Мои руки заскользили по его спине.

- Сейчас, только расстегну тебя, - мелкие пуговицы выскальзывали из рук, я вновь и вновь пытался их расстегнуть.

- Порви, - простонал рыжик, и я с радостью рванул, высвобождая такое желанное тело. – Мой! Рыжик! Мой! – я захлебывался счастьем обладания, а Лин стоял, беспомощно расставив в стороны руки.

Я в предвкушении оглаживал его спину, постепенно спускаясь вниз.

- Сейчас, радость моя, сейчас я вызволю тебя, - бормотал я, спуская брюки вниз по стройным бедрам, - перешагни.

Лин, нога об ногу снял сапожки и вышагнул из брюк, оставаясь теперь в одной лишь рубашке, распахнутой на груди. Я запустил руки под рубашку и, придерживая его за спину, стал пятиться к кровати, увлекая рыжика за собой, а когда я сел, Лин, недолго думая, устроился верхом на мне.

Я целовал своего мальчика, беспомощно раскинувшего занятые руки, тихо урча, вылизывал его шею, покусывал плечи…

- Так не честно! Я тоже хочу!

- Чего ты хочешь? Скажи мне, - я смотрел на него голодными глазами, - скажи.

- Хочу тоже целовать тебя всего-всего и там, - Лин опустил голову, глядя между нашими телами, - хочу трогать тебя руками, везде. Хочу смотреть на тебя, хочу погладить… твой хвост…

Я застонал от нахлынувшей вдруг жаркой волны и выгнулся, еще теснее притискиваясь к Лину.

- Рыжик, поставь мороженое, ради Тьмы!

Лин рассмеялся, спрыгнул с меня и, поставив мороженное на столик рядом с кроватью, вернулся назад, но садиться не стал, теперь он втискивался мне между колен, раздвигая ноги, и когда я пустил его, присел, лаская внутреннюю сторону бедер своими руками. От возбуждения меня уже слегка трясло, дыхание все убыстрялось, вырываясь всхлипами, и это только оттого, что мой любимый смотрел на меня. Но как смотрел! Столько страсти и вожделения было в этом взгляде, столько наслаждения он обещал, что сдержать урчания не было ни малейшей возможности.

- Дааавааай, - почти провыл я.

И руки Лина наконец-то дотронулись до моего жаждущего ласки члена. Нежно и медленно он сводил меня с ума, а затем наклонился, и рыжие волосы накрыли пах, шелком пройдясь по животу и бедрам. Язык скользнул по стволу, оставляя холодную дорожку.

Лин поднял голову и вопросительно посмотрел на меня, это было впервые, раньше он никогда такого не делал, я прикрыл глаза, чуть заметно кивнув. Осмелев, Лин лизнул еще, мышцы у меня на ногах невольно напряглись. Лин, почувствовав это, опять вопросительно глянул, но увидев, что его не останавливают, уже не стал отвлекаться.

Он увлекся, словно ребенок новой игрушкой, пробовал гладить руками, ласкать языком, сжимал губами, пуская меня в горячую податливость своего рта. Сейчас я был для него игрушкой, он словно молодой зверь, вышедший на первую в жизни охоту, хотел попробовать все подряд.

Я же мог только стонать и выгибаться под его ласками, а потом я подхватил своего звереныша на руки и уронил на кровать, быстро, яростно, и только рыжие волосы полыхнули поверженным флагом.

Он смотрел на меня и пьяно улыбался, выгибаясь, терся об меня и в нетерпении вертел попой, раздвигая ноги, позволяя мне устроиться там, стискивая меня бедрами, и, наконец, дорвавшись, гладил мой хвост.

- Не вырвешься, - он победно рассмеялся.

- Не спрячешься, - и я увлек его за собой в чувственный мир наслаждений.

- Пить хочу, - протянул много позже уже отдышавшийся Лин.

- Воды нет, мороженное будешь?

- Давай.

Я перегнулся через Лина и не удержался от поцелуя.

- Папы, я есть хочу! – голосок Ташера заставил вздрогнуть от неожиданности, хорошо хоть одеялом мы успели прикрыться.

Я оглянулся, Ташер стоял босой, в белой пижамке, прижимая к груди тряпичного зайца.

- Э… детка. А может, папа Валент тебя покормит? – отрываться от Лина мне совершенно не хотелось.

Малыш задумался, словно решая в уме сложную задачу.

- Нет, - выдал он, наконец, - папа Валент, наверное, не сможет выбраться, он и папа Рэн зачем-то закапывают друг друга в подушки.

Лин, хрюкнув, уткнулся мне в плечо. Вставать безумно не хотелось. Сладкая нега еще бродила в теле.

- Нда, похоже, в этой компании я оказался крайним, иди, детка, оденься, сейчас мы с тобой пойдем на кухню, поищем что-нибудь.

Ташер, развернувшись, побежал одеваться.

- А ты пока отдыхай, - сказал я смеющемуся Лину, - приду и тоже тебя в подушки закопаю… - рыкнул я грозно.

- Обещаешь? – томно выгибаясь, промурлыкал рыжик.

- Паршивец, - улыбаясь и чмокнув его в нос, я поднялся на ноги, - что я с тобой сделал, а ведь еще недавно так мило краснел от одного поцелуя.

- Ха, - рассмеялся Лин, - а теперь мечтаю, чтобы мы жили в теплых странах и никогда не одевались.

- Ты бы тогда всю жизнь лежа провел, - хохотнул я, натягивая брюки, - а уходя, я бы тебя в простыню заворачивал, чтобы никто не видел.

- Собственник, - умиляясь, проговорил Лин.

Уже одевшись, я подошел к нему.

- Да, - я поцеловал своего человека в горячие губы, - я вернусь, заодно и попить тебе принесу, а ты пока мороженого поешь, - я придвинул столик поближе к кровати.

Рука Лина обняла меня за ногу. Рыжик мой ласковый!

Мы опять целовались, когда вбежал Ташер.

- Я готов! – бодро выкрикнул он.

- Пойдем, котенок, посмотрим, как мы сможем нанести наибольший урон дворцовой кухне.

И мы пошли, по запаху определяя направление на кухню. А мне по пути пришлось отвечать на множество вопросов, из малыша они сыпались, словно горох из рваного мешка. Хорошо еще, что мне довелось много времени провести с Учителем в библиотеке, и теперь я мог ответить если и не на все, то на многие.

Кухня встретила нас приготовлениями ужина. Я задумался, стоит заказать ужин наверх на пятерых или не терзать ребенка и покормить его сразу тут. Решил все-таки покормить тут, а ужин заказать на четверых.

Пока малыш ел, я все разглядывал его. Быстро все же оборотни приходят в норму, вон уже и щечки округлились, зарумянились. Красивый из него парень получится, когда он вырастет. Все девчонки будут за ним бегать, ну, или как там у него получится…

Глава 41.

*** Артиан. На просторах Великой Пустоши.

Утром телепортом нас отправили на то место карты, куда я ткнул пальцем. Хорошо все-таки, когда с Повелителем можно договориться.