А вот это уже не имело значения, потому что я успел поймать его в кольцо рук. Мой, дурной, глупый, любимый и такой нежный.

- А мы? – Лин выглядел обиженным, - бросили нас с Ташером одних...

Лин стоял, переминаясь с ноги на ногу и прижимая к себе Ташера.

Тьма распахнула крыло.

- Иди ко мне, Огонек, и котенка захвати.

Лин доверчиво шагнул в черные объятия, и Тьма нежно прижала еще двух детей.

Все пятеро под тенью черных крыльев.

- Добрый день, Дариэн, - Тьма с улыбкой смотрела на подошедшего Повелителя, - я хочу сказать тебе спасибо за то, что ты так воспитал моих сыновей.

- Я не спас... – начал Дариэн, опуская глаза.

- Не надо об этом, тут нет твоей вины. Сейчас все семеро со мной в темных чертогах и нам неплохо вместе. А у тебя есть еще двое моих сыновей. – Тьма рассмеялась, видя недоумение на лице нирааха.

- Двое?

- Ты не в курсе, что Нега и Темо поженились вчера?

- Но...

- Отпусти мальчиков, пусть они живут с Артом.

- Но разве он не будет жить у меня?

- У них своя судьба, они будут приезжать к тебе и ты будешь приезжать к ним, но жить они будут так, как хотят сами, не мешай им, не связывай крылья, лучше помоги.

- Конечно, помогу, - Дариэн печально улыбнулся, - вот мне бы кто помог, - и вздохнул, закусив губу.

- Ты сам напророчил себе беду, только тебе ее и отводить. Иди к нему сейчас, иначе будет поздно... – Тьма посмотрела вслед Дариэну. Семеро детей на светлой стороне и семеро на темной, как и было предопределено...

Глава 46.

*** На просторах Великой Пустоши. Храм Хаоса.

Ритуал свершился. На глазах у Нирэя храм Хаоса восстанавливался, стены, крыша, затем от храма вдаль поползли ручейки зеленой травы, сливаясь в поляны, а затем и в целые поля, с гор водопадом обрушилась река и устремилась вдаль, питая уже цветущую равнину. Значит, ритуал прошел нормально, Арт обещал сделать открытыми души нираахов…

Нирэй оглянулся вокруг, те нираахи, что стояли на холме, теперь подошли ближе и с удивлением разглядывали не только чиэрри, но и друг друга. Получилось?

А как проверить? Нирэй приоткрыл лепесток души, чуть-чуть, самую малость, и задохнулся от изумления. Нираахи были открыты, но не это так изумило Нирэя, их энергия…

Море тепла, а для измученной замерзшей души чиэрри это было слишком больно. Нирэй в испуге закрылся. Он не сможет открыться, подставляясь под этот испепеляющий жар.

Значит, все пропало? Он сам загнал себя в ледяную ловушку? И выхода нет?

Нирэй искал глазами Дариэна. Ему казалось, что Дариэн должен был сразу подойти к нему. Но того нигде не было видно.

А потом он увидел, как из храма показался Рэн, шатающийся словно под ветром, но стойко несший на руках Арта, и Дариэна, рванувшегося ему помочь. Но Рэн, что-то сказав, ушел в шатер. Дариэн же, развернувшись, вошел в храм.

Люди, подумал Нирэй, там остались их люди, и сам, упрямо тряхнув головой, пошел ко входу.

Дариэн, подхватив на руки рыжего человека и белобрысого малыша, уже шел на выход, рядом с ним семенил моран, на ходу заглядывая нирааху в глаза.

На выходе, встретившись глазами с Нирэем, Дариэн на мгновение застыл. Нирэй кивнул в знак приветствия и прошел в храм.

- Привет, драчун, - Нирэй улыбался.

- Давно не виделись, - пробурчал в ответ Валент, упрямо пытаясь встать.

Когтистая рука за шкирку приподняла, ставя его на ноги.

- Я так понимаю, на ручки ты ко мне не пойдешь?

- Куда? – заржал Валент и выпрямился, словно из смеха черпая силы.

- Тогда хоть обопрись, и поверь, я не враг тебе.

- Не враг, говоришь, а что ты с Рэном делал, морда рогатая, что он до сих пор иногда ночами мечется и кричит? Были бы силы, прибил бы тебя. За что, скажи?

Нирэй, сжав зубы, отвернулся, но потом на каком-то порыве проговорил:

- За то, что он не Дариэн…

- Урод ты… - Валент замолк.

- Знаю... – замолк и Нирэй, потом все же поднял голову и проговорил, - пойдем, что ли, - и подал Валенту руку.

- Пойдем… - Валент словно невзначай оперся о Нирэя.

Так, вдвоем, медленно они и вышли из храма.

*** Чиэррдар – столица чиэрри. Дворец Повелителя.

Нирэй, задумавшись, шел по дворцу в свои апартаменты. После шатра Арта, Дариэна он видел всего лишь мельком. Дариэн метался среди своих нираахов, успокаивая и что-то объясняя, а потом, собрав всех, кто там был, отбыл с ними домой.

Нирэй, конечно, понимал, что Дариэну сейчас не до того, но в душе словно заноза, сидела обида. Не подошел, не поговорил, не извинился…

Ну и ладно, ну и пусть. Жил четыреста лет, не умер, и еще проживу.

Нирэй, толкнув дверь, вошел и ахнул, в гостиной, сидя в кресле, спал Дариэн. Нирэй придержал дверь, чтобы не хлопнула, и, стараясь не шуметь, подошел к нему.

Нирэй жадно смотрел на спящего супруга, четыреста лет он отказывался видеть его, а теперь отчетливо понимал, что наказывал сам себя, но видно не только себя. Вот этой морщинки между бровями у Дариэна раньше не было, не было и горьких складок у губ, он никогда не был таким худым и измученным. Золото волос потеряло былой блеск, бледные губы сохранили лишь тень прежней красоты.

Что же мы сами с собой сделали? Ноги не держали его, и он почти упал на пол рядом с креслом.

А душа? Попробовать приоткрыться?

Нирэй приоткрыл один лепесток, и на него дыхнуло теплом, не обжигающим зноем, а давно забытой нежной лаской. Он словно вернулся домой из долгого-долгого странствия, в дом, где его ждали, где на пороге его обнимут нежные руки и прижмут к родной груди. Дом, где нет холода и одиночества, дом, где его никогда не предадут... Так, стоп! Что это он вдруг сопли распустил? Растрогался! Забыл все, да? Забыл, как по этой родной груди шарили чужие руки? Мало тебе было? Еще хочется?

Нирэй вскочил на ноги, но отойти так и не сумел. Рука Дариэна поймала его руку, удерживая. Дариэн встал и склонился, заглядывая Нирэю в глаза.