Кивнув, взяла толстую книжку в мягком кожаном переплёте коричневого цвета.

Белые листочки, вложенные в файлики, напечатанные названия блюд и цены после многоточия — и впрямь как в детстве. Даже ностальгия накрыла.

Картофельное пюре, греча отварная, рис, картофель жаренный… Где-то в районе рассольника я не выдержала и подняла на Игоря многозначительный взгляд.

— Что? — спросил мужчина, приподняв брови.

— Ты не смотришь в меню, — заметила очевидное, — ты был голоден.

— Я и сейчас голоден. Я просто знаю, что закажу, — ответил Игорь, не отводя от меня глаз.

— То есть, ты здесь далеко не впервые?

Игорь кивнул.

Я захлопнула массивное меню и отложила в сторону. Огляделась.

— И как так вышло, что сам Игорь Суржевский стал завсегдатаем этого заведения? Не пойми неправильно, мне действительно здесь нравится. Я даже испытала ностальгию. Думаю, приведу сюда Машу, чтобы она смогла оценить, как всё было раньше. В моём детстве. Просто я думала, что ты предпочтёшь нечто другое…

Пожала плечами и смущённо взглянула на мужчину. Он постукивал указательным пальцем по подбородку, притянув мой взгляд к своим губам, и смотрел на меня. Так, как мне нравится. И я продолжила, разглядывая манящий рот Суржевского:

— Например, итальянскую кухню…

— Европейских блюд я наелся на всю оставшуюся жизнь, — ответил Игорь, подзывая официантку, которая всё это время стояла у барной стойки. — Теперь только пельмени и борщ.

Игорь озвучил смущённой девушке свой заказ и выразительно посмотрел на меня.

— Мне, пожалуйста, апельсиновый сок и творожную запеканку.

Честно говоря, мне тоже дико хотелось пельменей. Подозреваю, что они здесь домашние… Такие, как бабушка готовила. Но стесняюсь заказывать их при Суржевском. Я, наверное, должна быть скромнее, следить за своей фигурой, жевать листья салата…

Просто я никогда не ужинала с миллионером. Интервью брала, было дело, но пельмени не ела. Оказывается, богачи тоже их любят.

— Ты часто бывал в Европе? — аккуратно спросила, не желая показаться навязчивой, но природное любопытство перебороть оказалась не в силах.

Игорь задумчиво посмотрел на меня, кажется, раздумывая, отвечать или нет. Прошёлся взглядом по причёске, затем вернулся к лицу, чуть дольше задержавшись на губах, потом скользнул ниже, к вырезу на чёрной рубашке, и, остановившись на глазах, ответил:

— Я долго жил в Швеции.

Коротко, но и на том спасибо. Едем дальше.

— А про это место откуда узнал?

Суржевский слегка улыбнулся и на этот раз ответил не задумываясь:

— Когда-то это кафе принадлежало моим родственникам. Потом они его продали, и новый хозяин решил не менять концепцию. На самом деле, это работает. Ты удивишься, если узнаешь, сколько бизнесменов и политиков здесь бывает…

— Нет, не удивлюсь, — возразила, мотнув головой и улыбнувшись. — На мой взгляд, здесь гораздо уютнее, чем в ресторанах, в которых с натянутыми улыбками встречают высокомерные хостес, и где страшно есть, потому что можно испачкать скатерть, которая стоит больше, чем моя месячная зарплата. Там, кстати, пятновыводитель в счёт не включают?

— Нет, не включают, — Игорь снова улыбнулся, и я почувствовала, как тепло разливается в груди. Точно также он улыбался той девушке из Домового.

Пока я не стану спрашивать. Он и так много рассказал.

Заказ принесли быстро. Мы ели в полной тишине. Точнее, Игорь ел, закатав рукава своей белой рубашки, а я ковыряла вилкой запеканку, которую с детства не люблю. Лучше бы заказала оливье.

Ну, ничего. Всё равно есть не хочется. Всё это… Всё, что происходит сейчас, так странно, что я до сих пор не до конца верю.

Недосягаемый Игорь Суржевский сидит напротив меня в советской кафешке и ест борщ, словно он обычный человек.

Да он и есть самый обычный. Только очень красивый. Такой, что глаз не оторвать. И скоро я смогу к нему прикоснуться…

От этой мысли бросило в жар, и я села ровнее, выпрямив спину.

