Простившись утром с Йеном, Бренна задумчиво посмотрела на его чашку с недопитым чаем. Ей не понравилось нервное, взбудораженное состояние князя, он словно сам не знал, чего хочет больше — уйти или остаться. И вообще казался каким-то дерганным. Подумав, она сжала оставленную им чашку в руке и прикрыла глаза, настраиваясь на чужие эмоции. Но ведьминское чутье молчало, словно не видело для Йена опасности в ближайшее время.

Дорога за город, предвкушение чего-то важного, радость от встречи с человеком, к которому Йен хорошо относится, но не более того. Для особого беспокойства вроде бы и повода нет. Правда, в самом конце мелькнуло что-то тревожное, заставив Бренну испуганно сжать чашку. Но, как нарочно, именно в этот момент она треснула в ее руках, расплескивая остатки чая и обрывая разом все нити ведьминской ворожбы.

Расстроившись и ругая себя последними словами, Бренна выбросила черепки в мусор. Чашку было очень жалко. Ее любимый сервиз с синими цветами эмоний был всего лишь на две персоны, и чашек в нем соответственно, было тоже только две. Теперь придется ждать, пока подруга сделает для нее новую. Ну, что за утро сегодня такое…

Чтобы развеяться, ведьма решила с утра прогуляться до их лавки и посмотреть, как там идут дела. Марта на несколько дней уехала в свои Бочаги, чтобы проверить, наконец, рецепт костяного фарфора, подсказанный Йеном, и попросила каждый день заглядывать в лавку. Сама Бренна не возлагала на рецепт особых надежд, а вот Марта почему-то очень воодушевилась. Она даже попыталась объяснить, в чем именно состоит смысл добавления в глину костной муки, и насколько удачна идея, пришедшая в голову князя. Но Бренна в гончарном деле не разбиралась, так что просто посмеялась над неугомонной подругой и отпустила ее в деревню, попросив не задерживаться больше, чем на декаду.

Работников в их лавке было теперь двое — шустрый смышленый мальчишка по имени Кевин и степенная молодая женщина Сабина, приходившаяся племянницей тетке Рансе, торгующей на базаре пирожками. Работы у них пока не очень много, потому что выбор трав, которые успела собрать Марта, был довольно скромным. И прежде, чем приготовить нужное лекарство, ей частенько приходилось что-то докупать в лавках других травников.

Но свои постоянные покупатели у Марты уже появились. Слухи о талантливой травнице, работающей в городской лечебнице, разлетелись по городу быстро, и спрос на чудесные мази и микстуры от кашля, был стабильным. А вот на выставленную на полках второго зала красивую посуду народ любовался, но покупать, увы, не торопился. Брали лишь отдельные предметы — те, что попроще, да подешевле, а на сервиз с пышными розами только глазели и цокали языками от восхищения. Для местных покупателей дорого, а богатые горожане сюда редко заглядывали.

Вздохнув, Бренна окинула оценивающим взглядом тихую улицу, на которой стояла их лавка. Ну, ничего…! Скоро все здесь изменится, нужно только потерпеть немного. Старую городскую стену Йен уже снес, к весне начнется закладка бульваров и скверов, а там и за строительство зданий возьмутся. И тогда их спокойная улица окажется чуть ли не в самом центре оживленного торгового квартала. Значит, и покупатель богатый появится. Уж на сервизы с розами и с пионами, охотники среди них точно найдутся! А если Марте еще и секрет эльфийского фарфора удастся разгадать, то от состоятельных аристократов тут отбоя не будет.

Осталось признаться подруге, что Бренна не утерпела и втихаря купила большой участок земли под строительство особняка на одной из будущих площадей. По словам Йена, эта новая площадь с фонтаном станет настоящим украшением столицы. Так что пришлось поторопиться, пока никто другой не пронюхал о планах князя.

Вернулась домой Бренна только к вечеру. И застыла в дверях, сразу почувствовав чужое присутствие в доме. Раздражающий запах коснулся ее ноздрей, и ведьма моментально поняла, кто вторгся без спроса в ее жилище.

— Тебе что здесь нужно?!.

Который день Марта билась над секретом тонкого эльфийского фарфора, названного князем Йеном костяным. Все с ним оказалось не так-то и просто, похоже, что каких-то тонкостей этого рецепта молодой князь не знал. А они были очень важны. И белая глина там нужна только самого лучшего качества, и с мукой из пережженных костей животных пришлось повозиться, дополнительно ее просеивая и измельчая. Даже укрывистую эмаль под роспись — и ту пришлось доводить до ума.

В общем, намучилась Марта с этим капризным фарфором. Только к концу декады у нее начало что-то получаться, и стало понятно, в какую сторону двигаться. Еще бы хотелось увидеть его вживую — этот загадочный эльфийский фарфор, а не тыкаться как слепой котенок, доходя до всего своим умом! Ну, ничего… Вот скоро будет ярмарка, и ирутские купцы наверняка привезут туда это чудо, тогда и сравним с ним свой результат.

На следующий день к полудню Марте уже надо было вернуться в город и появиться в лечебнице. Намаявшись за день с обжигом и заранее собрав с вечера вещи, ведьмочка уже собралась задуть свечу и лечь спать, как вдруг в ее дверь заколотили кулаками, и раздался заполошный крик соседа

— Марта, ты еще здесь⁈ Проснись, Ханса моя рожает!

Не было печали…! Ведьмочка отворила дверь и недовольно уставилась на перепуганного мужика

— Ну, и чего ты здесь орешь, Ваккар? Беги за повитухой.

— Так это… уехала она к сестре, еще вчера — растерянно развел руками сосед.

— А я-то причем? Я всего лишь травница, у меня даже лекарской лицензии нет. И женские роды ни разу в жизни не принимала. Хансе скорее ваши рожавшие бабы помогут, чем я.

— Да, эти дуры квохчут, как курицы, а толку⁈ Ты-то хоть в лечебнице работаешь. Выручай, Марточка, Единым тебя заклинаю! — взмолился Ваккар — Чует сердце, погубят они Хансу!

Делать нечего… хорошим соседям не откажешь. Да, и не по-людски это. Хотя поджилки у Марты и затряслись, если честно. Роды они в ведьминской школе, конечно, проходили, но лишь в теории. В лекарском гильдейском учебнике она о них тоже читала. А в лечебнице с этим еще не сталкивалась. Да, и откуда бы, если рожали женщины в основном у себя дома, а родами испокон веков повитухи занимались.

— Иди, Ваккар, сейчас подойду — вздохнула Марта — а пока вели бабам, чтобы большой чан с водой на огонь поставили. И сам сгоняй к колодцу, принеси побольше воды.

Сосед помчался выполнять приказ травницы, а ведьмочка начала собираться. Сначала посмотрела, что у нее есть в лекарской сумке, потом добавила туда на всякий случай пару пучков сушеной череды и несколько склянок с разными настойками. Приготовила их между делом накануне, думала потом в аптеке продать или сдать за деньги в лечебницу, а оно вон как получилось…

Придя в дом Ваккара и Хансы, ведьмочка быстро навела там порядок: самых суетных и голосистых баб вытолкала взашей, велев им молиться Единому за здоровье роженицы, но у себя дома. Молодых девок — тех, что посмышленее, пристроила к делу. Для начала велела всем разуться в сенях, туда же и всю верхнюю одежду выкинула. Затем хорошо вымыли полы и проветрили жарко натопленное помещение. Перестелили белье на кровати и обтерли стонущую Хансу чистым полотенцем, смоченным в теплой воде. И только после этого Марта тщательно вымыла руки и взялась за ее осмотр…

…Рожала Ханса трудно и долго. Даже к полудню следующего дня не разродилась. Да, и сама Марта измучилась не меньше соседки, которая слабела прямо на глазах и не могла уже кричать, а только тихо стонала. Ведьмочка поняла в чем дело — ребенок неправильно лежал во чреве матери, и надо было его как-то развернуть. Но как же страшно за это браться, не имея никакого опыта! А если не сделать, то и Ханса умрет, и ее нерожденный младенец.

— «Матушка Мерея! — взмолилась ведьмочка в полном отчаянии и расплакалась — Помоги! Вразуми! Всей душой хочу спасти их, но не прощу себе никогда, если Ханса с ребенком умрут по моей вине!»

— «Не бойся дитя! Не оставлю тебя. Будет тебе помощь» — услышала она в голове ласковый женский голос