Великая Пустошь у Кольцевых гор. Красновато-серая равнина, по которой ветер, не переставая, гонит пыль и мелкий мусор. И только у гор еще видны чахлые кусты и зелень, цепко карабкающаяся по склону. Выше, в горах уже видны и деревья, но это выше, а тут только пыль и ветер.

Поставив шатры и оставив Теней для охраны, мы с Рэном почти три часа летали над Пустошью, выискивая хоть какие-то признаки развалин.

- По-моему, мы не там ищем, - высказался Рэн, - нужно искать возвышенность, вряд ли храм строили в низине.

- Логично, - согласился я и повернул к самому большому холму на Пустоши.

Уже при подлете стало ясно, что мы нашли то, что нужно. Срезанная вершина поднималась кольцом, обрушенным внутрь, из земли то там, то тут торчали квадратные камни. Есть! Через час мы уже перетащили все вещи к самому холму. Я отправил Тень предупредить Нирэя о находке и напомнить про обещанную помощь. Пока мы заново устанавливали шатры, прибыли обещанные чиэрри. Я объяснил им, что раскапывать нужно только середину, потому что именно там и должен быть центр храма. Все работали, не прерываясь, оставалось только четыре дня. Я сидел, читая книгу, с таким трудом добытую у Нирэя, и расшифровывая третью страницу с описанием ритуала Хаоса..

По книге выходило, что человек, выпивший приготовленную под определенным заклинанием смесь крови нирааха и чиэрри, становился равным с ними по продолжительности жизни. Это хорошо, это было нетрудно устроить.

А вот на странице из книги Хаоса было написано, что во время ритуала должна присутствовать живая кровь морана. Противнее существа, чем моран, я не видел во всех трех землях. Выглядела эта прелесть почти как волк, черный, здоровый, только зубки у него были в палец толщиной, острые как бритва и ядовитые, если учесть то, что у зверюшки были крылья и она виртуозно умела летать, а нам была нужна живая кровь, то все значительно осложнялось. Придется подниматься в горы. Вечером нужно будет собираться на охоту, потому что только на рассвете, когда мораны спят, можно было подобраться к стае достаточно близко и бросить сеть. Но потом надо будет улепетывать со всех ног, так что выбирать надо кого-нибудь с краю, более слабого и желательно самца, чтобы вожак за самок не располосовал нас на ленты.

Но это потом, а сегодня надо озаботить чиэрри созданием клетки.

Днем на раскопки прибыл Нирэй. Я стоял рядом с ним, рассказывал ему, что мы сделали и что еще предстоит, Нирэй благосклонно кивал головой и вдруг, побледнев, застыл. Я проследил направление его взгляда и увидел стоявшего на границе раскопок Дариэна, он с жадностью и запредельной тоской смотрел на Нирэя, но подойти ближе не решался. Так они и стояли, рассматривая друг друга, не в силах отвести глаз. Дариэн, не выдержав, шагнул вперед, Нирэй, зашипев, отошел на шаг, выпуская крылья. Дариэн вздохнул, смиряясь, и, опустив голову, развернулся уходить.

- Стойте! – заорал я. - Мне нужна ваша кровь! Вас обоих! – очень хотелось помочь Дариэну, ну, и себя не обидеть, и если уж брать кровь, то по высшему классу.

- Ты в своем уме? – прошипел Нирэй, - пусть уходит.

- Нет! Мне нужна ваша и его кровь тоже! – уперся я. – Иначе ничего не выйдет.

Дариэн с надеждой вслушивался в наши препирательства, я помахал ему рукой, приглашая подойти. Нирэй подобрался, словно кот перед прыжком. Дариэн подходил медленно, боясь сделать резкое движение.

- Лин, - позвал я, - принеси, пожалуйста, два пустых бокала.

Пока Лин ходил за ними, я рассматривал этих упрямцев. Они оба смотрели друг на друга, не отрываясь, жадно ловя взгляды, пытаясь понять и расшифровать их, и словно взвешивали каждое свое движение.