Суржевский, словно почувствовав моё состояние, отложил приборы, глотнул апельсиновый сок из своего стакана, и пригвоздил меня взглядом к стулу.

— Ты закончила, Алиса?

Я сумела лишь кивнуть.

— Тогда поехали. В моём меню на сегодняшний вечер ещё одно блюдо.

— Располагайся, а мне надо сделать пару звонков. Скоро подойду.

И Игорь скрылся в темноте длинного коридора.

Что ж. Наконец, у меня появилась возможность оглядеться.

Эта квартира действительно походила на жильё миллионера. Хотя, я думала, что они все живут в больших особняках где-то на Рублёвке. Ну или что тут должно быть несколько этажей… Однако, всё стильно оформлено, мебель дорогая, это видно, на стене телевизор таких размеров, что в мою единственную комнату он бы вообще не влез.

И пахнет новизной. Похоже, Суржевкий совсем недавно отметил новоселье.

Всё серое, белое, бледно-голубое… Холодные оттенки, напоминающие взгляд хозяина квартиры. Так он смотрит, даже когда возбуждён. Не знаю, где мужчина научился этому искусству, но в бизнесе, наверняка, помогает.

Не могу судить о размерах апартаментов, думаю, видела далеко не всё. Даже в этой комнате не была в прошлый свой визит. Тогда я успела засветиться лишь в спальне и ванной комнате, которая по размерам превосходит всю мою квартиру.

Теперь любопытство разъедало, заставляя переступать с ноги на ногу. Сегодня я не чувствую себя преступницей. Сейчас я уверена, что хозяин квартиры рад моему нахождению здесь.

Чтобы отвлечься, подошла к окну и замерла. С высоты пятнадцатого этажа открывался невероятный вид на Москва-Сити.

Когда-то я мечтала там работать… Может, и правда стоит попробовать устроиться туда на ресепшен? В одну из компаний…

У меня действительно небольшие доходы. Алёнка, работая администратором в одном из отелей Москвы, получает больше, чем я. И никакой беготни, отпуск по расписанию, сменами можно меняться.

Просто я люблю свою работу. Но Маша…

Отошла от окна и присела на мягкий диван. Откинулась на подушки, потом снова выпрямилась, попрыгала. Встала. Осмотрела обои на стенах. Или это не обои… Я не разбираюсь — в моей квартире ремонт последний раз был восемь лет назад. В прошлой жизни.

Решила выйти из комнаты. Вряд ли здесь есть охранники-церберы, которые сожрут меня на кухонном пороге. Разве что сам Игорь… Но, думаю, самое страшное этот дьявол со мной уже сотворил. Собственно, за этим я сюда и пришла — мне понравилось гореть в аду.

В кухне кристально чисто. Не уверена, что ей когда-либо пользовались. Дальше по коридору дверь в спальню, напротив — в ванную комнату. Туда я и решила зайти.

Глянула в зеркало. Отражение улыбалось мне, приковывая взгляд к горящим глазам. Мама всегда говорила, что моё лицо можно читать, словно открытую книгу. Остаётся лишь надеяться, что ей это удавалось потому, что она знает меня с рождения. Буду уповать на то, что Суржевский не столь внимателен.

Смешно.

Конечно, он внимателен. Более чем.

Ну и что. Ну и пусть видит, что я рада быть здесь. С ним. Это маленькое приключение, которое было нужно мне, чтобы немного воспрять духом.

Помыла руки, вытерла их о туалетную бумагу, не найдя полотенца, и вышла в коридор.

Тишину нарушал лишь едва слышный мужской голос — Игорь с кем-то разговаривает по телефону.

Я развернулась и сделала пару шагов в сторону гостиной, где Суржевский оставил меня, но замерла. Сделала пару глубоких вдохов, повернулась и уверенно зашагала на голос.

Дверь была приоткрыта, и я, тихонько постучав, вошла в комнату.

Это был рабочий кабинет. У окна стоял большой стол, позади которого одиноко красовалось рабочее кресло, кажущееся невероятно удобным. Игорь расположился на небольшом кожаном диване, широко расставив ноги и расслаблено откинувшись на мягкую спинку. Он развязал узел галстука, и теперь тот болтался, намекая, что его владелец устал. Рукава рубашки вновь были закатаны, придавая образу бизнесмена неопрятности. И сексуальности.