Даже такое место как кинотеатр никто из высших сословий города не посещал, а ведь у нас очень приличное заведение получилось. Набрали толковый персонал. Тапёр уяснил, что от него хотят, и выучил все фильмы наизусть. Тут как раз приехал Аносов-младший с линзами. Заготовки для кинопроекторов уже лежали на складе.

Аркашка у отца дома появился мельком и поспешил передать мне линзы. А я его повел на вечерний сеанс в "Звезду". Впечатлил парнишку. Кресла, как в театре, красным бархатом обшитые, пианино, тот же попкорн в фойе.

— У нас еще лучше будет! — запальчиво объявил мне Аносов.

— Вперед! — рассмеялся я. — Только дели публику. Дешевых иллюзионов должно хватать. И лучше начни с них, а с прибыли уже строй более дорогие заведения.

— Николай Иванович… — укоризненно посмотрел на меня Аркашка. Мол, кого вы учите вести дела?

Сам Аносов сыном гордился чрезвычайно. Старший его отпрыск поднялся за счет трех кирпичных заводов и моих заказов. Но и младшенький не подкачал. Каждый раз, приводя кого-то из знакомых в кинотеатр, Лукьян Кузьмич не упускал возможность сообщить, что Аркашка управляет таким же заведением, но в столице. Я скромно помалкивал, что до заведения Екатерины Михайловны столичному далеко.

Госпожа Губкина вела дела основательно и с размахом. Вывел я тут Машку в ресторан, открытый Екатериной Михайловной при Гранд-отеле. Если моя содержанка разглядывала интерьер, щупала край скатерти и любовалась посудой, то я оценил ресторанную кухню. Общение Губкиной с Верой Степановной не прошли даром. Знакомые рецепты порадовали.

— Екатерина Михайловна, голубушка, верите ли, но такого майонеза я не ел никогда! Вы кудесница! У самого Люсьена Оливье салат был точно хуже, — сыпал я комплиментами, когда госпожа Губкина лично подошла поприветствовать меня в своем заведении.

Кроме оливье, в качестве холодных закусок были поданы сыры с каштановым медом, копченый цыпленок без костей с пряной сливой. Яхны — старинное кубанское блюдо из ребрышек баранины — тоже было изумительным. На горячее я взял форель. Ну и без традиционного борща не обошлись.

Блюда и подача были на высоте. А вот Машкины манеры мне откровенно не понравились. Некогда мне было заниматься и учить ее. Ножом и вилкой она управлялась с трудом, то и дело роняя куски мимо тарелки. Нанять ей, что ли, какую-нибудь учительницу манер? Или проще найти другую девицу уже с манерами? Подумаю на эту тему.

Своей традиции собираться полной компанией попаданцев на Рождество мы не изменили. В прошлом году Серега не смог к нам вырваться, но в этом замену и помощников себе подобрал. Так же и Вера Степановна нашла на кого перебросить часть своих дел. Хотя какие дела перед Новым годом? Даже не верится, что прошло уже шесть лет с того времени, как я открыл портал.

Сергей привез новости и мешок писем. Письма были от читателей журнала. Сам Сергей развлекался этой литературой в поезде. Что-то отсортировал. Большую часть можно было сразу выкинуть. Люди предъявляли какие-то необоснованные претензии. На Екатеринодарский адрес магазина письма тоже присылали. Мне даже предложили выступить с рядом лекций. Если бы не загруженность в школе и в других проектах, я бы лекции прочитал. На какие-то вопросы отвечал сразу в журнале.

Поскольку я занимался в журнале рекламой, то были вопросы и на эту тему. Спрашивали про аспирин, про новый вид топлива, про то, где купить двигатели, и так далее. В целом, оказалось познавательно. Сразу видно, что интересует народ.

По поводу господ из технического общества тут все было неоднозначно. Оба изобретения заинтересовали. Для поддержания и открытия кинобизнеса нам не требовались ни помощники, ни денежные покровители. Техника тоже вызывала интерес, но, узнав, что у будущего завода имеются только стены, никаких конкретных планов сотрудничества с нами не рассматривали.