- Нир… - Дариэн только начал поднимать руку, пытаясь дотронуться до Нирэя.

- Даже не шевелись… - прошипел Нирэй.

Дариэн выдохнул и опустил руку, так ничего и не сказав.

Я бы умер, если бы вот так не смог дотронуться до Лина.

Лин подошел, протягивая бокалы, я вцепился в него, прижимая к себе, мне хотелось знать точно, что никогда, ни при каких условиях я не потеряю свою половинку. Лин, смутившись под чужими взглядами, попробовал отстраниться, но, посмотрев мне в глаза, он, видно, что-то понял и, передумав, положил мне голову на плечо. Так мы и стояли, Нирэй постепенно все тише бил себя хвостом по ногам, Дариэн все выше поднимал голову, а я все крепче прижимал Лина.

- Мы долго так будем стоять? – наконец, произнес Нирэй.

- Минуточку... - я взял у Лина из рук один бокал, - Дариэн, мне нужна твоя кровь...

Дариэн, даже не спрашивая, зачем это мне, поднял руку и кинжалом провел по запястью. Алая кровь закапала, а затем и потекла тонкой струйкой в подставленный бокал.

Ноздри Нирэя затрепетали, унюхав кровь, глаза расширились, и сам он словно потянулся вперед. Он ловил запах, на каждый вздох чуть приподнимая голову, язык слегка проходился по розовеющим губам и исчезал, чтобы через секунду появиться вновь, глаза то щурились, то широко открывались.

Дариэн, замерев, ловил каждый миг этого видения, приоткрыв губы, он словно задыхался от невозможности прикосновений, от невозможности просто подойти. И все, что ему оставалось, это только смотреть, но как он смотрел, он словно отдавал свою душу тому, кого видел так близко впервые за четыреста лет.

- Хватит, Дариэн, - сказал я, кровь плескалась уже у самого края.

Но безумец, казалось, ничего не замечал. Казалось, он готов был стоять так вечность и умереть, не сходя с места, лишь бы ему позволили так близко смотреть на любимое лицо.

Кровь перелилась через край и потекла на землю.

- Бестолочь! - Нирэй шагнул вперед, хватая Дариэна за руку, - восстанови регенерацию! Идиот! - весомая оплеуха привела того в чувства.

Но вместо возмущения он улыбался. С опущенной руки еще срывались рубиновые капли, но все медленнее и медленнее.

- Уходи отсюда!

- Нир!

- Уходи, я сказал!

И Дариэн, развернувшись, пошел. И так сгорбленная фигура казалась еще более скорбной, белые перья обвисших крыльев волочились в пыли, склоненная голова подбородком уткнулась в грудь. Нирэй, не выдержав, шагнул ему вослед, Дариэн вскинул голову, оборачиваясь, но Нирэй, поджав губы, отвернулся. Дариэн постоял, надежда медленно гасла в его глазах, и когда погасла совсем и взгляд сделался отстраненно тусклым, он развернулся и, раскрыв крылья, взлетел, все выше и выше, постепенно исчезая из виду.

А Нирэй смотрел на свою руку, испачканную кровью Дариэна, казалось, еще миг и из прекрасных глаз покажутся слезы, но рука упрямо сжалась в кулак, которым он погрозил небу.

- Теперь ваша очередь наполнить бокал, - я протянул его Нирэю.

Он смотрел на меня, не понимая, а затем словно очнулся и полоснул когтем по запястью сжатой в кулак руки. Кровь заструилась в бокал, когда он наполнился, Нирэй убрал руку. Я отошел и, оглянувшись, увидел, как он наклонил руку, смешивая на ладони свою кровь с кровью Дариэна, а потом, сжав руку в кулак, приложил к сердцу. И ушел, точно так же сгорбившись, словно весь груз прожитых лет давил на него неимоверной тяжестью.