Сами немцы сразу заложили по уже переработанному проекту «Шарнхорст» и «Гнейзенау», и эти крейсера моментально стали самыми крупными в кайзерлихмарине. Дальше больше — в конце 1904 года на верфи заложили первый дредноут в мире, хотя сами англичане о том тогда и не помышляли. Причем новых орудий еще не было создано, риск был страшный для всех, кроме Рожественского, который о создании такой пушки знал, как и о том, что в 1908 году немцы ее примут на вооружение. А вот Тирпиц перестраховался, видимо, рассчитывая посмотреть, что у русских выйдет. Закладку пяти броненосцев типа «Дойчланд», что были теми же «брауншвейгами», даже толком не «улучшенными», решили не проводить — слишком слабыми являлись эти броненосцы в сравнении с британскими, французскими и русскими «коллегами». И дело тут в пушках главного калибра — 305 мм орудия имели снаряды весом от 320 до 386 кг, в то время как германские снаряды весили всего 240 кг. А наличие четырнадцати 17 см пушек среднего калибра если и улучшало ситуацию, то ненамного — их снаряды лишь в полтора раза тяжелее шестидюймовых, такие же бесполезные против броневых плит.

Так что вместо пяти броненосцев немцы заложили свои первые линкоры, вооружив их новыми, но вполне проверенными 28 см пушками, с удлиненными на пять калибров стволами, с чуть меньшим водоизмещением, чем у русских «гангутов». Результат получился не вдохновляющим, когда на полгода раньше их в строй вошел английский «Дредноут» — вернее, откровенно удручающим. Да и против «Гангута» они выглядели так же «бледно» — пушки есть пушки, и корабли строят именно под них. Так что «первый блин», согласно русской поговорке, у тевтонов вышел «комом» — сами себя перехитрили. Зато новые «дойчланды» оказались сильнее любого британского броненосца, и не уступали двум «нельсонам», которые англичане ввели в строй после «Дредноута». Похожие на «гангуты» корабли построили и в «Новом Свете», втиснув восемь 305 мм пушек в водоизмещение броненосца. И янки поплатились за «скаредность» — скорость в 18 узлов оказалась слишком маленькой, «оппоненты» имели на два-три узла больше, могли легко догнать тихоходного противника, и по надобности навязать бой.

Начавшаяся «дредноутная лихорадка», а именно так газетчики назвали строительство линкоров, захлестнула со временем все страны, будто «моровым поветрием». Кто не мог построить сам, прибегали к закупке — бразильцы, аргентинцы, чилийцы и турки. Однако во Франции, Австрии, Италии и Японии преимущество дредноутов осознали не сразу, а продолжали строить корабли с двумя главными калибрами — так было привычнее…

— Стоит учитывать, Владимир Иосифович, что союз с немцами нам более выгоден, чем с французами и англичанами — теперь нет нужды содержать огромную миллионную армию, можно обойтись меньшей численностью, да и сроки службы уже изрядно сократили, на целый год. Если и будем воевать на суше, то противник привычный — японцы на востоке и турки на юге. Конечно, англичане будут оказывать им помощь, но хорошей армии у Британской империи нет, а несколько дивизий, если те высадятся на манер Крымской войны — уничтожим враз. А французы даже не дернутся — против них рейхсвер, просто война семидесятого года повторится. Так что государь недаром нас торопит, и в ассигнованиях не отказывают — пришло время линкоров, а такие «игрушки» для адмиралов больших денег стоят.

— Тогда нам с первыми залпами нужно оба берега Босфора занимать без промедления, Зиновий Петрович, не дай бог Ройял Нэви в проливы войдет, как частенько бывало в нашей истории. Тогда все наше черноморское побережье под угрозой обстрела и разорения пребывать будет.