Само Рождество с елкой и подарками праздновали в школе. Не у всех детей имелись семьи. Зарян, Клим и Васька также считались у нас одинокими. И пожилые казаки из числа сторожей предпочли остаться в школе. Я пригласил Машку, Сергей позвал Екатерину Михайловну, добавились еще девушки-фасовщицы. Народа набралось много. Было весело, шумно, сытно. Собрали всех одиноких в одну семью.

В очередной раз удивила госпожа Губкина. Отозвав меня в сторонку, она поинтересовалась, чем буду дальше занимать близнецов. Это не те парни, которых можно ограничить рамками. Им требуется простор и размах. Лекарства это, конечно, хорошо, но для двух крепких парней этого мало.

— Иван Петрович владение неподалеку от Гранд-отеля имеет и не живет в нем, — продолжала Екатерина Михайловна.

Насчет дома женщина была права. Артём в нем не жил. Одно время я там занимался с купеческим сыновьями. Теперь в этом доме находились типография и жилье Клима. Но владение в два этажа использовать таким образом нерационально. Только зря налог на домовладение платим. Артём уже стал подумывать о продаже дома. Клима я могу и в школе пристроить. Да и для типографии лучше у нас (освещение электрическое). Екатерина Михайловна предложила перестроить первый этаж дома под аптеку, а второй жилой выделить близнецам.

— Разрешение на этот вид деятельности нужен, — напомнил я. — У нас никого нет с образованием аптекаря.

— Человека я найду. Подпишите с ним документ, дадите пять процентов, и будет он присматривать за аптекой.

Такую идею стоило обсудить с друзьями. Мне самому все нравилось. Близнецы получат простор для деятельности, а мы нормальную аптеку в городе. Вера Степановна за эту тему ухватилась моментально.

— Парни, это же отлично! — обрадовалась она. — Мы сами станем торговать всем. От аспирина до дегтярного мыла от вшей.

— Активированный уголь, — напомнил Артём, что еще хотели выпускать. — Он ещё никем не запатентован.

— Настойки боярышника, валерьяны, пустырника, — начал припоминать Серега препараты для сердечников.

— И продавать их не в виде чаев, как в здешних аптеках, а на спиртовой основе в стеклянных флаконах, — добавил я. — Корвалол, кстати, тоже еще не изобретен.

— Самогонный аппарат устроим в школе, — радостно потер руки Артём.

— Я могу организовать поставки гипсового бинта, — не дала себя сбить с мысли Вера Степановна.

— Еще можно нитроглицерин для больных стенокардией, — продолжал вспоминать я содержимое аптечек, купленных в другом времени.

— Зеленка уже давно открыта, но не используется в качестве антисептика, — припомнила Вера Степановна.

— Тогда уже и йод, — добавил Артём.

В общем, в очередной раз мы вешали себе на шею ярмо. Лаборатории придется достраивать. И ведь всё нужное, полезное. Как отказаться?

Медицинская тема нашла неожиданное продолжение в первых числах января. Забирая из магазина очередную стопку писем, куда они приходили от читателей журнала, я зацепился за чей-то московский адрес. Не сразу разобрал в заковыристых вензелях почерка, что это послание от декана медицинского факультета Московского университета… (туда-дум, фанфары!) Николая Васильевича Склифосовского!

Жаль, Серега уже уехал в Петербург, но с Артемом мы даже напились на радостях. Впервые за все время нашего прогрессорства в различных областях кто-то не просто обратил внимание, а ещё высоко оценил. И это был выдающийся хирург нашего времени.

Николай Васильевич писал, что ему самому с трудом удается преодолевать сопротивление коллег по теме антисептиков. На Первом Пироговском съезде в 1885 году он выступил с большим докладом. Но популяризация антисептиков идет по-прежнему плохо. Беднейшие слои населения в этом вопросе поголовно безграмотны, даже средний класс пренебрегает элементарной гигиеной. Земские врачи сами не слишком чистоплотные и не особо следят за выполнением предписаний пациентами. Отсюда высокая смертность.

Ответное послание мы писали вдумчиво и обстоятельно. Я набрался наглости и просил предоставить мне возможность выступить перед студентами факультета. Также обещал продемонстрировать "движущиеся картинки".