили Артём с Тимофеем Ильичом.

— Не так поете, — прервал их городовой на втором куплете и сам запел:

- Как на Чёрный Ерик, на высокий берег,

Выгнали нагайцы сорок тысяч лошадей.

И взмутился Ерик, и покрылся берег

Сотнями порубанных, пострелянных людей…

Мне с Серегой только и оставалось слушать, радуясь, что изначальную цель визита полицейские позабыли.

— Откуда там сорок тысяч лошадей взялось? — делился Серега со мной вопросами. — Пусть одна основная, вторая заводная. Еще две для поклажи. Тогда тех нагайцев десять тысяч. Неужели столько было?

— Думаю, авторы малость преукрасили, — согласился я. — Вспомни, как императора встречали. Под Екатеринодаром всего пять тысяч собралось. И что творилось?

Запасы продовольствия для себя и коням казаки, безусловно брали. Но этого не хватило. Начали скупать в городе. Мне припомнилось, как резко подскочили цены. Маруська тогда жаловалась, что курица уже не десять, а тридцать копеек стоит. И это было пять тысяч всадников в мирное время. А прокормить десять тысяч нагайцев в течение нескольких дней, пока казаков выбивали где-то не то у Терека, не то у Ерика, весьма сомнительно. По идее, кони должны сожрать все в округе, включая кору на деревьях.