— Хорошо бы, надеюсь, что Андрей Августович не оплошает. Лишь бы османы мины не выставили, с них станется. Но любые потери перетерпеть можно, даже если мы «Потемкин» с двумя «адмиралами» потеряем. Нам бы только свои линкоры в проливы ввести, и желательно до входа в Дарданеллы — тогда все, англичане не страшны, хоть весь Королевский Флот подойдет. «Особый запас» ведь не зря решили воссоздать…

Рожественский не договорил, осекся — все же не стоит о государственной тайне просто так в разговоре упоминать, хотя Бэр, как начальник ГМШ был в курсе приготовлений. Но вот об их размахе вряд ли подозревал, даже Эбергард не знал многие детали, хотя Черноморским флотом командовал. И тому простое объяснение — враги и «друзья» не должны были подозревать о приготовлениях, которым сейчас могут изрядно помешать. Надежных союзников кроме собственной армии и флота у Российской империи никогда не было, впрочем, как и у любой другой «великой державы», что вела свою независимую политику, и преследовала только собственные интересы.

Ведь кайзер с царем, хотя открыто демонстрировали дружбу между империями и свои родственные связи, на самом деле выражали интересы тех правящих групп, что решили пойти на консолидацию перед началом борьбы с Антантой. Да и та тоже не дремала, всячески стараясь усилить свои позиции. Все страны лихорадочно довооружались и перевооружались, французы даже увеличили срок службы по призыву с двух до трех лет, и в одночасье довели численность армии до восьмисот тысяч солдат. Про Японию и говорить не приходится — там под ружье по мобилизации должны будут встать полмиллиона жителей сразу, в дополнение к кадровой армии, в которой число дивизий удваивалось. Двадцать шесть дивизий — это много, очень много — но только если встретить их собственными силами. А так можно было положится на корейцев, которые за восемь лет подготовили двухсоттысячную армию, и маньчжуров, что «уравновесят» китайцев, если те решат напасть на мятежную окраину, прежде представлявшую власть.

— Главное, успеть вывести из Дарданелл субмарины и поставить несколько линий минных заграждений. Два линкора и броненосец будут их прикрывать от траления. Жаль, что новые дредноуты будут достроены в Николаеве только через полтора года.

— Жаль, — эхом отозвался Рожественский, каждую неделю получавший отчеты о строительстве. Корпуса «Чесмы» и «Синопа» спустили на воду, но строительство линкоров шло медленно, вопреки ожиданиям. И это имело объяснение — кораблей водоизмещением в двадцать три тысячи тонн (вдвое больше «Потемкина»), там еще не строили. Хотя немцы помогали, как могли — турбины и котлы, артиллерия и дальномеры, даже часть броневых плит. А иначе бы с постройкой за четыре года просто бы не справились, хотя в Англии такие корабли строили два, а в Германии три года. А тут страна напрягала промышленность, но ее слабости постоянно давали о себе знать.

— Избежать перегрузки, пусть будет медленно, на полгода затянем. Но зато наши линкоры смогут уйти от любого сильного противника, и разбить те немногие корабли, что смогут их догнать.

— Кроме достроенного «Лайона» — у него орудия в тринадцать с половиной дюйма, Зиновий Петрович. Снаряд в полтора раза тяжелее будет.

— И нам на такой калибр переходить надо, японцы ведь подобные заложили, а один в Англии для них строят. Ничего, к лету в строй новый «Наварин» войдет на Балтике, может быть, успеем на Дальний Восток отправить — Эссен будет обрадован…

Эти японские броненосцы по своему водоизмещению могли стать первыми линкорами Страны Восходящего Солнца, потому что в бортовых башнях хотели поставить по одному 305 мм орудию. Вот только произвести стволы не успели, установили вместо них по паре 254 мм. Даже «Дредноуту» могли дать взбучку, а про русские броненосцы, тот же «Цесаревич» или «Бородино» и говорить не приходится…

— Я доволен вами, Фердинанд Владимирович, что успешно прорвались через заслон вражеских крейсеров, — Макаров только покачивал головой, время от времени поглядывая на «Аскольд», на котором разрывы японских снарядов оставили видимые отметины. Командир последнего, капитан 1 ранга Раден стоял перед ним, голова перебинтована, на марле расплылись алые пятна — он, как и многие получил в бою ранение, а девять нижних чинов, как следует писать в реляции, «положили живот свой на алтарь отечества». Посмотрел на белый крестик, вспомнив, что тот был получен офицером давным-давно, за китайский поход. И подытожил: